серьезно сказал он, посмотрев ей в глаза. — Нашла, кого спасать! Ну… ну ты еще пореви!
— Ух ты… — восторжено прозвучал тонкий голосок. — Прямо как в кино!
— М-мистер Аберкромби, — выговорила Марина Николаевна, — что вы тут делаете?! Ученикам запрещено покидать пределы… Черт, черт, черт!
— Я ничего не слышал, — заверил тот, улыбаясь во весь рот. — И не покидал пределов замка! Правда-правда!
— Парни, если вы скажете, что не заметили этого мелкого засранца… — проговорил Коннер. — Ясно. Всех премии лишу!
— Да ладно, шеф, он же прирожденный лазутчик, — хрюкнул Дэвис. — Это откуда такой?
— Гриффиндор, второй курс, — мрачно ответила Марина Николаевна, помогая отцу встать на ноги. Ну или он ей помогал, поди разбери.
— Да ну, какой это гриффиндорец! — усомнился Беркли, взяв мальчишку за плечи и повертев. — Стоп. Где-то я эту физиономию уже видел… Еще раз, как твоя фамилия?
— Аберкромби, а что?
— Шеф, вы дурак, что ли? — О’Лири оттолкнул начальника в сторону. — Пацан, твоего отца Юджином звали? Да? Ну так если б не он, мы бы с тобой сейчас не разговаривали…
— Ну вот, очередной сын полка, — тяжело вздохнул Коннер.
— Чьего? — въедливо спросил Беркли, и они заспорили о чем-то своем.
Марина Николаевна посмотрела вниз, на черную кляксу, которой казался с высоты башни поверженный Волдеморт, и на пятно — это Дамблдор сидел над телом врага, баюкая простреленное плечо, на этот раз левое. Феникс кружил над ними, не приближаясь, будто не мог понять, что происходит, куда ему теперь лететь?
— Может, добить? — спросил Орфорд, кивнув на бывшего директора. — Ему и обычной пули хватит.
— Ты же уборщик, а не убийца, — серьезно ответила она.
— А ты — директор Амбридж. Но ты не моя дочь, — едва слышно произнес он, приобняв ее. — Вздрогнула? Я так и знал. И не отпирайся, меня не проведешь.
Пистолет был под рукой, но…
— Не тычь мне стволом в печенку, у тебя духу не хватит выстрелить, да еще при всех.
— Я не кто-то под обороткой, если ты об этом, — шепнула она в ответ.
— Сам вижу. Ты та Долли, да не та. Ту сучку я сам иногда убить мечтал. Не думал, что у нас с Эллен такое народиться может, в кого бы вдруг? — непосредственно сказал Орфорд. — Младшенький-то совсем не такой!
— Это просто кризис среднего возраста, люди, бывает, меняются.
— Не настолько, — он отстранил ее, чтобы посмотреть. — Но если я скажу, мне никто не поверит, решат, из ума выжил. У нас случается, с нашей-то службой… Только я не скажу. Ты же Долли, хоть и… другая. Может, такой бы и выросла, если б я почаще бывал дома, как знать? Что теперь гадать? Эй, ну в самом деле, реветь-то зачем?..
«Затем, что я почти не помню родителей, а фотографии… что с них толку? И тетины рассказы — много ли я услышала и запомнила? Она говорила, папа обожал ходить в тир и водил меня, но мне было так мало лет, что я могла удержать только игрушечный водяной пистолетик… А потом нарочно выучилась стрелять, будто это могло как-то нас сблизить! Так может, этот мир — отражение нашего? И тут родители живы, и мама в самом деле строгая, а папа — не просто спортсмен-любитель, а…»
— Мадам директор, что с Дамблдором-то делать? — окликнул Беркли, и Марина Николаевна оторвалась от плеча Орфорда.
— В Мунго, наверно, надо отправить, у нас тут… О господи! Летти? Что там в лазарете-то происходит?
Домовушка молча исчезла, потом вернулась с опущенной головой и пошевелила ушами.
— Гарри Поттер жив, — прошептала она, — но о профессоре Снейпе Летти ничего сказать не может. Летти слышала только, как они с госпожой Ингибьёрг обсуждали… э-э-э… полное переливание крови и велели уйти и не мешать!
«Нужна очень редкая, тридцать третья группа!» — пришло на ум Марине Николаевне, а перед глазами всплыли незабвенные кадры с помпой. А что, у магов и не такое может быть!
А феникс, чьи слезы могут излечить даже безнадежные раны, все кружил и кружил над хозяином, издавая тревожные переливчатые крики.
— Черта с два его поймаешь, он только хозяина слушается, — сказал О’Лири, перехватив ее взгляд. — Хозяина-то мы в лазарет доставим, но не факт, что он согласится посодействовать.
— Ну так доставьте, а остальное уже мое дело, — сказала она, сжав губы. — И Волдеморта захватите. На вскрытие. Что он там валяется, в самом деле?
— Барьер пока снимать не будем, во избежание.
— Да, конечно…
— И надо заняться волдемортовыми недобитками, — напомнил Беркли. — И заложников освободить. Но это может немного обождать…
∗
В лазарете было тихо и мирно, и даже трели феникса, нарезающего круги над Дамблдором, которого сгрузили на свободную койку, не нарушали спокойствия.
— Мальчик спит, — предупредила вопрос Ингибьёрг, даже не удивившись при виде ввалившейся толпы. — Жив-здоров, насчет магии… как очнется, проверим. Ему еще другая палочка понадобится, сами понимаете.
Марина Николаевна посмотрела на Поттера — он ровно сопел, а шрама на лбу в самом деле не было. На лице виднелась только пара царапин, фингал под глазом… ерунда, право слово!
— А профессор? — спросила она.
Ингибьёрг молча пожала плечами.
— Пока в сознании, — сказала она. — Идем.
— Долорес, я хочу знать, как это было! — вот первое, что Марина Николаевна услышала от Снейпа.
— Эпично, — мрачно ответила она. — Поттер жив, Волдеморт мертв, вы уже наверняка знаете. А вы когда умирать собираетесь?
— Уже скоро, — заверил он. Правая сторона лица у него уже почти не двигалась. — Держал бы я ампулу в левой руке, уже умер бы от остановки сердца, а пока… Такие интересные ощущения, скажу я вам!
— Держали б вы ампулу рукой в перчатке, все бы обошлось.
— Можно подумать, кто-то будет сожалеть о моей гибели, — совершенно серьезно сказал Снейп.
— Думаете, никого не найдется? Драко Малфой не будет жалеть? Его родители? — негромко спросила Марина Николаевна. — Ваши ученики? Даже Поттер…
— Я так точно буду! — сказал вездесущий Аберкромби, подсунувшись под ее локоть. — Вы не умирайте, пожалуйста, сэр, я еще хотел столько всего у вас спросить! А еще меня обещали взять в аврорское училище, где папа учился, а там зелья очень-очень нужны, а…
— А я спокойно умру, — с садистской улыбкой ответил Снейп, — потому что противоядия не существует. А я уже не успею его закончить. И даже если вы меня заморозите для будущих поколений, я что-то сомневаюсь, будто найдется гений, способный не то что закончить, а и просто воспроизвести мои выкладки!
— Вот что-что, смерть от скромности вам точно никогда не грозила, — сказала Марина Николаевна, обретя дар речи. — Прекратите этот фарс! Где там ваши выкладки?
