Мучения Бордендера объяснялись не физической немощью, хотя объект приложения его усилий, человеку представлявшийся проволокой полукруглого сечения, полдюйма в диаметре, для месклинитов был толстым металлическим стержнем. Сплав оставался прочным даже при ста семидесяти кельвинах, так что Бордендер не опасался сломать стержень. Тем не менее, силы месклинитам хватало; чего им не хватало, так это трения.
Лед, державший в плену корабль, был замерзшей водой с незначительной примесью аммиака. Температура его приближалась к точке плавления, а кристаллическая структура была не столь далека от идеальной, так что лед оказался отменно скользким. Передвигаться по нему, пусть и с грехом пополам, месклинитам помогали клешни и когти, вгрызавшиеся в скользкую твердь, горизонтальная структура тела и многочисленность конечностей. Однако когда Бордендер и его помощник попытались применить внушительное боковое усилие, двадцати фунтов их веса оказалось недостаточно для зацепления когтей. Металл отказывался сгибаться, а длинные тела месклинитов скользили в полном соответствии с третьим законом Ньютона. Это выглядело так забавно, что даже Бендж, обеспокоенный судьбой рулевых, не смог подавить смех, усмехнулся и Сайлас Макдевитт, только что спустившийся из метеорологической лаборатории.
Наконец Бордендер решил инженерную проблему. Он притащил оборудование для бурения, проделал во льду около полудюжины дырок глубиною примерно в фут. Установив в них поддерживающие буровую башенку фермы, он получил якорь для своих мускулов.
Чтобы подсоединить концы стержня к разъемам энергоблока на двухдюймовой высоте, потребовались такелажные работы, но тут не играли роли ни трение, ни сила, поэтому месклинитам потребовалось всего полминуты. Бордендер приблизился к ручкам управления энергоблоком. Люди, наблюдавшие за ним, если и не ощущали его замешательства, разделяли напряжение; Дондрагмер не был до конца убежден уверениями людей, что эта операция безопасна для его корабля. Бендж и Макдевитт также испытывали сомнения насчет наспех сооруженного нагревателя.
Сомнения, увы, оказались не беспочвенными. Системы защиты, встроенные в энергоблок, обеспечивали главным образом безопасность этой машины; тем не менее, они могли анализировать внешнюю нагрузку в деталях. Они позволили блоку выдавать ток, а не напряжение, до уровня, — установленного ручным управлением. Естественно, Бордендер установил минимально допустимое значение. Сопротивление протянуло несколько секунд, а могло бы продержаться неограниченно долгое время, если бы концы стержня находились подо льдом.
Вокруг стержня бурлила вода и мгновенно превращалась в облачко микроскопических кристалликов льда в плотном холодном воздухе. Облачко скрывало из виду стержень.
Однако последний фут стержня не защищало весьма специфическое, латентное тепло нагревавшейся воды, и в этом месте металл незаметно накалялся. Естественно, что сопротивление стержня росло с увеличением температуры. Энергоблок, силясь поддержать постоянный ток, увеличил напряжение и еще больше нагрел металл, в основном в уже накаленных секторах. Края «шпильки» побагровели, потом исходящее от них белое свечение озарило облако, заставив Дондрагмера помимо воли отпрянуть на дальний конец мостика, в то время как Бордендер и его спутник попытались расплющиться и слиться со льдом.
Лицо Бенджа исказила гримаса беззвучного крика, а Макдевитт прошептал:
— Эта штука не может взорваться!
Конечно же, их переживания несколько запоздали. К тому времени, как сигнал достиг спутника и был развернут в картинку, один край металлической петли расплавился, а энергоблок автоматически отключился. Бордендер, скорее удивленный, чем обрадованный, тут же переключил управление с автоматического на ручное и, не тратя время на разговоры с капитаном, начал разбираться в происшедшем.
Это не потребовало много времени; Бордендер был последовательным мыслителем и успел вобрать гораздо больше инопланетных познаний, чем рулевые. Он разбирался в принципах действия и конструкции энергоблоков примерно так же, как студент высшей школы — в принципах действия и конструкции телевизионного приемника: сам он не мог построить такое устройство, однако был в состоянии отыскать причину крупной неисправности. В оправдание Бордендеру надо сказать, что из него готовили скорее химика, чем физика.
Люди наблюдали за ним с удивлением, а Дондрагмер — с некоторым беспокойством. Бордендер и его помощник снова придали стержню нужную форму. С помощью бурильного оборудования углубили рытвину, вытопленную нагревателем во льду, настолько, чтобы в ней уместилась коробка энергоблока. Затем месклиниты опустили блок в яму, снова подсоединили концы стержня и все забросали осколками льда, образовавшимися при бурении, оставив открытыми только ручки управления. Бордендер снова включил подачу энергии, на этот раз отступив гораздо быстрее.
Снова появилось белое облако, но теперь оно стало расти и расплываться по сторонам. Облако обволокло правый борт «Квембли», капитанский мостик, закрыло поле обзора Дондрагмеру и видеокамере передатчика. Подсвеченное лучами прожекторов снаружи, оно привлекло внимание тех месклинитов, что сейчас уже приближались к склону долины, а также партии Стакенди, находившейся еще дальше, на десять миль западнее. Погруженная в тающий лед петля заставляла его испаряться. Горячий пар, преодолев расстояние в долю миллиметра, собирался в капли и снова испарялся, хотя и менее интенсивно, с поверхности расползающегося во все стороны бассейна, и опять обращался в лед от соприкосновения с воздухом. Дымящееся озерцо, длиной примерно в три четверти корпуса «Квембли» и шести футов в ширину, начало мелеть, поскольку его содержимое, ставшее ледяной пылью, ветер уносил быстрее, чем оно восполнялось таянием.
Один край озерца достиг крейсера, и Дондрагмера, заметившего проблеск воды сквозь прореху в облачной завесе, обожгла пугающая мысль. Он торопливо надел гермокостюм и устремился к главному шлюзу. Здесь капитан замешкался; гермокостюм мешал ему определить на ощупь, не перегревается ли корпус корабля, а термометры на борту были только в лаборатории. Он решил было отправиться туда, но побоялся упустить время. Вместо этого месклинит открыл верхние трубопроводы безопасности на внешнем шлюзе, которыми управляли изнутри с помощью специальных канатов, проходивших через жидкую ловушку для газов. Он не знал, сколь долго продержится тепло снаружи — достаточно ли долго, чтобы нагреть аммиак в шлюзе и довести его до кипения. Корпус «Квембли» хорошо изолирован, и поэтому просачивание будет очень медленным, успокаивал себя капитан. А что, если кипящий аммиак попадет внутрь корабля? Это был как раз тот случай, когда малые познания рождают большое беспокойство. Тем не менее, открыв трубопроводы, капитан не причинил особого вреда судну, зато несколько приободрился. Он торопливо вернулся на мостик посмотреть, что происходит снаружи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
