Приблизился приступ. Видана почувствовала, что начинает растворяться в тяжелом гуле, с каким через все ее тело потекла Вселенная, и вскрикнула, на мгновение увидев в черной бездне стремительно падающего вниз Ставра. Боль хлынула в глаза, в кончики ушей, в пальцы, в сердце, и девушка уже не видела, как ее перенесли на кровать, подключили к медицинскому комбайну и сделали сеанс биопереноса.
Через несколько минут она уже спала.
* * *
Большую часть времени патриархи синклита проводили теперь в бункере Железовского, опасаясь не столько за свою жизнь, сколько за сохранение их потрепанной войной организации. Все они знали, что основную тяжесть борьбы с вторжением ФАГа взяла на себя третья ступень контрразведки, «контр-3», но ни один проконсул не имел понятия, кто руководит ею, каковы ее возможности и кто на нее работает.
Железовский, конечно, догадывался о роли некоторых общих знакомых, того же Мальгрива, например, или Герцога, однако без нужды решил не искать выход на верхний эшелон руководства «контр-3», довольствуясь каналами связи с теми, кто получал прямые задания оттуда, — с Велизаром и де Сильвой.
После случая с Баренцем синклит оказался как бы в резерве. Конечно, никто не подозревал в каждом проконсуле предателя, но и предлагать серьезные дела начальники «контр-3» синклиту не могли, потому что Ярополк Баренц успел передать эмиссару ФАГа всю информацию о деятельности синклита в союзе с «контр-2». После такого провала рассчитывать на восстановление роли старейшин синклита не приходилось. И все же оставаться в стороне они не могли.
Железовский размышлял об этом, когда в бункере один за другим появились Берестов, Лабовиц, примкнувший к отряду экспертов, Пауль Герцог и Мигель де Сильва. Опознаватель, вшитый в костюм Аристарха, признал в них «настоящих» интраморфов, хотя человек-гора и сам безошибочно чувствовал друзей.
Молча поздоровались, сели за столик с обычными фруктами и напитками. Поколебавшись, Железовский присел рядом, на время выйдя из оперативного поля инка, с которым только что разрабатывал схему влияния ФАГа на события в Солнечной системе.
— Левашов встревожен, — сказал Герцог, лицо которого несколько потеряло былую жизнерадостность. — Вакуум возле Чужой стал совсем «рыхлым», амплитуда его флуктуаций возросла настолько, что радиоактивными становятся даже стабильные элементы.
— Этого следовало ожидать, — пожал плечами де Сильва. — Налицо реальное изменение закона в локальной области пространства. То же самое происходит возле Копа де Плата, причем в больших масштабах. И не помогает никакая защита, потому что от вакуума защиты нет и быть не может: он всегда внутри нас, внутри любого объекта. Чем больше размеры нагуаля, тем выше фон давления чужого закона. А нагуали растут все быстрей.
— Совет безопасности забил наконец тревогу, — сказал Ратибор Берестов. — Хотя сделать, конечно, ничего не сможет, пока у руля Совета стоит Хасан Алсаддан. Пора начинать операцию «Чистка».
— Для этого нужна координация всех наших сил, — хмыкнул Лабовиц. — А нас пока отстранили от активного участия в Войне. С кем ты пойдешь нейтрализовывать Хасана? С женщинами? С негуманоидами?
— У нас есть пара-тройка обойм…
— Этого мало, необходимо полное компьютерное, энергоинформационное и агентурное сопровождение. Новый эмиссар без этого нам носа не даст высунуть.
— Ты считаешь, что он уже в Системе?
— Наверняка. Ведь даже слепому видно, к чему ведет рост нагуалей в Системе, а все руководители высших эшелонов власти как ни в чем не бывало продолжают оптимистично заявлять о «скором прорыве в иную реальность». То есть они-то говорят правду, подразумевая победу ФАГа, но народ уверен в обратном, в «контакте с мощной цивилизацией», посыльными которой якобы являются нагуали. Разве этот факт не говорит о прямом контроле ФАГа над их умами?
Наступило короткое молчание, которое разрядил Железовский:
— Каково твое положение в секторе?
— Шаткое, — ответил Берестов. — Сколько еще продержусь, не знаю, все зависит от конкретных расчетов Шкурина.
— У меня то же самое, — добавил Мигель. — В основном я занят тем, что охраняю Левашова, делая вид, что страшно занят разработкой теории нагуалей. Эмиссар ФАГа, может быть, и догадывается, что мы уже решили загадку нагуаля, а также тайну чужан-тартариан-орилоунов, но решительных действий не предпринимает.
— Что нам дает знание тайны чужан? — спросил Лабовиц. — Да ничего. Разве что возможность бегства в их вселенную.
Начальник сектора пограничных проблем промолчал.
— Не надо унывать, — проворчал Железовский. — В этой войне выиграет в конце концов тот, кто больше знает. Пусть Универсумы воюют или играют — не суть важно — на своем уровне, но мы должны играть на своем. И выигрывать! Иначе зачем вообще мы существуем?
— Выигрыш означает такое состояние Игры, при котором она продолжаться уже не может. Кто из нас способен оценить этот момент?
— Из нас, вероятно, никто, но, я думаю, Грехов найдет такого эксперта.
— А ты не боишься, что Конструктор или кто там еще окажется большей бедой, чем ФАГ?
— Боюсь, — спокойно ответил Железовский. — Но если не поможет Конструктор, не поможет никто.
— К чему все эти гадания? — сказал Герцог, доедающий уже пятое яблоко. — Мы еще не в цейтноте и можем сделать многое. Аристарх, мы пришли обсудить одну идею.
— Погодите, у меня возникли кое-какие вопросы. Кто знает, где сейчас Баренц?
Присутствующие в бункере переглянулись.
— Никто, — констатировал Аристарх мрачно. — Странно. Его нет ни дома, ни на работе, ни вообще на Земле. Неужели ФАГ убрал его?
Я попробую поискать по своим каналам, — после молчания сказал Герцог. — Зачем он вам?
— Он мой друг…
— Бывший.
— Он мой друг, и я хотел бы поговорить с ним, прежде чем… Короче, он мне нужен. И еще вопрос: куда подевались К-мигранты и кайманоиды?
— На этот вопрос ответить легче. Две их запасные базы мы раскрыли и захватили. Реперная база гуррах пока не найдена, но есть подозрение, что она укрыта в одном из горных районов Лаокоона на Марсе. Там видели гуррах. Я планирую разведрейд в это место.
— Я с вами, если не возражаете.
Герцог кивнул:
— Не возражаю. Теперь о деле. На базе тех данных, что получили ваша жена Забава и внучка Видана, Велизар хочет провести эксперимент по управлению полем нашего северославянского эгрегора. Нужен третий угол квалитета ответственности, а также третий перципиент.
— Кто первые два?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
