Слева метнулся лекарь. Потрогал Жилу Жизни, заглянул под опустившееся веко:
— Мертв!
Телохранитель левой рукой поддерживал своего господина, но в правой уже блестел клинок: кого?..
— Похоже на яд… — растерянным, упавшим голосом сказал лекарь.
Шепотки превратились в вихрь потрясенных бессвязных криков, из которого вырвались словно две испуганные птицы — горестный женский голос: «Но его же все любили!» и панический мужской вопль: «Мы все пили это вино!..»
Бледная черноволосая художница перевела изумленный взгляд со своего опустевшего кубка на хрустальный кувшин с водой.
А за окном ликовала ночь, перебрасывала с ладони на ладонь тяжелые тучи, завывала ветром, злобно подмигивала серпом месяца…
* * *
Судьбы людей тесно сплетены меж собой, свиты в клубок. Сцепились воедино жизнь и смерть, слезы и смех, великие события и мелочи — не разнять, не распутать.
За какой же кончик нити, торчащий из клубка, потянуть, чтобы разобраться в этом хитросплетении?
Пожалуй, лучше вернуться в прошлое — на три ночи назад.
Итак…
Глава 1
Ночь с тридцатого на тридцать первый день Звездопадного месяца
Вам кажется, что город Аршмир засыпает в сумерках? Не верьте ему, он притворяется.
Да, стихает буйное, разноязычное многоголосье на улицах, ведущих к морю. Да, унимается суета на набережных и вокруг бесчисленных складов. Да, пустеют рынки, закрываются щитами окна лавок. Да, мирно отходит ко сну Старый порт, патриархальное и солидное царство рыбаков.
Зато начинает новую — лихую, злую и веселую — жизнь Новый порт. В тавернах гуляют матросы со всех стран, просаживают нелегко добытые деньги, схлестываются в драках с портовыми грузчиками. Впрочем, те и эти, забыв старые распри, разом объединяются, чтобы отлупить забредших в их владения стражников-«крабов».
Дальше от кабаков, от пьяного гомона моряков и визга шлюх жизнь замирает. Дома заперты на засовы, окна закрыты прочными щитами: Аршмир известен как столица воров. По опустевшим улицам лишь иногда прошмыгнет запоздалый прохожий, попытается пристать к нему проститутка-неудачница, согнанная соперницами с более «хлебных» мест, да пройдет, позвякивая оружием, отряд стражи. И вновь тишина и темнота…
Но не надо думать, что все горожане мирно загасили огни и отошли ко сну. Под крышами некоторых домов вершатся весьма странные события, происходят необычные встречи и ведутся недобрые разговоры.
* * *
На крыльцо чистенького домика, обнесенного аккуратным заборчиком, вышли двое.
Тот, что повыше, огляделся, не заметил ничего тревожного. Неспешно повернулся к своему спутнику, негромко бросил несколько слов.
Второй с оскорбленным видом начал что-то доказывать, яростно жестикулируя, но получил удар под вздох и скорчился, хватая ртом воздух и едва не выронив погашенный фонарь, который держал в руке.
Первый прошипел побитому приятелю пару злых фраз. Тот, отдышавшись, попытался оправдываться. Короткий злой разговор… а затем высокий подбросил на руке ключ и аккуратно запер замок на двери.
Затем оба спокойно направились к калитке. Побитый засуетился, задергал засов. Его спутник оттолкнул его, отворил калитку. Оба вышли на улицу, растворились в ночи.
С крыши дома вслед им глядел, тяжело дыша, тощий вихрастый юнец лет восемнадцати. Его не заинтересовал разговор двух типов на крыльце (хотя он слышал почти всё). Ему вообще не было дела до чужих забот и бед. Единственное, что ему хотелось знать, — убрались или нет «крабы», загнавшие его на крышу.
Дыхание медленно успокаивалось, сердце уже не толкалось с тупой болью в груди, а билось хоть часто и тревожно, однако все медленнее. Короткая передышка — разве не о ней мечтал загнанный звереныш, который только что пробежался от самой набережной до Двухколодезной улицы?
Конечно, «крабы» давно отстали бы, не железные они, да и дичь мелкая, не стоит возни. Но на шум погони явился второй дозор. Как свежая свора псов, перенявшая след уставшего зайца…
Сволочи, твари! Крупных грабителей трогать боятся, у контрабандистов, почитай, второе жалованье получают, а на Судебную площадь кого-то надо представить, показать судьям да Хранителю, что не зря свой хлеб жрут!
При мысли о Судебной площади парень зябко повел плечами. Ему уже было что вспомнить…
Внизу все замерло, тени не колышутся в свете поднявшейся луны… ее-то, паскуду, кто просил вылезать из облаков?
Нельзя сейчас влопаться, ой, нельзя! Первый раз загребли — под кнут поставили, второй раз перед судьей показаться — это уже каторга. Рудник. А про рудники доводилось слыхать от тех, кто вернулся… у кабаков милостыню просят, больше ни на что не годятся.
Парень коротко, со всхлипом вздохнул. Приподнялся на руках, оглядел крыши вокруг и тихо, но от души приласкал лихим словцом тех, кто мирно ужинал под этими крышами. В каждом звуке черной брани звенела зависть к спокойствию, уюту. И был в этот миг беглец — как нищий, попавший в королевскую сокровищницу.
Вор, да? А просился он в воры?..
Ладно, вроде все стихло. Можно слезать.
Юнец ловко соскользнул по каменному водосточному желобу, спрыгнул на землю, ухитрившись не растоптать маленькую цветочную клумбу, и порадовался тому, что здешние хозяева не соорудили вокруг дома забор высотой с корабельную мачту, а огородились легоньким штакетником. Видно, от ворья у них прочные двери да ставни, а заборчик — так, для красоты. Через такой перемахнуть — что комара прихлопнуть… Опа!
Воришка легко перепрыгнул через ограду — и… очутился лицом к лицу со здоровенным усатым «крабом»!
На миг оба опешили, но лишь на миг. На физиономии стражника расплылась ехидная ухмылка: мол, попался, дружок!.. А в руках парня сухо хрустнула оторванная от забора штакетина. И этой штакетиной вор врезал прямо по ехидной ухмылке!
«Краб» взвыл. За углом забухали шаги патруля, спешащего на помощь соратнику.
Метнувшись в проулок, воришка кинулся было наутек, но путь преградила телега торговца хворостом: она въехала колесом в глубокую выбоину, как раз у ворот маленькой гостиницы. Хозяйка гостиницы вышла в проулок и всласть, во все горло разбиралась с дурнем возчиком, из-за которого порядочная женщина не может запереть на ночь ворота. Она так увлеклась этой живой беседой, что не заметила, как за ее спиной во двор гостиницы прошмыгнул загнанный бродяжка.
Взор, мечущийся в поисках спасения, наткнулся на распахнутое окно первого этажа. А голоса стражников, расспрашивающих у ворот хозяйку, помогли решиться…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
