— Ты чего? Какая родня?
— А ты не знаешь, Второй? И вообще, у тебя имя есть человеческое?
— Меня зовут Второй. Проныра всегда так звал. Он меня и брата воспитал после того, как спас с разбитого корабля в море. Откуда же родне быть?..
— Ого-го… Так ты ничего не знаешь? — в голосе Ннаонны была неподдельная радость, ей словно хотелось закричать: «а я знаю, я знаю!» — Ингви, скажи ему! Ну скажи ему!
— Скажу… Очень похоже на то, что Проныра, который вообще обманывал всех и всегда, врал и тебе с братом с самого начала. Ты уж сам разбирайся, но вроде бы твой отец — сам Карамок Страж Побережья. И это ты с братом в него, такой большой, хе… Видел его сынка, Красного Плаща?
— Видел. А ты не врешь?
— Я не вру, а только точно сам не знаю. Что слышал — то тебе и сказал…
— Вот оно, значит, как… Значит…
— Значит у тебя есть, для чего жить дальше, — спокойно объявил Кендаг. — Не считая того, что у тебя есть брат.
Все сошли с лошадей и сгрудились вокруг Второго, который в задумчивости хмурился и дергал себя за бороду.
— Остался нам еще один вопрос, — нарушил тишину Филька, — вот этот самый человечек.
Эльф кивнул в сторону связанного мужичка из Верна. Тот, поймав на себе заинтересованные взгляды, замычал и задергался в путах.
— Да, проблема, — согласился Ингви, — насчет Второго я не сомневаюсь. Он свалит из империи и вообще из пределов Мира. Во всяком случае, он будет держать язык за зубами. А вот ты, друг мой…
Вернец задергался и замычал с новой силой.
— Что? Хочешь сказать, что будешь молчать, как рыба? Что никому и ничего?
Пленник энергично закивал.
— А я не верю, — устало промолвил Ингви, — такие как ты расскажут правду либо соврут — в зависимости от того, велика ли плата. За горсть серебра ты все расскажешь. Но в этот раз тебе не повезло.
— Эй, — заговорил вдруг Второй, — вы меня отпускаете и все такое… А он-то чем хуже меня?
— А тем, друг Второй, что ты за хозяина жизнь мог отдать… И тот парень, которого Филька там на дороге пристрелил, тоже свой долг до конца исполнял, а этот вот…
Ингви не закончил фразы, как Филька вскинул лук и мгновенно, почти не целясь, всадил стрелу в пленника.
— Точно в сердце, — объявил он, — человечек даже испугаться не успел… Извини, Ингви, но если бы я дал тебе поговорить еще несколько минут, ты убедил бы и себя, и нас, что мы можем оставить его в живых. Уж такой твой нрав…
— Передо мной бы извинился лучше, твоя эльфийская милость, — встрял Никлис, — на кой, слышь-ка, я его по кустам ловил, камзол вот изодрал, да оттуда аж сюда на веревке пер… Это…
— Ну и спасибо вам за все, как говорится, — неумело поблагодарил Второй, — пойду я… Коли так…
— Погоди, скажи хоть, зачем Проныра вообще все это затеял?
— Он хотел стать повелителем Архипелага. Он говорил, что там никто не умеет воевать. Сперва он вступил в дружбу с северянами, расстроил их союз, который собрал Хольн… Хольн его не слушал никогда… Но они не соблюдали условий… Он сказал, что ему нужны послушные солдаты, а не это… как же он сказал… буйные грабители… и еще какие-то мудреные слова говорил. А потом он где-то услышал, что в Геве, в Ренпристе… Там солдат нанять… Сказал, что будет императором, таким же, как этот, который здесь. Сказал, что он уже богаче императора, что теперь только осталось исполнить замысел…
— Да, а ведь у него могло бы все получиться… Определенно должно было получиться! Судьба — забавная вещь, друзья мои…
ЧАСТЬ 2
НАЕМНИК
ГЛАВА 11
Торопиться вроде бы было некуда — мы ехали не спеша по дороге, тянущейся между зарослями неопрятных колючек, между болотами и полями, на которых копошились унылые сервы… Никлис демонстративно шагал пешком, ведя своего конька в поводу. Никто не возражал, ибо спешить, повторяю, было некуда. Мы просто нагрузили на его лошадку часть своего барахла… И разговор тянулся, вялый и тоскливый — как окружающий нас пейзаж…
— Ингви, неужто у Проныры и в самом деле могло получиться? — любопытствовал Филька.
— Думаю, что вполне возможно… Проныра, в сущности, при всем своем опыте и ловкости так и остался наивным дикарем. Архипелаг — достаточно большая страна, но при этом естественным образом разделенная на множество клочков, по сути не связанных между собой. На дикарский взгляд похоже, что острова созрели для завоевания…
— Да уж, воевать они там толком не умеют. Северяне их — в хвост и в гриву…
— Вот именно. Воевать не умеют и разобщены. А подобия почему-то не желают взять на себя функции центральной власти, только следят, чтобы цари не могли объединиться сами… Конечно, если подобия пожелали бы — великие острова смогли бы собрать большие силы…
— Похоже, что эти уроды так и не смогли бы решиться, — вставил Кендаг, — они вообще никогда не могли решиться ни на что смелое.
— А я думаю, что Проныра знал, где расположен их остров. Он у нас — стратег очень основательный. Скорее всего, он бы не дал им шанса принять правильное решение — вырезал бы всех первым делом. Да, думаю, при его образе мысли это было бы логичным… Или даже не так! Еще вернее, он захватил бы старейшин и от их имени стал бы править.
— Интересная мысль…
— Да, это мне только что пришло в голову. Конечно, зная путь к острову подобий… Пожалуй, так оно и было. Ведь Проныра — отличный моряк… Возможно, лучший моряк на островах… Был. И везде побывал… Скорее всего и путь к острову подобий он знал.
— А почему ты сказал, что Проныра — наивный дикарь? — поинтересовалась Ннаонна. — Сам так все расписал, что у него получилось бы…
— А потому, что наемники из империи быстро бы раскусили, где что плохо лежит.
— То есть ты хочешь сказать, что они бы изменили ему и сами воспользовались бы плодами его победы? — педантичному Кендагу всегда требуется разъяснение, изложенное досконально просто.
— Да. Зачем им Проныра? Как только наемники уразумели бы, за какие ниточки дергать, чтобы держать Архипелаг в повиновении… После этого наш маленький толстенький хитренький Проныра стал бы лишним.
— Я думаю, что он предусмотрел и это.
— Все предусмотреть невозможно — вот как нашу встречу в Ливде, к примеру. Допустим, он планировал всех наемников перебить после победы. Но кто-нибудь наверняка бы выжил и привез бы в империю рассказы о богатствах островов и о том, как легко их прибрать к рукам. Да оттуда бы хлынул такой поток желающих попользоваться этой большой кормушкой! В конце концов, отъезд целой армии с забавным иностранцем и последующее исчезновение оной армии… Пошли бы слухи…
— Слышь-ка, твое демонское величество, — подключился и Никлис, — а говорят, что наемники из Гевы всегда честно договор соблюдают.
— Кто говорит? — меня такое по-настоящему заинтересовало, я до сих пор почти не встречал здесь людей, хотя бы относительно честных, так что очень уж подозрительно выглядело для меня целое сообщество честных людей (и притом отпетых головорезов).
— Да все так говорят… — Никлис пожал плечами. — Это… Мол нет никого, кто бы жаловался, что наемники из Гевы его надули.
— Ну так значит гевцы либо исполняют договор, либо режут обманутого заказчика! Тогда и жаловаться в самом деле некому. Посуди сам, Никлис, сколько их, этих наемников — несколько тысяч? Вот ты сам можешь представить себе несколько тысяч людей — честных, держащих слово людей — собранных в одном месте?
Наш бывший воришка промолчал, зато снова встрял эльф. Со смехом Филька объявил:
— Люде-ей? Несколько тысяч честных людей? Это вообще невозможно!
* * *
Мало-помалу беседа угасла сама собой, лишь Филька с Кендагом продолжали вяло перебрасываться репликами. Филька привычно поругивал род людской, его вероломство и неверность, Кендаг вяло спорил, не оспаривая самих упомянутых человеческих качеств, а лишь оправдывая их, как тактические приемы, «без которых с вами, хорьками лесными, дело иметь несподручно…» Постепенно спор вошел в накатанную колею — оба собеседника привычно повторяли одни и те же аргументы, что и всегда, их ежедневные перепалки давно не отличались разнообразием. Вообще эльф с орком не знали в последнее время другой темы для спора, кроме качеств людей. Внезапно их перебил вопрос Ннаонны, заданный весьма энергичным тоном:
