Однако первую «оттепель» уже в мае 1954 г. сменили «заморозки». Центральные газеты вдруг нашли большие недостатки в повестях В. Пановой, И. Эренбурга, статьях В. Померанцева, Ф. Абрамова, пьесах Л. Зорина, А. Мариенгофа, С. Городецкого, Ю. Яновского и подвергли их резкой критике за «клеветнический характер», «очернение советской действительности». А 23 июля секретариат ЦК принял постановление в духе 1946 г.: осудил Твардовского за подготовленную к публикации поэму «Теркин на том свете». В августе 1954 г. он был отстранен от руководства «Новым миром» (назначен К. Симонов). Поэма, ставшая причиной отставки, была впервые опубликована по благословению Н. С. Хрущева в августе 1963 г. в газете «Известия». На II съезде советских писателей (декабрь 1953 г.) первые «оттепельные» произведения были осуждены как проявление «стихийного» развития литературы.
Консервативная линия развития литературы, связанная с большими сомнениями по поводу взятого курса на «десталинизацию» и необходимости прекращения борьбы с космополитизмом, получила выражение в журналах «Октябрь» и «Нева». Литературным памятником консерватизма послесталинской эпохи является роман «Тля» И. Шевцова, герои которого, молодые московские художники, ведут борьбу «за реалистическое искусство» с критиками, которым покровительствует художник-модернист Барселонский (пародия на И. Эренбурга). Роман написан в 1952 г. После смерти Сталина он, естественно, в свет не вышел и впервые опубликован после грубой ругани Хрущевым 1 декабря 1962 г. художников-модернистов в Центральном выставочном зале «Манеж».
Таким образом, уже вскоре после марта 1953 г. дали о себе знать группировки реформаторов-антисталинистов и консерваторов-сталинистов, которые породили в дальнейшем все разнообразие направлений в литературно-художественной и общественной жизни страны. Часть интеллигенции, ставшая на сторону хрущевских реформаций и названная позднее, в конце 60-х гг., либеральной интеллигенцией, поначалу не имела ничего общего с либерализмом как идеологическим течением, отстаивающим свободу предпринимательства, буржуазнопарламентский строй и буржуазную демократию. Понятие «либерализм» в отношении к этой части интеллигенции применимо лишь в смысле, означающем некое свободомыслие, вольнодумство, терпимость, снисходительность. Сталинисты начала 50-х гг. также не имели ничего общего с консерватизмом как идеологическим течением. Их приверженность к «устаревшим традициям» не предполагала ни «буржуазного национализма», ни воскрешения традиций, порядков дореволюционной России. Просто они увидели в антисталинизме угрозу основам социалистического строя и только в силу партийной дисциплины не выступали открыто против начавшейся борьбы с «культом личности». Но все новые тенденции в художественной культуре, выходившие за рамки догматических установок, встречались ими непримиримо.
Своеобразие ситуации в литературно-художественном мире после марта 1953 г. во многом определялось тем, что группа писателей и художников, проявившая активность в борьбе с космополитизмом, явно проигрывала в численном отношении «жертвам» антикосмополитической борьбы. Возникшая на этой основе в литературно-художественной среде «групповщина» стала проблемой всей последующей истории советской культуры.
Конфликт групповых интересов перешел в открытую фазу в период с апреля 1955 по март 1956 г. Требования реабилитации бывших «космополитов» и расследования конкретной вины некоторых литературных чиновников вызвали упреки в «реваншистских настроениях» со стороны писателей, обличавших космополитизм. «Групповщина» в литературной среде осуждалась уже на II съезде писателей, в частности Л. Соболевым, крупнейшим писателем того времени, одним из лидеров русского национального течения в литературе.
«Либеральный лагерь» с середины 50-х гг. контролировал обстановку в крупнейших Московской и Ленинградской писательских организациях. оказывал сильное влияние на столичные литературные журналы и газеты — «Новый мир», «Юность» (с 1959 г.), «Литературная газета». Из других журналов, подчиняющихся правлению Союза советских писателей, либералам сочувствовал журнал «Октябрь» (до 1961 г.).
После XX съезда КПСС идеологическое давление со стороны официальных политических и литературных начальников на деятелей литературы и искусства было ослаблено. Ответственность за «перегибы» прежних лет была возложена на Сталина и Жданова. Восстановлены были имена репрессированных деятелей литературы и искусства (В. Мейерхольд, Б. Пильняк, И. Бабель, И. Катаев). Появились новые издания С. Есенина, А. Ахматовой и М. Зощенко. В мае 1958 г. постановлением ЦК об исправлении ошибок в оценке опер «Великая дружба», «Богдан Хмельницкий» и «От всего сердца», «реабилитированы» обвиненные в «формализме» великие творцы музыки Д. Шостакович, С. Прокофьев, А. Хачатурян, а также Н. Мясковский и В. Шебалин. Однако отчаянные попытки А. Фадеева добиться изменения стиля руководства Союзом писателей путем изъятия у Министерства культуры идеологических функций привели к опале и самоубийству писателя.
Интенсивность и противоречивость обновленческого процесса в культуре и идеологии получили свое выражение в работе I съезда художников и II съезда композиторов (1957), III съезда писателей (1959), совещания историков (1962), на встречах руководителей партии с творческой интеллигенцией (1957, 1962, 1963), в расширении экспозиционной деятельности музеев и выставочных залов. Открытием целой эпохи стала художественная выставка 1962 г., где впервые были экспонированы полотна 20-30-х гг., не укладывающиеся в рамки «социалистического реализма» и находившиеся в запасниках музеев.
Потепление общественной атмосферы отразилось и на культурных связях с внешним миром. Проведенный летом 1957 г. в Москве фестиваль молодежи и студентов положил начало послевоенным контактам советской и иностранной молодежи. В 1958 г. в столице прошел первый Международный музыкальный конкурс им. П. И. Чайковского, ставший триумфом советской исполнительской школы. Победа на конкурсе молодого американского пианиста В. Клиберна сделала его в ту пору любимцем советских меломанов. В конце 50-х гг. проводятся выставки западного искусства — картин из собрания Дрезденской галереи, выставлявшихся перед передачей их правительству ГДР, полотен П. Пикассо и др. Все это стало вехами на пути к установлению нормальных отношений с зарубежным миром.
Развитию литературы способствовали новые литературно-художественные журналы — «Юность», «Наш современник», «Молодая гвардия», «Иностранная литература», «Советский экран» и др. Центром притяжения либеральной интеллигенции стал «Новый мир», вновь возглавленный в июне 1958 г. А. Твардовским. Большой резонанс в обществе вызвали опубликованные в журнале рассказы В. Шукшина, роман В. Дудинцева «Не хлебом единым», посвященный интеллигенции, и особенно — опубликованная в ноябре 1962 г. повесть А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» о жизни политического заключенного в лагерях.
В декабре 1960 г. в «Юности» опубликована статья критика Ст. Рассадина «Шестидесятники» — о писателях нового литературного поколения, их героях и читателях. В дальнейшем определение «шестидесятник» стало общеупотребительным — так называли писателей демократического направления, творивших во второй половине 50-х и в 60-х гг. Называя отличительную черту «шестидесятников», Ю. Карякин говорил о себе и многих других «детях XX съезда»: «Мы ругали Сталина, но это был эзопов язык, потому что по-настоящему нам хотелось ругать Ленина».
Деятельность «шестидесятников» находила «понимание» и поддержку высокопоставленных либералов в правящей Коммунистической партии. Свидетельством тому служит статья А. Н. Яковлева «Большевизм — социальная болезнь XX века» (1999). «После XX съезда, — писал он, — в сверхузком кругу своих ближайших друзей и единомышленников мы часто обсуждали проблемы демократизации страны и общества. Избрали простой, как кувалда, метод пропаганды “идей” позднего Ленина. Надо было ясно, четко и внятно вычленить феномен большевизма, отделив его от марксизма прошлого века. А потом без устали говорили о гениальности позднего Ленина, о необходимости возврата к ленинскому “плану строительства социализма” через кооперацию, через государственный капитализм и т. д. Группа истинных, а не мнимых реформаторов разработала (разумеется, устно) следующий план: авторитетом Ленина ударить по Сталину, по сталинизму. А затем, в случае успеха, Плехановым и социал-демократией бить по Ленину, либерализмом и “нравственным социализмом” — по революционаризму вообще. Начался новый виток разоблачения “культа личности Сталина”. Но не эмоциональным выкриком, как это сделал Хрущев, а с четким подтекстом: преступник не только Сталин, но и сама система преступна».
