от меня знак рукой, успевая обхватить Доменика за плечи, прежде чем тот бы накинулся на уже получившую по заслугам Екатерину.
- Как раз и тебя здесь не хватало, Доменик. Садись, - с хладнокровным спокойствием, предложила я, указывая на место, напротив себя.
Дежавю? Тогда было намного забавнее. Сейчас же на примере подружки Екатерины и пострадавшие от рук Серова девушки сумеют оценить мои методы воздействия на продажных шкур. То, что имеем - не ценим, потерявши - плачем. Амбиции до добра не доводят. Один человек не может обладать всем одновременно, не платя за это своеобразную цену. Карьеру, любовника с толстым кошельком и положение в обществе. Я взяла с тебя сумму купюрами, которые признаются мной и возможно, Домеником. Деньги ты любишь, но в них я не заинтересована. Доменик и так принадлежит мне. "Что же можно забрать у такой девушки, как ты?" – рассуждала я, зная ответ и смотрела уже на сломленную Екатерину, сгорбленную над столом.
Доменика усадили Заур с Александром, теперь я смогла его заинтриговать и успокоить. Любопытство пересилило гнев и дело все во мне. Он знает, что я не так проста, как кажется.
- Екатерина, я заранее прошу у тебя прощения, - мой резкий с властными нотками тон вызвал у нее дрожь. – Тем не менее, я не оставляю удар по мне без ответа. Перейти дорогу мне было твоей одной из самых худших ошибок. Час расплаты настал, девочка.
Глава 75.
Я концентрировалась только на ней. Опущенные плечи, глаза в которых уже нет и намека на высокомерие, лишь полная безысходность. Меня жалели хоть раз? Я нарывалась и продолжала мирным людям жизнь портить? Изрезанная вся, упавшая духом я тогда вернулась с Виктором Петровичем в мою квартиру, села вместе с ним и мамой в гостиной и просто подошла к иконе и помолилась за тех людей. Изнеможенная, высохшая, ранимая душа все равно оставалась при своем мнении. Нельзя отвечать злом на зло. Пройдя своеобразный курс терапии, пережив изнуряющий изнутри период и повстречав Доменика, я поняла, что иногда стоит. Действительно не все понимают русского языка. Нужно объяснять доходчиво и не словами.
- Ты трогала меня, - вставая из-за стола и медленно обходя стол, монотонно произнесла я. - Мало того, что подставила компанию, так и когда мы узнали о том, что ты шпион, все равно не остановилась и продолжила в том же духе. Одно, что я не прощаю никогда и никому в этом мире – вред невинным беззащитным женщинам.
Остановившись около Юлии, которая сидела напротив Екатерины, сложила руки на груди, пристально осматривая редкостную тварь. Прервать меня не смел никто. Иногда, я могу быть достаточно убедительной и прямо сейчас со мной спорить бесполезно.
- Есть те, которые воспринимают грубость с удовольствием, такие, как ты, но Юлия весьма противоположная девушка. Порядочная. Воспитанная, но самое главное – не продажная.
Возвращаясь к своему месту, включила запись с загородного дома, отходя в сторону, чтобы всем было видно. Камера стояла в гостиной, где уже в черных масках сидели абсолютно голые пятеро мужчин. Я подошла к Доменику, вставая сзади и стискивая его плечи, давая понять, что меня весьма не трогает вид ни одной особи мужского пола, кроме него.
А вот и главная наша звездочка. Вошла и бросилась назад, но спустя время вернулась, ведь дверь оказалась заперта, как я и просила. В своей истеричной манере стала кричать, но мальчики были предупреждены.
Я заметила, что Екатерина перестала смотреть, поэтому рявкнула:
- Смотри!
Массажирующими движениями стала разминать напряженные мышцы Доменика, отвлекая, ведь именно я взялась за решение проблемы. Вовремя нужно было реагировать, прислушиваться ко мне, а не выпендриваться.
Когда ее зажали двое амбалов, стискивая одежду, я отвлекалась немного, мотая в самый конец, где она вся в сперме, кричит непристойности и не сказать, что она сопротивляется. Весьма податливо насаживается на ствол негра, получая удовольствие.
Выключив запись, игнорировала шокированные взгляды Александра и Виктории, кинула пульт на стол, сдерживая Доменика. Меня он точно не отбросит. Будет сидеть, как миленький.
- Итак, вот мой вердикт. С этой минуты компания «ViConte» не нуждается в твоих навыках. Так же, я позаботилась о том, чтобы ни одна лидирующая на рынке фирма, кроме за исключением Серова не приняла тебя на работу. Спешу огорчить, предполагая, что после увольнения ты Серову перестанешь быть интересна, так что сеть быстрого питания радужно тебя примет под свое крыло.
- Ты лжешь, - процедила сквозь зубы, бросая на меня яростный взгляд.
- В чем конкретно? Милая, это видео на всех интернет площадках. Сниматься в порно за бесплатно? Что же, надеюсь, тебе хватило мозгов отложить некую сумму на черный день. Заур, выведи ее отсюда со всем шмотьем, которое у нее имеется.
Я опустила глаза, слыша проклятия и угрозы, когда ее вытаскивали из комнаты. Доменик не шелохнулся, расслабился даже, стал более спокойным, а я же по крупицам собирала в себе прежнее самообладание. Не сейчас, Валерия. Соберись. Ты поступила так, как следует. Мир очистится, станет намного лучше.
- Если кто-нибудь осмелится поддержать Екатерину или вести двойную игру за моей спиной, то дважды теперь подумаете. Все свободны, - объявила я, не шелохнувшись.
Осталась я, Александр, синьора Виктория, Маша и Доменик. Черт, да почему я такая размазня? На словах крутая, решительная, так почему же сейчас я ощущаю себя так, как будто по мне катком проехали?
Выпуская плечи Доменика, отошла к панорамному окну, прикрывая веки, обнимая себя руками и делая успокаивающие вдохи. Спокойно. Соберись. Мир не рухнул. Смирись, что иногда придется принимать трудные, порой жестокие решения, противоположные всем твоим убеждениям, но ты обязана их принять.
- Хотелось бы попросить прощения у Вас, синьора Виктория, - мой глухой голос хрипел от переполняющих, душащих эмоций. – В любое время, готова выслушать ваше мнение, касаемо ситуации, которая произошла пару минут назад. Вам решать, какое наказание я заслуживаю.
А дальше я не слышала голосов. Лишь один. Собственный. Он призывал меня к человечности. Сопротивлялся моей второй сущности, возможно, которая и была со мной при рождении. Спроси меня сейчас полное мое имя и я не смогу произнести и слова. Стыд, вот что я испытываю, озвучивая в голове фамилию своего отца. Не одобрил. Придумал наказание за отвратительное поведение, гнусные поступки. Был бы прав. Пощечина? Я бы приняла ее с достоинством, но даже она бы не привела меня в чувство. «На зло
