Гарлин содрогнулся. Тропа под вспышками молний окрасилась багровым. Маг во все глаза всматривался во тьму. Где-то впереди над ним, на самой вершине холма находились развалины древней сторожевой башни.
— Что, во имя Хедина, происходит? — прошептал Гарлин. — Будто призраки крепости ожили...
Призраков Гарлин не боялся. И не только потому, что был полуэльфом и за свои двести сорок лет жизни успел повидать многое. Гарлину также была известна боевая магия. Так что если не мечом, так при помощи заклятий он отбился бы от врага.
Терзаемый любопытством, он поспешил по тропе наверх. Но звуки битвы стихли так же внезапно, как и появились. А маг был еще футах в трехстах от руин. Гарлин на минуту остановился, прислушиваясь и всматриваясь в темный силуэт разрушенной башни. Небо очистилось от туч, вновь засияли звезды, а тишину наполнил стрекот цикад. Маг медленно двинулся дальше, подумывая, уж не привиделось ли ему все это?
Тропа как раз шла через разрушенную башню. Гарлин сотни раз ходил этим путем. Он, конечно, слышал от горцев множество страшных легенд об этом месте, но всегда считал их выдумками. Ничего особенного в этой крепости не было — всего лишь древнее сооружение, не пережившее один из штурмов, разрушенное настолько, что его даже восстанавливать не стали пришедшие в эти края никийцы. Вместо этого они основали новый замок на другой горе у самого моря, служивший одновременно маяком проплывавшим мимо торговым судам.
Так, размышляя, маг дошел до башни. Тропа ныряла в провал крепостной стены, и перед Гарлином открылся внутренний двор, залитый черным. В нос ударил резкий тошнотворный солено-сладкий запах с примесью гари. Его рука, с тонкими длинными пальцами, тронувшая древний камень стены, тут же отдернулась. На кончиках пальцев остались темные пятна не успевшей засохнуть крови и даже, как ему показалось, еще теплой. Он, нахмурившись, вновь воззрился на каменную площадку. Сомнений не было — здесь произошла смертельная схватка. Вот валяется чей-то искореженный шлем, нот обломок меча и несколько стрел, а та груда у другого крепостного провала, откуда тропа бежала дальше в горы, — пробитые и развороченные доспехи. Но ни одного тела на плитах разрушенной крепости не осталось...
Гарлин было отшатнулся от этого кровавого хаоса, по вдруг увидел у каменной балки, некогда служившей ступенью, маленькую, сжавшуюся в комок фигурку.
Преодолев брезгливость, маг шагнул на скользкие плиты внутреннего двора. Изумленный опустился перед балкой, тронул плечо мальчика, одетого в черное. Глаза того были закрыты, плечом и щекой он привалился к балке. Гарлин услышал слабое дыхание.
Снаружи послышался глухой цокот копыт, настороженный говор, и вскоре в провал заглянул один из горцев. Лунный свет блеснул на хорошо заточенном кинжале. Позади еще один ибер натягивал тетиву лука.
— Почтенный Гарлин? — удивился первый горец.
— Да, это я, Нордэ.
— Ты видел, что здесь произошло?
— Нет, все закончилось, прежде чем я успел добраться сюда.
— Мы всегда говорили тебе, почтенный, что здесь дурное место, вызывающее гнев Богов. Черные душой и сердцем всегда находят свою погибель в этих руинах.
— Но за те две сотни лет...
— Наш народ живет здесь гораздо дольше, при всем уважении к тебе, почтенный.
— Да я помню, но...
— Такое последний раз случалось при прапрадеде нашего старейшины. Но наш народ бережно хранит свою историю.
— Прости меня, Нордэ, я слишком много читал исторических книг, в которых не было и крупицы правды. И это пошатнуло мою веру.
Нордэ кивнул.
— Книги иногда лгут, почтенный, но уста горцев — никогда. — Горец кивнул, принимая извинения, но хмурые морщины на его лбу не разошлись. — Кто рядом с тобой?
— Всего лишь мальчик, Нордэ, можешь убрать кинжал. И пусть твой товарищ снимет стрелу с тетивы.
Горец, однако, пропустил слова мимо ушей и подошел к магу.
— Ты нашел его здесь, почтеннейший? Он жив?
— Едва дышит... и без сознания. Не знаю, ранен ли он. — Гарлин обернулся к горцу и резко выпрямился. — Что-то не так, Нордэ?
— Боги слишком благородны, чтобы убивать беззащитных детей своих врагов.
— Не предполагал, что благородные горцы готовы стать детскими палачами.
— Сорное семя надо стереть в порошок, пока оно не проросло. — Горец крепче сжал кинжал. — Это всего лишь древняя мудрость гор. И так велит наш закон.
— Остановись, во имя Хедина! Ты же не знаешь, действительно ли он сын врага. И я тебе не позволю.
Маг воздел руку. Горец облизнул губы и отступил.
— С этого мига, как ты вступился за него, почтенный, ты в ответе перед остальными. И, будь милостив Хедин, чтобы ты оказался прав.
Гарлин хмуро кивнул, вновь опустился перед найденышем. Хлопнул несколько раз по щекам, но тот не очнулся. Маг подхватил его на руки и вынес из крепости, положил на траву.
— Мы оставим тебе коня, почтенный, — сказал Нордэ. — Иначе ты не сможешь и к утру добраться до дома.
— Спасибо, я верну его завтра к вечеру.
Горец заскочил на коня позади своего товарища, уже сидевшего в седле, и конь, красиво изгибая шею, неспешно зарысил по тропе прочь. Гарлин даже удивился, что Нордэ оставил ему лошадь — гордость и главное богатство горцев. Лучших лошадей за большие деньги
покупали даже властители из далеких краев. Видимо, слишком задело горца замечание мага про благородство.
Гарлин между тем распахнул рубашку на груди мальчика — ткань здесь пропиталась кровью, но чужой ли? Увидев рану, Гарлин невольно отшатнулся. На его челе собрались морщины, а в глазах отразились непонимание и боль. Неужели молодой, но удивительно умный для своих лет, Нордэ оказался прозорливее его?
На груди мальчика кровоточил знак Хаоса. Гарлин склонился, чтобы рассмотреть внимательнее. Больше всего похоже на то, что раскаленный амулет с силой прижали к коже. Но был ли то амулет мальчика? Маг порылся в своей лекарской суме, извлек мазь и помазал рану. Потом осторожно усадил бесчувственного в седло. Мальчишка упал грудью на холку лошади, Гарлин связал безвольно болтающиеся руки под конской шеей. Не слишком надежно. Но шансов, что мальчик свалится, стало меньше. Взяв коня под уздцы, маг повел его дальше по тропе.
Прошел час, и тропа привела к порогу дома. Это было просторное необычной формы строение из кедрового бруса. Раньше магу принадлежало куда более скромное жилье — небольшая сухая пещера в скале. Но десять лет назад Гарлин излечил Ульпиана — командующего никийским гарнизоном, попавшего в шторм, смытого волной с корабля и волей судьбы выброшенного на берег. В благодарность тот приказал передать магу один из грузов, ценившихся у никийцев больше всего, — Дерево, из которого они строили свои корабли, дававшие им владычество над морем. Гарлин пытался отказаться. Глядя на огромные гладкие, без единого сучка и червоточины доски, какие-то полупрозрачные и светящиеся, словно пропитанные смолой и впитавшие свет солнца, маг представлял, как огромны и величественны были те деревья, что погибли под ударами никийских топоров. Нынче на родине никийцев кедра почти не осталось. Теперь они даже высылали в глубь побережья специальные отряды на поиски кедровых лесов. Попытки же их были тщетны.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
