— А я знаешь, о чем подумала… вспомнила, как Огион учил меня, а я все не хотела учиться дальше, а потом взяла и ушла, нашла себе подходящего фермера, вышла замуж — так вот, я тогда все время думала, даже в день свадьбы, что Гед, конечно же, очень рассердится, когда услышит об этом! — Она засмеялась.
— Я и рассердился, — сказал он.
Она промолчала.
— Я был разочарован, — пояснил он.
— Рассержен, — сказала она уверенно.
— Рассержен, — согласился он.
И снова наполнил ее стакан до краев.
— Тогда я и сам обладал могуществом и способен был различить его в других, — сказал Гед. — А ты… ты вся светилась там, под землей, в этом ужасном Лабиринте, во тьме кромешной…
— Ну хорошо, тогда скажи: что мне было делать со своим могуществом, со всеми магическими знаниями, которые пытался вбить в мою голову Огион?
— Использовать их.
— Как?
— Как используется Великое Искусство Магии.
— Кем?
— Волшебниками, — ответил он с затаенной болью.
— Магия, значит, и есть всего лишь умение, мастерство магов?
— Что же еще?
— А разве это все?
Он задумался, изредка поглядывая на нее.
— Когда Огион учил меня, — сказала она, — вот здесь, у очага, словам Истинной Речи, я так же легко и твердо выговаривала их, как и он сам. Как если бы я вспомнила язык, который знала с рождения. Зато вся остальная мудрость — старинные руны, великие заклятия и правила — казалась мне мертвой. Все это было мне совершенно чуждо. Я часто думала: все это похоже на то, как если бы меня одели в военные доспехи, дали меч и копье, шлем с перьями и все такое… насколько нелепо я бы во всем этом выглядела, разве не так? Ну зачем мне, например, меч? Что героического я могла бы совершить с его помощью? Я в этих доспехах даже и ходить-то нормально не могла бы — все равно осталась бы женщиной, осталась бы самой собой.
Она отпила немного вина.
— Так что я все эти волшебные доспехи с себя сбросила, — сказала она, — и надела привычную мне одежду.
— А что сказал Огион, когда ты собралась уходить?
— А что он мог сказать?
На его губах появилось подобие улыбки, но он промолчал.
Она утвердительно кивнула. И через некоторое время продолжала более спокойно:
— Я стала его ученицей только потому, что меня привез сюда ты. После тебя он больше учеников не брал и уж никогда не взял бы в ученицы девушку. Это ты упросил его. Зато он меня любил. И уважал. И я его тоже очень любила и уважала. Но он не сумел дать мне то, что мне было необходимо, а я не умела взять у него то, что он должен был мне дать. Он понимал это. Ах, Гед, он ведь совсем иными глазами смотрел на Терру. Он увидел ее всего за день до смерти. Вы с тетушкой Мох говорите, что могущественные волшебники сразу узнают друг друга. Не знаю, что Огион увидел в Терру, но мне он сказал: «Научи ее всему!» А еще он сказал… — Она вдруг умолкла. Гед терпеливо ждал.
— Он сказал: «Ее будут бояться». И повторил: «Научи ее всему! Не на Роке». Не знаю, что он имел в виду. Да и откуда мне знать? Если бы я тогда осталась с ним, то, возможно, и узнала бы, возможно, смогла бы чему-то научить девочку. Я считала, что, когда придет Гед, уж он-то, конечно, будет знать, чему ее учить, что ей необходимо знать, моей искалеченной малышке.
— Я этого не знаю, — проговорил Гед очень тихо. — Я увидел… В этом ребенке я увидел только одно! Ей причинили страшное зло. Зло.
Он залпом допил вино.
— Мне нечего ей дать. — И он умолк.
В дверь слегка постучали. Гед вскочил с уже знакомым Тенар выражением лица: искал, где бы спрятаться.
Она пошла к двери и не успела еще толком отворить ее, как тут же почуяла знакомый запах тетушки Мох.
— Гости в деревне, — выразительно тараща глаза, зашептала старуха. — Похоже, добрые люди. Они, по слухам, с того большого корабля, что приплыл из Хавнора. Говорят, что ищут Верховного Мага.
— Он не хочет никого видеть, — слабым голосом сказала Тенар. Она понятия не имела, что теперь делать.
— Да уж, пожалуй, не хочет, — сказала ведьма. Помолчала немного, словно ждала чего-то, и спросила: — Где ж он сам-то?
— Здесь, — ответил Ястреб, подходя к двери и пошире открывая ее. Тетушка Мох только глянула на него и ничего не сказала. — А они знают, где я? — спросил он.
— Коли и знают, то не от меня, — ответила ведьма.
— Если они заявятся сюда, — сказала Тенар, — ты, в конце концов, всегда можешь отослать их прочь — как Верховный Маг!..
Ни Гед, ни тетушка Мох не обратили на ее слова никакого внимания.
— В мой-то дом они и заглядывать не станут, — сказала ведьма. — Если хочешь, пошли со мной.
Он, не раздумывая, пошел за ведьмой, мельком взглянув на Тенар, но не сказав ей ни слова.
— А мне-то как отвечать им? — спросила она растерянно.
— А никак, милая, — ответила ведьма.
Вереск и Терру вернулись с охоты на болоте с добычей — в веревочной сетке было целых семь крупных лягушек, и Тенар занялась приготовлением лягушачьих окорочков на ужин охотницам. Она уже почти закончила сдирать шкурки, когда снаружи послышались голоса, и, глянув в открытую дверь, она увидела, что на пороге стоят незнакомые мужчины в шляпах, в отделанных золотым шитьем костюмах…
— Госпожа Гоха? — послышался чей-то вежливый вопрос.
— Входите, — пригласила она.
Они вошли. Их было пятеро, но казалось — вдвое больше: в комнатке с низким потолком все они выглядели огромными и высокими. Гости изумленно озирались, и Тенар наконец догадалась, что именно их здесь так поразило.
У кухонного стола стояла женщина с длинным и острым ножом в руках, а перед ней, на разделочной доске, лежали зеленовато-белые лягушачьи лапки и рядом кучка окровавленных останков. В темном углу за дверью прятался ребенок, чудовищно изуродованный, как бы лишенный половины лица и с какой-то клешней вместо руки, похожей на коготь. В алькове под единственным окошком сидела на кровати высокая костистая девица, тупо уставившаяся на вошедших с разинутым ртом. Руки ее были все в грязи и крови, а мокрая юбка явственно пахла болотом. Когда девица заметила, что гости смотрят на нее, то попыталась прикрыть лицо юбкой, совершенно неприлично ее задрав.
Мужчины сразу отвернулись; теперь им оставалось только смотреть на женщину у стола, заваленного дохлыми изрезанными лягушками.
— Госпожа Гоха? — повторил свой вопрос один из них.
— Да, так меня зовут, — сказала она.
— Мы прибыли из Хавнора, нас послал король, — вежливо пояснил тот же человек. Ей плохо было видно его лицо, ибо стоял он в тени и спиной к двери. — Мы ищем нашего Верховного Мага, Ястреба с Гонта. В день осеннего Солнцеворота состоится коронация короля Лебаннена, и он очень хотел бы, чтобы Верховный Маг, его друг и учитель, помог ему подготовиться к этой церемонии и сам короновал бы его, если пожелает.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
