Увы, мои усы совсем потеряли форму. Во всем виновата эта жара!
— И что же привело вас в наше тихое местечко? — спросил Харрисон, опускаясь в другое кресло. — Вы приехали на отдых?
— Нет, mon ami, пo делу.
— По делу? В нашу сонную глухомань?
Пуаро с важным видом кивнул:
— Именно так, мой друг, разве вы не понимаете, что преступникам не нужна толпа свидетелей?
Рассмеявшись, Харрисон сказал:
— Да, полагаю, мое замечание было довольно глупым. И все-таки какое загадочное преступление вы здесь расследуете? Или мой вопрос неуместен?
— Почему же, вполне уместен, — сказал детектив. — Я даже предпочел бы, чтобы вы задали его.
Харрисон заинтересованно посмотрел на него. Он уловил какой-то намек в ответе своего гостя.
— Значит, вы не отрицаете, что расследуете преступление, — нерешительно продолжил он, — серьезное преступление?
— Да, серьезней просто не бывает.
— Вы имеете в виду…
— Убийство.
Харрисон был совершенно потрясен тем, как Пуаро произнес это слово. Детектив неотрывно смотрел на своего собеседника, и его взгляд показался Харрисону таким странным, что он даже растерялся, не зная, что и сказать.
— Но я не слышал ни о каком убийстве, — неуверенно заметил Харрисон.
— Правильно, — сказал Пуаро, — вы и не могли слышать о нем.
— Кто же был убит?
— Пока еще… — сказал Пуаро, — никто.
— Что?..
— Именно поэтому я и сказал, что вы не могли слышать о нем. Я расследую преступление, которое еще не совершено.
— Но послушайте, это же полная бессмыслица.
— Вовсе нет. Если можно заранее разгадать план убийства, то, несомненно, это гораздо лучше, чем после того, как оно совершилось. Возможно даже… немножко подумав… удастся и предотвратить его.
Харрисон пристально смотрел на него.
— Вы, наверное, шутите, месье Пуаро.
— Помилуйте, я говорю вполне серьезно.
— Вы и правда думаете, что кто-то собирается совершить убийство? Что за нелепая мысль!
Эркюль Пуаро ответил на его вопрос, проигнорировав последнее восклицание:
— Если только мы не сумеем помешать ему. Да, mon ami, именно так обстоит дело.
— Мы?
— Совершенно верно. Мне понадобится ваше содействие.
— Так вот почему вы заехали сюда?
Пуаро пристально посмотрел на него, и вновь нечто неопределимое вызвало у Харрисона легкое беспокойство.
— Я приехал сюда, месье Харрисон, из дружеских побуждений… просто вы мне симпатичны. — И вдруг он добавил совершенно иным тоном: — Я вижу, месье Харрисон, что в вашем саду обосновались осы. Вы собираетесь уничтожить их гнездо?
Такая перемена темы заставила Харрисона озадаченно нахмуриться. Он проследил за устремленным в сад взглядом Пуаро и растерянно сказал:
— На самом деле у меня действительно есть такое намерение. А вернее, у молодого Лэвингтона. Вы помните Клода Лэвингтона? Он также был на том обеде, где мы с вами познакомились. Он зайдет ко мне сегодня вечером, чтобы разобраться с этим гнездом. Мне даже подумать страшно о таком деле.
— М-да, — сказал Пуаро. — И как же он собирается бороться с этим?
— Опрыскает гнездо бензином. Его садовый опрыскиватель более удобный, чем мой, и он обещал принести его.
— Но ведь есть и другой способ? — спросил Пуаро. — Если не ошибаюсь, можно использовать и цианистый калий?
Харрисон несколько удивился.
— Ну да, только это очень опасное вещество. Не стоит разводить в саду такую отраву.
Пуаро понимающе кивнул:
— Да, это смертельный яд. — Он сделал паузу, а потом повторил мрачным тоном: — Смертельный яд.
— Вполне подходящий, если решить избавиться от тещи, не правда ли? — со смехом заметил Харрисон.
Но эта шутка не рассеяла мрачного настроения Пуаро.
— Так вы, месье Харрисон, точно знаете, что месье Лэвингтон собирается уничтожить осиное гнездо именно бензином?
— Конечно, знаю. А почему вы вдруг спросили об этом?
— У меня есть некоторые сомнения. Сегодня днем я был в Барчестере и заходил в аптеку. Одну из покупок мне пришлось отметить в регистрационном журнале. И я обратил внимание на последнюю запись. Она сообщала о том, что Клод Лэвингтон купил цианистый калий.
Харрисон изумленно взглянул на Пуаро.
— Странно, — сказал он. — Лэвингтон на днях говорил мне, что он даже не думает использовать этот химикат; на самом деле он даже сказал, что столь сильный яд вообще не следовало бы продавать для таких целей.
Пуаро посмотрел в сад.
— Вы хорошо относитесь к Лэвингтону? — спросил он на редкость спокойным голосом.
Его собеседник вздрогнул. Казалось, этот вопрос застал его врасплох.
— Я… э-э… в общем, хорошо, разумеется. Он кажется мне вполне приятным человеком. С чего бы мне не любить его?
— Разумеется, не с чего, — успокаивающе пояснил Пуаро. — Мне просто было интересно, какие у вас отношения. — И поскольку Харрисон задумчиво молчал, он продолжил: — Мне также интересно, хорошо ли он относится к вам.
— На что вы намекаете, месье Пуаро? Я никак не возьму в толк, что у вас на уме.
— Ладно, я буду с вами предельно откровенным. Вы ведь собираетесь жениться, месье Харрисон, на мисс Молли Дин. Ваша невеста очень обаятельная и красивая девушка. До помолвки с вами она была помолвлена с Клодом Лэвингтоном. Но рассталась с ним, отдав предпочтение вам.
Харрисон утвердительно кивнул.
— Я не спрашиваю, почему она так поступила: видимо, у нее были на то основания. Но, по правде говоря, было бы вполне естественно предположить, что Лэвингтон не смог забыть ее или смириться с этой отставкой.
— Вы ошибаетесь, месье Пуаро. Клянусь, вы ошибаетесь. Лэвингтон — глубоко порядочный человек. Он мужественно воспринимает такие повороты судьбы. Он всегда был удивительно любезен со мной… и всячески пытался показать свое дружеское расположение.
— И вы не заметили в этом ничего особенного? Вы только что использовали слово «удивительно», однако вы не выглядите удивленным.
— Что вы имеете в виду, Пуаро?
— Я имею в виду, — сказал Пуаро, придав своему голосу уже совершенно иной оттенок, — что человек может долго скрывать свою ненависть, дожидаясь подходящего случая.
— Ненависть? — Харрисон с сомнением покачал головой и рассмеялся.
— Англичане бывают исключительно бестолковыми, — заметил Пуаро. — Они полагают, что сами сумеют обмануть кого угодно, но никто не сможет обмануть их. Порядочный человек… славный парень… могут ли они заподозрить его в дурном намерении? Они могли бы еще жить и жить, но порой безвременно умирают из-за такой вот глупой самонадеянности.
— Вы пытаетесь предостеречь меня, — тихо сказал Харрисон. — Наконец-то я понял… что так смущало меня в вашем поведении. Вы полагаете, что я должен опасаться Клода Лэвингтона. И вы пришли сюда, чтобы предостеречь меня…
Пуаро кивнул.
Харрисон вдруг вскочил с кресла:
— Да вы сошли с ума, месье Пуаро! Это же Англия. Подобные отношения здесь просто недопустимы. Отвергнутые поклонники вовсе не вынашивают планы мести, ожидая удобного случая, чтобы всадить нож
