Бедный влюбленный Руди… Не так уж и стар он был тогда — всего сорок три, но избалованной мужским обожанием восемнадцатилетней Белле показался, конечно, древней уродливой развалиной. Кто знает, как бы все сложилось, поддайся отец на уговоры Альфарда повременить с помолвкой, позволить дочери хотя бы видимость выбора. Сердце уилтширской богини оставалось свободным, и если б жениху дали время поухаживать за ней, преодолеть свою природную стеснительность и косноязычие, возможно, он сумел бы убедить юную красавицу в искренности чувств и намерений, а там… Белла всегда была тщеславна. Но Кигнус Блэк предпочел не рисковать, в результате несчастная, окольцованная Поясом Верности девушка очутилась в объятиях угрюмого жутковатого незнакомца. Быть может, именно скоропостижная свадьба, а вовсе не знакомство с Темным Лордом, зажгла в глазах Беллатрикс Лестрандж черный огонек безумия? Что толку теперь гадать…
Нарцисса со вздохом вытряхнула из головы сентиментальные воспоминания и толкнула калитку.
В разгар матча под трибуной Хафлпаффа среди пыльных досок, кирпичей и мусорных куч Драко Малфой принял из рук Невилла Лонгботтома флакон с воспоминанием и сунул его в карман.
— Ну?
— Что «ну»? — Невилл, не глядя на собеседника, пнул коробку из-под перечных чертиков.
— Был повод для спешки?
— Я хочу спросить… — Невилл вздохнул. — Ты вообще зачем мне это дал?
Драко провел пальцем по ближайшей балке, поморщился и вытащил палочку.
— Идея Поттера, чтоб ему сегодня снитчем подавиться. Экскуро. Садись.
Кое-как примостившись на криво прибитой доске, юноши долго и молча слушали вопли со стадиона.
— Нет, не тянет Райвенкло без Чанг, — наконец констатировал Драко. — Вратарь вату жует, охотники сонные, как феи по зиме, ловец, кажись, и дракона не разглядит, один капитан с битой носится по полю, будто ошпаренный. Развалилась команда.
— Вас они побили.
— Крупно повезло: ловец улепетывал от бладжера и рукавом зацепил снитч. Не видел?
— Пропустил. У меня албуминосус колосился.
Помолчали еще минут пять.
— Все-таки. Зачем?
— Поттер считает, ты циклишься.
— Малфой, если б твоих родителей запытали до потери рассудка…
— Я бы мстил. Но по уму, а не так как ты в Министерстве — внаскок с разбитым носом.
— Гарри сам вчера…
— Не видел, но зато знаю, что Поттер скоро три года как вхож во Внутренний Круг и регулярно встречается с теткой Беллой. Ничего, без психоза, а ведь она его крестного угробила.
— Крестный — не отец.
— Единственный, кто оставался, как у тебя бабка.
Невилл сжал кулаки.
— Малфой, я, сколько себя помню, хожу к ним в Мунго. И всегда одно и то же. Отец смотрит сквозь меня, а с подбородка слюна капает. Мама мычит и сует фантик от конфеты.
Драко зажмурился.
— Собираешь?
— Собираю.
— А Поттер листья с могил коллекционирует — сушит в книге и складывает в альбом. Уизли по секрету сказала.
— Я знаю.
Выдох у Драко получился каким-то рваным.
— Ты думаешь, наверное, мне не понять, у меня-то живы-здоровы, а теперь даже почти в безопасности. Но однажды и моего отца… как твоих. Три полных круга Круциатуса — за разбитое Пророчество, за то что вы тогда из Министерства ушли живыми. Отец умирал у меня на руках, а я смотрел на Риддла, тварь змеерылую, улыбался и кланялся. До сих пор улыбаюсь и кланяюсь. Только фиг бы у меня вышло притвориться, если б не тетка Белла с ее уроками окклюменции.
— Ах, она теперь тоже хорошая?! — Невилл с такой силой врезал кулаком по доске, что с верхних балок посыпалась труха вперемешку с мусором. — Как там было в «Кабаньей»? Бедный, бедный Рабастан, заставили, обездвижили, братика сильно любил… Теперь другой флакончик подсунешь, где милая несчастная тетушка Беллатрикс — всего лишь жертва обстоятельств? Они нелюди, Малфой, не-лю-ди!!!
— Да кто спорит? Я ж не оправдываю, и Поттер не оправдывает, мы про другое: у тебя все выходит белое и черное, а серого ни на кнат. Так не бывает, Лонгботтом. Снейп когда-то подставил предков Поттера, но теперь он ему самый родной человек. Дамблдор — гад бородатый, однако он враг Риддла, и значит, на нашей стороне. Мой папас его огроменным «фи» насчет грязнокровок честно признает, что по части умения делать деньги нам до маглов еще шкандыбать и шкандыбать. Мы с тобой шесть с половиной лет цапались, а сейчас сидим рядышком посреди помойки и треплемся за жисть. — Драко вытряхнул из волос щепку. — Пойми, есть вещи, которые изменить нельзя, но можно поменять свое к ним отношение. Вот твоя бабка — урожденная Блэк, до того не терпит этого факта, что даже имя взяла другое, лишь бы поменьше светиться на семейных гобеленах. А все все равно знают, что она Каллидора Блэк, хоть заавадься. Ну и нафига было стараться?
— Дедушке нравилось имя «Августа».
— Я встречал твою бабку. Как-то сомнительно, что желание мужа для нее — закон. Или, скажем, наша Бель. Какой эльф получился — супер! А все потому, что самой нравится. Конечно, тут Эджкомб поработала, но ведь Амбридж могла и не повестись, сидела бы дальше в углу в обнимку со своими фобиями. Понимаешь?
— Не особо. Как бы я ни рефлексировал, Лестранджи все равно останутся нелюдями.
— Ради Мерлина, но тебе бы надо научиться ненавидеть их без гриффиндорской горячки в заднице. Как Поттер Риддла — аккуратно, хладнокровно, по графику. Как ты сам свои цветики выводишь. На кону финальный бой, Лонгботтом, куда тебя могут просто не позвать.
Они послушали, как трибуны ликуют над очередным гриффиндорским голом. Драко вынул из кармана яркий пакетик.
— Во! Лягушку будешь?
— А ты?
— Обойдусь.
— Давай пополам.
Некоторое время молча жевали шоколад. Наконец Невилл швырнул пустой пакет в ближайшую кучу.
— Ладно. Расскажи про нее.
— Про тетку Беллу? Я ее почти не знаю. Явилась однажды из Азкабана, худая, страшная, с порога принялась гонять на дуэльных спаррингах и учить окклюменции. Появлялась каждый день с утра после завтрака, тащила в зал… сначала в Пасхальные каникулы, потом летом… и вечные издевки, речи во славу Лорда, сюсюканье, безумные песенки. Я однажды взбунтовался, а она взяла за грудки, тряханула, как суслика — сама жуткая, глаза больные — шипит тихо-тихо: «Дурак, я тебе жизнь спасаю». И ведь правда спасла, дважды. Сначала на церемонии принятии Метки — Риддл велел маглу откруциатить, а я не смог, потому что она смотрела, как ты на зельеварении. Беллатрикс на коленях упросила Лорда меня пощадить. Ну и потом, когда отец вышел из Азкабана… — Драко содрогнулся, — если б не теткины уроки, оба были бы трупы. Вот так, Лонгботтом. Знаешь, что это значит?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
