К 25 декабря немецкие войска, осуществив прорыв фронта союзников, подвинулись на глубине более 90 км и вышли к р. Маас. Но здесь их наступление было остановлено. Все попытки возобновить его ни к чему не привели. Уже к 8 января 1945 года немецко-фашистскому командованию стало ясно, что контрнаступление в Арденнах провалилось. Переход 12 января в наступление на Восточном фронте Красной Армии (Висло-Одерская операция) окончательно развеял все иллюзии гитлеровской ставки насчет благополучного исхода предпринятого на Западе контрнаступления. Поскольку фронт обороны на Висле в первые же дни советского наступления рухнул, началась срочная переброска немецких войск с Запада на Восток. Под ударами союзников оставшиеся в распоряжении Моделя войска (12 дивизий, в том числе 1 танковая) были вынуждены начать отступление и к концу января отошли в исходное положение. Потери немецко-фашистских войск в Арденнской операции составили около 82 тыс. человек.
К середине марта 1945 года союзники отбросили немцев за Рейн и приступили к проведению Рурской наступательной операции (23 марта — 18 апреля 1945 года). В составе возглавляемой Моделем группы армий «Б» к этому времени находилось немногим более 30 дивизий, большая часть которых имела некомплект до 50 %. Форсировав в первые же дни наступления Рейн, 1-я и 9-я американские армии начали развивать успех в глубину, охватывая основные силы группы армий «Б» с обоих флангов. 1 апреля они соединились в районе Липштадта. В окружении оказались главные силы Моделя — около 325 тыс. человек и он сам со своим штабом. С окружением Рурской группировки немецко-фашистских войск их Западный фронт фактически распался. Союзники, оставив для ликвидации окруженной группировки лишь часть сил, свои основные усилия сосредоточили на внешнем фронте окружения. Почти не встречая сопротивления, они развернули стремительное наступление на восток, к реке Эльба. К 18 апреля организованное сопротивление немецко-фашистских войск в Рурском котле практически прекратилось. Штаб группы армий «Б» потерял управление войсками, и они начали стихийно и в массовом порядке сдаваться в плен. Еще 17 апреля Модель распустил остатки своих войск, предоставив каждому солдату и офицеру возможность спасаться кто как может.
Все последние месяцы фельдмаршал находился в крайне угнетенном состоянии духа. Уже давно разочаровавшись в благоприятном для Германии исходе войны, он свое последнее сражение в «Рурском котле» вел без прежней энергии и решительности. Печать полной апатии и безысходности лежала почти на всех его действиях. Он уже не пытался, как обычно, жестко требовать от подчиненных войск неукоснительного выполнения приказа фюрера «держаться любой ценой», проигнорировал приказ Гитлера уничтожить все промышленные предприятия Рурского бассейна.
Моделю стало известно, что русские внесли его в список военных преступников. Поэтому он не питал никаких иллюзий в отношении ожидавшей его участи, будучи твердо убежден, что в случае сдачи в плен союзникам будет немедленно же выдан ими Советскому Союзу. Такая перспектива его никак не устраивала. И Модель принял решение ни в коем случае в плен не сдаваться. В последние дни борьбы фельдмаршал и его штаб мало чем отличались от многих тысяч беженцев, скитающихся среди развалин разрушенных союзной авиацией городов и селений Рура. «Фельдмаршал не может быть пленен, — неоднократно заявлял Модель в эти дни своим офицерам. — Подобное невозможно!» Он явно искал смерти. На завершающем этапе сражения Модель, видимо, надеясь погибнуть, как солдат на поле боя, неоднократно выдвигался на передовые позиции, сознательно стараясь попасть под огонь противника. Утром 21 апреля он оказался в небольшом лесу близ Дуйсбурга. Неподалеку, в 2—3 км, находились американцы. «Мой час пробил», — заявил фельдмаршал и попросил своего адъютанта в качестве последней услуги застрелить его. Когда майор категорически отказался это сделать, Модель в раздумье произнес: «Нет ничего хуже, чем попасть в руки русских». Затем, вынув свой пистолет, он спросил растерявшегося адъютанта: «Надеюсь, вы похороните меня?» — и, не дожидаясь ответа, выстрелил себе в висок. Много лет тело фельдмаршала пролежало в тайной, ничем не отмеченной могиле, на том самом месте, где он покончил жизнь самоубийством. Впоследствии его сын майор Г. Модель перезахоронил останки своего отца на солдатском кладбище в лесу Хюртген. С тех пор прах этого гитлеровского фельдмаршала покоится среди тех солдат, которыми он командовал в своей последней, бесславно проигранной битве.
* * *
Подобно другим гитлеровским фельдмаршалам, Модель был кадровым офицером кайзеровской армии, начавшим военную службу незадолго до Первой мировой войны. Он храбро сражался на ее фронтах в качестве строевого офицера, был отмечен боевыми наградами, получил опыт работы в Генеральном штабе. После поражения Германии в войне и роспуска кайзеровской армии в числе немногих ее офицеров продолжал службу в рейхсвере. Продвижение по службе в 100-тысячном рейхсвере для абсолютного большинства офицеров было очень медленным. Однако для Моделя, отличавшегося особо ревностным отношением к выполнению своих служебных обязанностей, все складывалось сравнительно благополучно. Почти за 15 лет службы в армии Веймарской республики он сумел продвинуться по служебной лестнице от обер-лейтенанта до подполковника, пройдя путь от безвестного командира роты до начальника одного из ведущих отделов Военного министерства. Совершить такой скачок в рейхсвере удавалось очень немногим.
С приходом к власти в Германии нацистов, взявших курс на милитаризацию страны, положение коренным образом меняется. Ускоренному продвижению по службе пронацистски настроенным офицерам, а Модель в короткий срок зарекомендовал себя именно таковым, ему был дан, что называется, «зеленый свет». Всего за каких-то 5 лет Модель из подполковников становится генералом, а еще через 5 с небольшим лет — генерал-фельдмаршалом.
В отличие от большинства кадровых офицеров рейхсвера, Модель примкнул к нацистам сразу же после их прихода к власти и вскоре стал их ярым приверженцем. Он сделал этот шаг вполне осознанно, так сказать, из идейных соображений, несмотря на то, что тогдашнее военное руководство не очень-то жаловало офицеров, нарушающих старый армейский принцип «армия вне политики». Дальнейший ход событий показал, что принятая Моделем идеология нацизма во многом обеспечила ему успешную карьеру в рядах немецко-фашистского вермахта. В отличие от многих своих коллег-генералов, он был убежденным нацистом, пользовался большим доверием Гитлера, выделялся личной преданностью фюреру и без колебаний готов был выполнить любой его приказ. Именно такие военачальники новой, национал-социалистской, формации, как Модель и ему подобные, устраивали Гитлера, особенно на завершающем этапе войны, когда инициатива окончательно перешла к противнику, и германской армии приходилось лишь отражать следовавшие один за другим его удары, беспрекословно выполняя приказ фюрера «стоять до конца», даже вопреки здравому смыслу, и уж тем более, не считаясь ни с какими потерями. Постепенно поощряемые и поддерживаемые Гитлером военачальники типа Моделя выдвинулись на первый план, заняв доминирующее положение в вермахте. Военачальники же старой формации, критически относившиеся к нацистам, носители «прусских традиций», герои победоносных походов 1939—1941 годов были в основном либо изгнаны из армии, либо оттеснены на вторые роли или же использовались на второстепенных театрах военных действий.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
