январе 1987 года его "либеральный" наследник Ху Яобан был смещен и заменен Чжао Цзыяном. Однако после массового и кровавого подавления демонстраций на площади Тяньаньмэнь в июне 1989 года Чжао тоже был смещен. Но на протяжении всего этого периода Дэн придерживался консервативного курса в отношении осуществления политической власти, хотя он последовательно настаивал на проведении существенных экономических реформ.
Независимый внешнеполитический курс, намеченный на II съезде партии в 1982 году, был подтвержден на XIII съезде партии в октябре-ноябре 1987 года. Это означало развитие отношений не только с США и СССР, но и с Японией, странами Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕА.Н) и даже с Южной Кореей. В 1997 году (и после него) были завершены переговоры с Великобританией о передаче Гонконга, хотя к концу 1980-х годов Гонконг уже был самым важным торговым партнером Китая (даже опережая Японию), а также каналом для инвестиций и торговли с Тайванем (и для обхода прямых китайских торговых квот, например, с США). Иностранные экономические инвестиции, особенно в ряд специальных экономических зон в городах вдоль побережья, приветствовались. Общим элементом в этих расширенных связях была их прямая поддержка главной цели - внутреннего экономического развития под жестким политическим контролем.
После Тяньаньмэнь китайская политика в оставшуюся часть 1989 года была сосредоточена почти исключительно на управлении кризисом в Китае. В 1990 году и первые восемь месяцев 1991 года внимание сместилось на усилия по восстановлению авторитета Китая в мире. После неудачного консервативного переворота и успешного антикоммунистического контрпереворота в Москве, с августа 1991 по 1992 год китайские лидеры обратили свое внимание на обсуждение причин советского коллапса и определение путей обеспечения того, чтобы их не постигла подобная участь.
Тем не менее, несмотря на основное внимание к внутреннему развитию, в 1980-х годах были предприняты важные шаги в отношениях Китая с Соединенными Штатами и Советским Союзом.
Китайская перестройка внешней политики в сторону более активной независимой роли имела более широкие последствия, но она включала в себя перестройку отношений с другими членами стратегического треугольника: Соединенными Штатами и Советским Союзом.
Американо-китайские отношения
Подход администрации Рейгана к Китаю, когда она вступила в должность в 1981 году, демонстрировал резкое противоречие. С одной стороны, новая администрация выступала за продолжение, даже усиление, усилий по построению американо-китайских отношений на основе стратегического геополитического выравнивания, направленного против Советского Союза. Этот курс был, по сути, продолжением политики, которую Збигнев Бжезинский, советник президента Картера по национальной безопасности, проводил с 1978 по 1980 год. Его энергично проводил государственный секретарь Александр М. Хейг-младший. Она также отвечала антисоветским настроениям президента Рейгана и других членов его администрации. С другой стороны, он вступал в конфликт со вторым курсом, основанным на другом настроении, которого сильно придерживался Рейган и ряд его коллег: сильная симпатия к Китайской Республике на Тайване и неприятие тесных связей с коммунистической Китайской Народной Республикой, особенно за счет Тайваня. Рейган и многие правые консерваторы подвергали администрацию Картера резкой критике по этому поводу. На Рейгана оказывал давление его советник по национальной безопасности Ричард Аллен, чтобы он придерживался этой позиции. Крайними были те, кто испытывал идеологическое неприятие тесного сотрудничества с любой коммунистической страной, даже для того, чтобы использовать одну страну против другой.
Политика в отношении Китая не была первоочередной задачей новой администрации. Хейг, однако, решил упредить этот вопрос. Еще на слушаниях в Конгрессе перед инаугурацией Хейг подчеркнул "совместимость и ... совпадение" американских и китайских "стратегических" интересов. 6 февраля он заставил представителя Государственного департамента заявить о намерении администрации основывать свою политику на американо-китайском нормализационном коммюнике от 15 декабря 1978 года. Этот неожиданный и не проясненный шаг заставил Белый дом сделать справочные комментарии, подчеркивающие контрапункт - намерение президента действовать в строгом соответствии с Законом об отношениях с Тайванем. Эта модель публичного противоречия часто повторялась в последующие месяцы.
Вступив в должность, администрация Рейгана стремилась узнать о масштабах и степени развития америко-китайских отношений, особенно о тайном сотрудничестве в области разведки.1, Динамика развития отношений проявилась в увеличении числа контактов. В 1981 году 80 000 американцев посетили Китай, а 16 000 китайцев посетили США; к середине 1982 года 8 000 китайских студентов учились в американских университетах, а 1 500 американцев проживали в Китае.
Вскоре возникла серьезная проблема, которая и в дальнейшем будет беспокоить американо-китайские отношения. Тайвань, желая определить, изменит ли администрация Рейгана свой курс, с первых же дней работы новой администрации потребовал поставки новых современных боевых самолетов. Хотя администрация некоторое время не занималась этой проблемой, она была очевидна. И Тайвань, и Китай хотели узнать, в каком положении они находятся при новой администрации.
Хейг, при некоторой поддержке вице-президента Джорджа Буша, который в 1973-75 годах был представителем США в Пекине, убедил Рейгана разрешить ему посетить Китай. В середине июня 1981 года Хейг отправился в Пекин, чтобы твердо определить курс американской политики и укрепить американо-китайские связи как оружие в маневрировании с Советским Союзом. Он также надеялся преодолеть сомнения китайцев и успокоить тайваньский вопрос.
Визит Хейга в Пекин в целом рассматривался как шаг к улучшению отношений и выходу за рамки ранних трений по поводу статуса Тайваня, который должен быть предоставлен Соединенными Штатами. Хейг, естественно, оценил поездку как успешную. И в одном косвенном отношении так оно и было. Как сказал Хейг в своих мемуарах: "Поездка дала возможность подтолкнуть бюрократию и администрацию к политике, которую я изо всех сил пытался выработать". Заблаговременно до визита Хейгу удалось добиться от президента одобрения изменения торгового статуса Китая: он был переведен в категорию дружественных, но не союзных стран. Это изменение позволяло передавать несколько более передовые технологии и товары двойного назначения, имеющие как военное, так и гражданское применение, а также позволяло Китаю запрашивать закупку товаров из списка боеприпасов, включая оборонительное оружие, из коммерческих источников США. (В 1980 году министр обороны Bro,rn допускал возможность получения такого статуса, а министр национальной обороны Geng Biao представил список желаемых товаров, но никаких действий по этим запросам предпринято не было).
В Пекине Хейг с большим энтузиазмом объявил о готовности США продать Китаю оборонительное оружие. Его заявление раздражило как китайцев, так и лидеров Белого дома и Пентагона. Хейг был уполномочен сообщить китайцам о принятом решении, но не объявлять о нем публично. Со своей стороны, Дэн и другие китайские лидеры не хотели, чтобы создавалось впечатление, что они согласились на стратегические отношения с Соединенными Штатами, в то время как вопрос Тайваня оставался нерешенным. Это впечатление и недовольство китайцев усилились, когда
