Ракенов с то’ракенами обычно не использовали таким образом. Как правило, рейды выполнялись путем высадки солдат на площадке подскока, где то'ракены оставались ждать возвращения бойцов из боя. Но этот рейд был жизненно важным. План Юлана подразумевал дерзкую по замыслу атаку. То’ракены, несущие сул’дам и дамани на спинах, должны были атаковать с воздуха. Это может послужить началом новой смелой тактики. Или приведет к провалу.
– Мы все изменили, – тихо произнесла Фортуона. – Генерал Галган был неправ. Это не ухудшит позиции Возрожденного Дракона на переговорах. Это обратит его против нас.
– А разве до того он нам не противостоял? – спросила Селусия.
– Нет, – ответила Фортуона. – Это мы противостояли ему.
– Разве есть разница?
– Да, – ответила Фортуона, провожая едва видимые в небе полчища то’ракенов взглядом. – Есть. И боюсь, скоро мы узнаем, насколько она велика.
Глава 37
Сила Света
Мин тихо сидела, наблюдая за тем, как одевается Ранд. Его движения были напряженными и осторожными, как шаги канатоходца по веревке, натянутой высоко над ареной. Он расправил левую манжету на своей хрустящей белой рубашке неспешными, обдуманными движениями пальцев. Правая манжета уже была в порядке – за этим проследили его слуги.
За окном сгущались сумерки. Стемнело еще не полностью, однако ставни уже закрыли на ночь. Взяв черную с золотом куртку, Ранд всунул руку в один рукав, потом вторую в другой. Затем начал застегивать одну за другой пуговицы. С этим у него затруднений не было, ему все лучше удавалось управляться одной рукой. Так, пуговица за пуговицей, первая, вторая, третья, четвертая…
Мин хотелось завыть.
– Хочешь об этом поговорить? – спросила она.
Ранд даже не отвернулся от зеркала.
– О чем?
– О Шончан.
– С ними мира не будет, – сказал он, поправляя воротник куртки. – У меня ничего не вышло.
Его голос звучал безжизненно и как-то напряженно.
– Неудивительно, что ты расстроен, Ранд.
– Расстраиваться бесполезно, – ответил он. – И злиться бесполезно. Ни одна из эмоций не изменит случившегося и того, что у меня больше нет времени, чтобы тратить его впустую на Шончан. Без стабильности в Арад Домане мы рискуем быть атакованными с тыла, когда отправимся на Последнюю Битву. Это не воображаемый риск, это то, что обязательно случится.
Воздух над Рандом замерцал, и появился образ горы. Образы вокруг Ранда были настолько нормальным явлением, что Мин обыкновенно заставляла себя не обращать на них внимания, если только это не было чем-то новым – хотя бывали дни, когда она часами пыталась упорядочить их и понять. Это видение было новым и привлекло ее внимание. Высокая гора, расколотая с одной стороны давним страшным взрывом, с зияющим неровным провалом, идущим вдоль склона. Гора Дракона? Она была скрыта мрачными тенями, словно тучи высоко над ней закрывали ее от света. Это было странно – всякий раз, когда она видела гору, та была выше облаков.
Гора Дракона в тени. В будущем это может оказаться важным для Ранда. А что это за тонкий лучик света, льющийся с небес на вершину горы?
Образ пропал. Хотя Мин знала, что означают некоторые из них, этот поставил ее в тупик. Она вздохнула, откинувшись на спинку кресла с красными подушками. Пол был усеян её книгами; она посвящала все больше и больше времени своим изысканиям, отчасти из-за того, что чувствовала, как это необходимо Ранду, отчасти – потому что не знала, чем еще заняться. Ей нравилось думать, что она может сама о себе позаботиться. И она начала было воображать себя последней защитой Ранда.
И вдруг обнаружила, насколько полезна была в качестве «линии обороны» на самом деле. От нее было не больше толку, чем от ребенка! На самом деле она была помехой, инструментом, использованным Семираг против Ранда. Она возмущалась, когда Ранд предлагал ей уехать, и задала ему взбучку за одну только мысль об этом. Отослать ее! Чтобы уберечь? Какая глупость! Она сама может о себе позаботиться.
Так она думала когда-то. Теперь Мин поняла, что он был прав.
От этой мысли становилось дурно. Вот она и занималась изысканиями, стараясь не путаться под ногами. В тот день он изменился, словно что-то светлое погасло у него внутри. Светильник потух, масло кончилось, осталась только оболочка. Теперь он смотрел на нее по-другому. Видел ли он одну лишь обузу, когда смотрел на нее такими глазами?
Она вздрогнула, пытаясь выкинуть эту мысль из головы.
Ранд надел сапоги, затем застегнул пряжки.
Он встал, потянувшись к мечу, прислоненному к сундуку с одеждой. Черные ножны с покрытым лаком изображением красно-золотого дракона сверкали в лучах света. Какое необыкновенное оружие нашли ученые под затопленной статуей. Чувствовалось, что меч старинный. Взял ли его сегодня Ранд как некий символ? Может быть, как знак того, что он отправляется на битву?
– Ты идешь за ней, так ведь? – Мин обнаружила, что спрашивает. – За Грендаль?
– Я должен решать те задачи, которые могу решить, – ответил Ранд, вынимая древний меч из ножен и проверяя лезвие. На нем не было клейма цапли, но превосходный стальной клинок блеснул в свете ламп, сделав видимыми волнистые линии слоев прокованного металла. Он утверждал, что меч выковали с помощью Силы. Казалось, он не рассказывает все, что о нем знает.
Глядя на нее, Ранд вложил меч в черные ножны.
– Делай, что можешь, и не беспокойся о том, чего сделать не в силах. Так когда-то сказал мне Тэм. Арад Доману придется справляться с Шончан своими силами. Единственное, что я могу сделать для его населения – убрать с их земли одну из Отрекшихся.
– Она может поджидать тебя, Ранд, – сказала Мин. – Тебе не приходило в голову, что мальчик, которого нашла Найнив, – приманка? Приманка, позволившая себя обнаружить только для того, чтобы заманить тебя в западню?
Он помедлил, затем покачал головой.
– Он был искренен, Мин. Могидин могла бы придумать такую уловку, но не Грендаль. Она слишком беспокоится, как бы ее не выследили. Мы должны действовать быстро, пока до нее не дошел слух, что она в опасности. Я должен напасть сейчас.
Мин встала.
– Ты что, тоже идешь? – удивленно спросил Ранд.
Она покраснела. «А если дела с Грендаль обернутся так же плохо, как с Семираг? Что, если меня опять используют против него?»
– Да, – ответила она, больше для того чтобы доказать себе, что не намерена отступать. – Конечно, иду. Не думай, что сможешь оставить меня здесь!
– И не мечтаю, – безразлично отозвался он. – Идем.
А она думала, что придется спорить.
Из тумбочки возле кровати он извлек статуэтку мужчины, держащего над собой шар. Он повертел тер’ангриал в руке, изучая, затем, будто сомневаясь, посмотрел на Мин. Она промолчала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
