стали любовниками. Тогда Белла впервые познала мужчину, а он в тот момент понял, что все его прошлые любовницы, опытные, красивые ухоженные дамы, или развязные, не знающие ограничений красивые шлюхи, никто из них не стоил и ногтя этой молоденькой девушки.
Именно после этого, как потом казалось индейцу, в их дружеских отношениях с Гротаком появился намек на трещину. Возможно, поляк сам хотел быть с Беллой, хоть и не показывал этого, а может и наоборот, считал, что она слишком сильно влияет на его друга, но он не порадовался их связи, хотя внешне никак не проявил недовольства.
Но с того момента, Гротак стал как одержимый искать новые места, сложные пути изнанки, и как считал Адэхи, начал искать выход на дорогу между мирами.
Так прошло шесть лет. Белла выросла, прошла все необходимые посвящения, стала самостоятельной волшебницей. Адэхи научился определять длинные переходы, чувствовать выходы на изнанку там, где раньше прошел бы мимо, начал все дальше заходить в своих странствиях, и потихоньку задумывался о том, чтобы выйти за грань по настоящему, научиться покидать Землю. И Гротак думал о том же самом, но в отличии от осторожного друга, он предпринимал реальные попытки выйти за грань, и начал играть в опасные игры.
А вот брат и сестра теперь путешествовали с ними все реже и реже, при этом особо не рассказывали о своих делах. Белла подозревала, что они начали игру против инквизиторов и присоединились к отщепенцам. Сама Белла тоже симпатизировала отщепенцам, но не собиралась противостоять инквизиторам, ни открыто, ни тайно. Девушка хотела, как можно дольше оставаться невидимкой, и для этого компания Адэхи и Гротака подходила ей, как нельзя лучше.
В последнее время они все чаще путешествовали только вдвоем с индейцем. Гротак же заходил все дальше и дальше, и такая его ретивость начинала волновать осторожного Адэхи. Впрочем, он никогда не пытался ни остановить, ни предостеречь друга, да и Гротак никогда никого не слушал.
Два странника дружили, постоянно подначивали друг друга, помогали, но никогда не мешали делать глупости. Правда индеец этим особо и не страдал, никогда не рисковал больше необходимости, придерживался высказывания — «тише едешь дальше будешь». Он мечтал выйти на большую дорогу, так неформально называли путь между мирами, а не просто между земными карманами. Выйти на некий путь, по легенде связывающий различные обитаемые и не обитаемые миры. Мечтал об этом, несмотря на то, что никаких доказательств существования этой дороги на Земле найдено не было, были лишь легенды. Но при этом Адэхи никогда не выходил за рамки, не рисковал сверх меры и не ввязывался в опасные авантюры, во всяком случае в такие, какие он сам считал опасными.
А вот Гротак, в отличии от осторожного друга, ждать не хотел. Его любимой присказкой было — «лучше сделать и пожалеть, чем жалеть о несделанном». Все его поиски карманов, все путешествия, как в одиночку, так и с их группой, все это служило лишь одной цели — сбору информации о выходе на большую дорогу.
А еще он иногда заключал некоторые сделки, о которых Адэхи догадывался, но не хотел знать. Были на изнанке и в некоторых мирах-карманах, такие сущности, которые индеец не смог бы описать, да и встречаться с ними не хотел, потому что не знал их природы, но нутром странника понимал, насколько они могут быть очень опасны. Впрочем, эти сущности не наглели, и если их специально не искать, то на пути не попадались.
Но Гротак считал иначе. Он как-то по пьянке сказал Адэхи, что готов сыграть в пан или пропал, так как не уверен что успеет дожить до того момента, когда сам поймет как выйти в междумирье.
Это был единственный раз, когда индеец попробовал отговорить старого друга от безумной авантюры, ибо обычно такая игра приводит к «пропал». Гротак особо не спорил, но Адэхи видел, что все его аргументы разбиваются о безумно-азартный блеск темных глаз старого товарища.
Больше они к этой теме не возвращались, и через год индеец решил, что Гротак отказался от опасной затеи. И ошибся. Их последний разговор индеец запомнил на всю жизнь.
— Я нашел путь, — сказал Гротак вместо приветствия, — нашел дверь, осталось ее открыть.
— Рассказывай, — на лице Адэхи тогда не дрогнул ни один мускул, но он весь обратился вслух.
— Я был в ни на что не похожем кармане, попал туда через сорок с лишним переходов. Мне кажется, что на самом деле это и не карман вовсе, а уже шлюз, — говорил Гротак, — там тихо и спокойно, и там очень опасно, в этой тишине можно остаться навсегда.
Повисло молчание. Адэхи не любил задавать риторических вопросов, а Гротак похоже собирался с мыслями, что было совсем не свойственно для этого горячего как лава мужчины. Индеец чувствовал, что их разговор будет тяжелым.
— Там есть, — Гротак задумался, подбирая слова, — есть группа камней обладающих каким-то сознанием. Это что-то типа указателя, но не такого как камень, на котором написано что будет, если на лево пойдешь … . Это нечто иное, что я не могу описать, это какое-то коллективное, не живое сознание.
Он снова помолчал и продолжил,
— Я поговорил с ними, мы обменялись образами. Я спрашивал, что лежит за ними, так как мне показалось, что это самое важное, что я должен знать. И получил ответ — «бескрайность», — вот именно так.
— Бескрайностью может оказаться что угодно, — осторожно сказал Адэхи, — в том числе и вариацией бесконечностей, которые никуда не ведут.
— Я тоже так подумал, и попробовал все выяснить, но они не очень-то разговорчивы. Если объяснять точнее, то не захотели давать информацию просто так, им нужен маг. Причем не как жертва, а именно как носитель дара, и тогда я, — Гротак резко выдохнул, — и я пообещал познакомить их с Беллой.
Впервые за долгую жизнь Адэхи на некоторое время потерял контроль над эмоциями и в следующую секунду он уже стоял, держа Гротака за грудки.
— Что ты пообещал? — хрипло спросил он.
— Не психуй, — Гротак даже не старался освободиться, а просто стоял и смотрел в переносицу друга, — я ведь не собираюсь тащить ее против воли, отпусти меня и поговорим.
— Говори, — к индейцу вернулась привычная невозмутимость, и лишь в глубине глаз полыхало выдающее его гнев пламя.
— Я уверен, что эти сущности обладают огромным магическим потенциалом.
