— Каден!.. — Мейлард постучал в дверцу кареты. — Каден, открывай, мы к тебе с ужином пришли. Стол накрывай, гулять будем…
— Ты же, сдается мне, поел… — Айлин толкнула парня в бок.
— Это может, ты за фигуру беспокоишься, а я, к вашему сведению, само совершенство и потому насчет ужина никогда не откажусь пойти по второму заходу…
Утром Нази поднялась на сеновал, и растолкала молодых людей ни свет, ни заря.
— Вставайте, лентяи.
— Так вроде еще рано… — Айлин терла глаза руками.
— Вообще-то трезвомыслящие люди по ночам спят… — усмехнулась знахарка. — Впрочем, таковых среди вас, кажется, нет.
На самом деле Айлин и Мейлард ночью долго болтали с Каденом, вернее, разговаривали они, а оборотень время от времени давал о себе знать легким рычанием. Сейчас даже не вспомнить, какую чушь в темноте они несли, смеялись над всякой ерундой, а потом все трое одновременно ухватились за один круг копченой колбасы. Естественно, дело закончилось тем, что колбасу разодрали на три неравные части, и Мейлард принялся утверждать серьезным тоном, что ему необходимо откусить побольше от каждого куска, чтоб выяснить, не испорчен ли столь ценный продукт: мол, ради такого дела он даже согласен рискнуть своим здоровьем, и в одиночку уничтожить сей вредоносный провиант… Затем Мейлард пытался отобрать у Айлин и Кадена колбасу, а те, давясь от смеха, пытались ее жевать… Глупо, конечно, и если бы в то время кто мог посмотреть со стороны на молодых людей, то, наверное, совсем не понял, отчего они веселятся и над чем хохочут. Даже Каден трясся от смеха, пытаясь, правда, притом не издать ни звука. Во всяком случае, Айлин так не смеялась со времени своего девичества — тогда ухаживающие за девушками парни тоже веселили их от души…
— Мы просто с Каденом поговорили немного…
— Слышала я ваши разговоры! — усмехнулась Нази. — Вы ржали куда громче хозяйских лошадей, и спать вам никак не хотелось. Разрезвились к ночи, охламоны! Вроде взрослые люди, а ни у одного из вас ума в голове и на медяшку не наберется. Того и гляди, от вашего ночного гогота у хозяев курицы с перепугу нестись перестанут… Ладно, давайте собирайтесь — и ко мне идите. Что же касается вашего утверждения насчет того, что, будто бы, еще рано, так в это время деревня уже проснулась — здесь люди встают еще с рассветом, а те, кто долго лежит, считаются или больными, или бездельниками. И потом, я уже поднялась, так что и вам нечего дрыхнуть!
— Какая немыслимая жестокость! — Мейлард с трудом открыл глаза. — Будить человека ни свет, ни заря! И потом, здесь с утра весьма прохладно, а в сене так хорошо…
— Спускайтесь вниз, там тепло! — скомандовала знахарка. — И хватит трепотни, тем более что будить вас я не нанималась!
Когда молодые люди пришли в дом, то выяснилось, что знахарка с племянником времени даром не теряли — они уже принялись выяснять, что же такое творится в семье сына хозяина дома. Пока Айлин и Мейлард сидели на кухне, до них несколько раз доносился голос Нази, пару раз пронзительно вскрикивала какая-то женщина, плакал ребенок… Понятно: знахарка выполняет свое обещание разобраться, что нелады творятся в молодой семье…
Долго сидеть в неведении не пришлось: дверь на кухню распахнулась, и показался Ремон, который придерживал за плечи высокого парня с короткой светлой бородкой.
— Сядь… — то ли сказал, то ли приказал парню Ремон. — Как себя чувствуешь? Голова не кружится? Тошнота есть?
— Да вроде все нормально… — здоровяк даже не сел, а плюхнулся на скамью. — Все хорошо, и даже дышать легче стало…
— Ну и хорошо… — кивнул головой Ремон. — Посиди пока здесь, никуда не уходи, я сейчас вернусь.
— Э, постой… — здоровяк едва вновь не вскочил на ноги. — А как моя жена?
— Да с ней все в порядке будет… — и Ремон вышел из кухни. — Говорю же — сиди тут.
Здоровяк проводил его взглядом, а потом повернулся к молодым людям, которые до того молча смотрели за него.
— Вы, наверное, те, что ночью приехали? Извините, я к вам выйти не мог — чувствовал себя просто препогано, встать нее мог…
— Да нам уж рассказали… — махнул рукой Мейлард. — Ты, наверное, Анрас, сын хозяина этого дома?
— Он самый… — кивнул парень.
Тем временем Айлин рассматривала Анраса: косая сажень в плечах, чуть волнистые волосы, правильные черты лица… Надо сказать, весьма привлекательный молодой человек, девки с таких ладных парней, как правило, глаз не спускают, а уж если кому в ухажеры достанется этакой добрый молодец, то держат его обоими руками, и соперниц отгоняют всеми способами, какими только могут.
Впрочем, поговорить у них не вышло, потому, как в кухню пришла Нази вместе в Ремоном и Валамом, при виде которых парень опять соскочил с лавки.
— Как там…
— Да с твоей женой все в порядке… — Нази села на стул. — Поспит несколько часов и будет как новая. Хоть водички мне налейте, обормоты… Так вот, правильней сказать — с ней пока в порядке, так же, как и с тобой, дубина.
— В каком смысле? — здоровяк потер лоб ладонью.
— В прямом, голубь мой, в самом прямом… — вздохнула Нази. — Иначе говоря, пока еще с вами дело окончательно не решено. Последствия сняты, но причина-то не устранена, так что давай разбираться, в чем корень ваших зол. Для начала скажи мне, кто такая Тана?
— А… а зачем вам об этом знать? — нахмурился парень.
— Слышь, ты, наказание родительское, мы с племянником, по-твоему, что, сплетни сюда пришли собирать? — повысила голос Нази. — А может, ты еще будешь выбирать, на какие из моих вопросов отвечать, а на какие нет? Да если б не твой отец, которого я знаю с сопливого возраста, то сейчас бы я встала и убралась отсюда со спокойной душой!
— Анрас! — рявкнул и Валам. — Это что еще за отношение к людям, которые стараются тебе помочь? Уважение где? Ты что, о почтении к гостям совсем забыл? Если спрашивают — отвечай!.. Мне, что ли, вместо тебя на все вопросы надо ответ давать? Ну, коли ты так считаешь, то уж про Тану-то, эту вертихвостку, я ничего скрывать не стану, во всех красках ее распишу!..
— Извините… — покраснел парень. — Я это так, сказал, не подумав.
— Хватит размазывать кашу по тарелке! — Нази только что кулаком по столешнице не стукнула. — Не подумал он… Чтоб думать, голову надо иметь, а не тыкву с огорода, которая по странному недоразумению сидит на твоих плечах. Отвечай, раз тебя спрашивают! И чтоб не скрывал от меня ничего — я и сама кое-что вижу!
Вздохнув, Анрас заговорил. Оказывается, несколько лет назад у него была невеста по имени Тана, местная красавица. По словам Анраса, в здешних местах она считалась самой красивой девушкой, что позволяло ей вести себя по отношению ко всем остальным девушкам несколько высокомерно, да и местных парней красотка любила третировать, показывая власть своей красоты. Впрочем, Анрас особо не обращал внимания на капризы и подшучивания Таны — несмотря ни на что, чувства у молодых людей были, казалось, искренни. Девушка, правда, была из довольно-таки небогатой семьи, но это не имело особого значения — главное, чтоб в будущей семье был мир и лад. Дело шло к свадьбе, и хотя официального сватовства еще не было, тем не менее, родители парня и девушки уже сговорились промеж собой о том, когда будет свадьба, где будут жить новобрачные, какое приданое дадут за невестой… Почему не было сватовства? Просто весной и летом в здешних местах свататься не принято — для этого есть осень и зима, тогда же и свадьбы играют, зато в весеннее и летнее время молодые люди как раз и занимаются тем, что присматривают себе будущих супругов.
