Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Читать? — спросил Арефа.
— Пусть Владимир читает.
Владимир приступил к чтению:
— «И умерла Ольга. И плакали по ней плачем великим сын ее, и внуки ее, и все люди, и понесли, и похоронили ее на открытом месте. Ольга же завещала не совершать по ней тризны, так как имела при себе священника — тот и похоронил блаженную Ольгу. Была она предвозвестницей христианской земле, как денница перед солнцем, как заря перед светом. Она ведь сняла, как лупа в ночи. Так и она светилась среди язычников, как жемчуг в грязи, потому как язычники загрязнены грехами, не омыты святым крещением…»
— Пусть это замолчит! — крикнул князь, показывая рукой на рукопись. — Хватит! Я слышал такое от матери. Она учила меня принять крещение. Говорила: «Я познала бога, сын мой, и радуюсь, если и ты познаешь — тоже станешь радоваться…» Хм! А дружина моя станет насмехаться надо мной! Хватит! Пусть это говорит о моей матери, княгине Ольге, а не о ее распятом боге.
— Дела нечестивых далеки от разума — так сказал Соломон, — потупя взор, еле слышно возразил Арефа.
— Довольно! Умник… — успокоился князь. — Читай ты, только о жизни.
Арефа притянул к себе рукопись, перелистал, нашел нужное место:
— «По смерти Олега стал княжить Игорь. Женой у него была Ольга из Пскова. И затворились от Игоря древляне по смерти Олега. И пошел Игорь на древлян, и победил их, и возложил на них дань больше Олеговой.»
— Правда, — подтвердил Святослав. — Теперь правду говорят буквицы.
— «И приспела осень, спустя тому много лет, и сказала дружина Игорю: «Отроки Свенельда изоделись оружием и одеждой, а мы наги. Пойдем, князь, с нами за данью, и себе добудешь, и нам.» И послушал их Игорь. Пошел к древлянам за данью и прибавил к прежней дани новую, и творили насилие над ними мужи его. Взяв дань, пошел он в свой город. Когда же шел он назад, поразмыслил и сказал своей дружине: «Идите с данью домой, а я возвращусь и посбираю еще.» И отпустил, а сам малостью дружины вернулся, желая большего богатства…»
— Стоп, Арефа!.. — воскликнул князь возбужденно. — Это всегда говорит так пли завтра скажет по-иному?
— Да, князь, одно и то же навеки.
— Смелые буквицы — всегда па своем стоят… Не то что человек. Смелые знаки! — Князь довольно рассмеялся. — Дальше!
— «Древляне же, услышав, что возвращается Игорь, задумали со своим князем Малом так: аще повадится волк в овчарню, то повыносит все стадо, аще не убьют его. Так и этот. И вышли из города Искоростеня, окружили и убили Игоря и малую дружину его. Ольга же была в Киеве с сыном своим, ребенком Святославом…»
Князь побледнел. Владимир замер, не дышал, ловил каждое слово.
— «И послали древляне лучших мужей своих, числом двадцать…»
Князь возбужденно перебил Арефу:
— Помшо! Помню! Приплыли они в ладье… Пристали под Боричевым узвозом! Дальше!
— «…И поведали Ольге, что пришли древляне, и призвала их Ольга к себе…»
Лицо Владимира вдохновенно сняло, он принимал каждое слово как откровение, теснились перед глазами картины… Вот растворился, пропал, растаял голос Арефы… Вот уже прорисовалось перед его очами теремное крыльцо… и на нем сама княгиня Ольга… молодая, не та, которую он знал… вот подходят к крыльцу древлянские мужи, кланяются княгине до земли…
И захлестнуло Владимира видение…
Долго смотрела Ольга па древлян. И они стояли молча.
— Гости добрые пришли, — сказала Ольга вместо приветствия.
— Пришли, княгиня.
— Говорите, зачем пришли сюда?
Ответил старший:
— Послала нас деревская земля с такими словами: мужа твоего мы убили…
Ольга покачнулась. Порывисто прижался к матери ребенок, сын Святослав.
Старший продолжал:
— …так как муж твой, аки волк, расхищал и грабил, а наши князья хорошие, потому что ввели порядок в деревской земле. Пойди замуж за князя нашего, за Мала.
Ольга смотрела на древлян невидящими глазами. Дружина, челядь — все напряженно ждали исхода. В этой гнетущей тишине какой-то древлянский недотепа стал объяснять княгине:
— Имя такое — Мал. Имя князя нашего, древлянского… Мал…
Наконец заговорила княгиня:
— Люба мне есть речь ваша… мужа моего мне уже не поднять, но хочу воздать вам завтра честь перед людьми своими. Ныне не идите к своей ладье и ложитесь в ладью, величаясь… А утром я пошлю за вами, а вы говорите: «Не едем на конях, ни пеши не пойдем, но понесите нас в ладье.»
…Всю ночь перед теремным крыльцом при свете смоляных факелов копали бездонную яму и землю уносили прочь.
На рассвете пришли гонцы от княгини, Свенельд и Асмуд, под Боричев узвоз и с ними мало не весь киевский люд. И сказал Свенельд:
— Зовет вас Ольга для чести великой.
Ответили, как было договорено:
— Не едем ни на конях, ни на возах и пеши не идем, но понесите нас в ладье.
Ответил Свенельд за всех:
— Нам неволя, князь наш убит, а княгиня наша хочет за вашего князя…
И понесли их в ладье вверх по Боричеву уз-возу, облепив ладью со всех боков, как мураши майского жука. Сидели древляне в ладье подбоченясь, красуясь, величаясь, глотая слюни, предчувствуя близкий пир.
Принесли их к теремному крыльцу и бросили вместе с ладьей в яму.
Вышла Ольга. Народ расступился, пропуская княгиню. Склонившись над ямой, спросила громко, перекрывая стоны:
— Хороша ли вам честь? — Обернулась к народу, не дожидаясь из ямы ответа: — Засыпьте и сравняйте это место. А Свенельду приказала: — Свенельд, бери малую дружину, иди к древлянам и передай мои слова: «Если вправду меня просите, то пришлите лучших мужей, чтобы с великой честью пойти за вашего князя, иначе не пустят меня киевские люди.»
Пропало видение, очнулся Владимир. Мерцает плошка, тяжело шагает вдоль стен Святослав, читает по книге Арефа:
— «…избрали лучших мужей из древлянской земли и прислали за ней…»
— Мне страшно! — вырвалось у отрока. Святослав остановился напротив Арефы, приблизил к чернецу гневное лицо:
— Не помню такого… не мог я такого забыть! Врешь ты, чернец!
Арефа встретил гневный взгляд князя спокойно:
— Не разумеют те, кто ходят во тьме, и не ведают славы господней… огрубели сердца их, с трудом уши их слышат, а очи видят… Читать дальше?
Князь сдержал гнев:
— Читай, не страшись! Ежели хоть одно слово неправды будет изречено…
Князь искал и не находил ту меру наказания за неправду, что хотел пообещать чернецу. И снова чернеца не смутили его угрозы:
— «Потому что звал вас и не послушались меня, направил слова и не внимали мне, но отвергли мои советы и обличений моих не приняли…»
— Читай!
— «Когда же древляне пришли…»
Снова видение окутало Владимира.-
Идут на княжеский двор древлянские мужи, самые достойные. Встречает их Ольга словами:
— Гости добрые пришли! Гостюшки дорогие… Только не гоже с дороги за княжеский стол. Истопила вам баню по-белому, сама дров наколола, сама воды наносила, сама веники по весне резала. Правда, для мужа еще. для Игоря-князя… оно и к лучшему — попаритесь, похлещетесь княжеским веником…
Подвели их к бане.
— Вымывшись, придите ко мне.
Вошли довольные древлянские мужи в баню, все пятеро.
Затворила за ними княгиня двери, подперла дубовым брусом. Подала знак — ей принесли факел. Подожгла княгиня баню со всех четырех углов.
— Довольно! — оборвал крик Святослава страшное видение.
В неверном свете плошки было видно, как дрожат руки чернеца на дубовой столешнице.
Святослав был страшен:
— Пошто гневишь своего бога?! Пошто поклеп возводишь на мать мою, или не она тебя обласкала на чужой земле, грек?! Такая твоя христианская вера, значит? Такая благодарность?! — Он обернулся к сыну: — Выйди, Владимир! Я говорю с этим монахом…
— Не выйду, — еле слышно ответил отрок. — Княгиня — моя бабка. Я хочу знать правду.
Столько было твердости в детском голосе, что матерый князь опешил, не знал, как поступить.
— Добро, оставайся… Вижу сокола по лету… — И добавил, погодя, с усмешкой: — Полюбят тебя новгородцы, полюбят… И без моего меча полюбят.
Мальчик зарделся, хотел, видно, сказать что-то дерзкое, но сдержался. Отец заметил его порыв и похвалил:
— Молодец. Умеешь держать себя в узде. Хорошим наездником будешь. — И повернулся к чернецу: — Что там еще написано?
— «И послала к древлянам со словами: «Вот уже иду к вам, приготовьте меды многие у того города, где убили мужа моего, да поплачусь на могиле его и сотворю тризну по своем муже.» И пришла к могиле мужа своего и оплакала его. И повелела людям своим насыпать великую могилу, и, когда насыпали, приказала совершать тризну. После этого сели древляне пить, и приказала Ольга отрокам своим прислуживать им. И сказали древляне Ольге: «Где дружина наша, которую послали за Собой?». Она же ответила: «Идут за мною с дружиной мужа моего.» И когда опьянели древляне, велела отрокам своим пить за их честь, а сама отошла прочь и приказала рубить древлян, и иссекли их пять тысяч. А Ольга вернулась в Киев и собрала дружину».
- Верблюжонок - Юрий Карагезов - Сценарии
- Упрямое тесто - Галич Александр Аркадьевич - Сценарии