Когда ребенок еще мал, он, естественно, зависит от матери, и родители безжалостно эксплуатируют его зависимость. Ребенок беспомощен, он не может выжить сам по себе, ему приходится смотреть снизу вверх на мать и на отца. Они же злоупотребляют его беспомощностью. Ребенок знает, что если мать уйдет, он умрет. Если матери не будет, он умрет, он не выживет. Эта идея проникает все глубже и глубже в его сознание… А мать помогает этому, ей нравится подобное самолюбование: «Без меня ты не выживешь». Она постоянно запугивает ребенка: «Слушайся меня, иначе я уйду навсегда, или я умру, и тогда ты узнаешь!» И ребенок дрожит от страха, страх проникает в самую его суть – без матери он не выживет.
Постепенно страх становится его обусловленностью. Позже это отразится на его взаимоотношениях. Ребенок будет думать то же самое и о жене: если его жена уйдет, то он не выживет. Подобная мысль превратится в бессознательное убеждение. Взрослый ребенок будет думать так же и в отношении всего остального: «Если работы не будет, мне конец. Если не будет дома, где я тогда буду жить? Если не будет счета в банке, что мне тогда делать?» Все в своей жизни он будет воспринимать через желание удержать то, что у него есть, и его жизнь будет лишь одним сплошным совершенно бессмысленным страданием. Он уже не ребенок, но остается инфантильным из-за обусловленности.
Любовь… вы тут же превращаете ее в горечь, потому что относитесь к ней слишком серьезно. Вы начинаете строить планы на будущее. Подумай о будущем – о браке, о детях, о безопасности – и ты уничтожишь игру, ты превратишь ее в игру по правилам, в очень опасную игру по правилам. Ты проиграешь – в игре по правилам еще никто не выигрывал.
Когда человек просто играет, он всегда победитель. Каждый становится победителем. Но будучи серьезным, выиграть невозможно – все только проигрывают.
Даже когда вы медитируете, вы становитесь слишком серьезными. Не воспринимайте все так серьезно. Медитация может случиться только в состоянии легкости, игривости, только в предельной игривости, когда вы ничего не ищете, ничего не ждете, когда вы просто танцуете или поете, или читаете стихи, когда вы не спрашиваете ни о чем, когда ваше действие – это просто отклик, нет никакого будущего, нет никаких идей относительно будущего… только тогда может случиться медитация. Медитация – это то, что происходит[3] прямо сейчас. Вы не можете вырвать этот процесс из рук существования. Вы не можете желать этого и не в состоянии это иметь. Вы можете сделать только одно: стать пустыми, чтобы воспринимать, чтобы пропускать энергию через себя – именно это и происходит, когда вы игривы.
Медитация – это весело! Медитация и веселье – подобное сочетание слов звучит абсурдно? В течение многих веков вас учили, что духовность – самое серьезное дело в жизни: ходите в церковь и становитесь серьезными, а если поблизости нет церкви, то вытяните лицо, хотя бы вид сделайте, что ходите в церковь. Не смейтесь, не танцуйте, не веселитесь, не играйте! Жизнь – серьезная штука, вы стоите перед лицом Бога.
Этот ваш Бог какой-то странный! Он не позволяет вам смеяться. Он не позволяет вам танцевать. Он не позволяет вам любить. Он не позволяет вам радоваться. Боги прошлого очень мстительны, завистливы, жестоки, так и норовят уничтожить вас, разнести на куски, отправить вас в ад. Даже сама идея Бога отвратительна.
Вам надо выучить новый язык: медитация – это веселье, молитва – это любовь и смех, а храмы, церкви, мечети – это места, созданные специально, чтобы наслаждаться жизнью, чтобы упиваться жизнью, чтобы танцевать, держаться за руки, чтобы делиться тем, что дал вам Бог; места, где вы можете пребывать в настоящем тотально, где вы можете погрузиться в настоящий момент. Вот каково значение веселья, смеха, радости – тотальное пребывание в здесь и сейчас, как будто нет никакого другого момента. Тогда зачем вам думать о результате? Результат подразумевает будущее.
Будьте как малые дети – танцуйте, пойте, кричите, – и божественное придет к вам само. В какой-то момент вы обнаружите, что все вокруг вас божественно, вдруг вы начнете понимать, что держите за руку не женщину – вашу руку держит Богиня; что вы держите за руку не мужчину, а Бога. Смотря в глаза другого человека с радостью, с игрой, вы неожиданно попадаете на такую глубину, какая вам и не снилась. Вы растворяетесь в этой глубине.
Вот что такое Бог! Бог живет не в писаниях, он живет в глазах людей, в цветах, в реках и в свете луны. Бог везде! Вам не нужны писания. Если вы не видите Бога в живых деревьях, зеленых, красных, золотых, вы не отыщете его ни в Библии, ни в Коране, ни в Ведах. Как вы можете найти его там, если вы не видите его здесь? Как только вы обнаружите его здесь, вы ощутите его присутствие везде… Тогда все станет божественным.
Однажды познав божественное, вы будете видеть его везде и во всем. Но вы должны найти его в жизни, в игривости.
Игривость делает вас живыми настолько, насколько это возможно, по максимуму. Серьезность же вас уродует. Вы сжимаетесь, вы превращаетесь в лед. Вы закрываетесь и чувствуете себя одинокими. Вы становитесь эгоистами. Люди стремятся быть серьезными, потому что вместе с серьезностью растет их эго, а игривость эго забирает.
Ты сказал: «Я живу в мире серьезности. Этот мир стал для меня тюрьмой».
Ты можешь существовать только в мире серьезности – ты как «N». В границах серьезности ты можешь ощущать себя подобно заключенному в тюрьме, если воспринимаешь себя как «N». Если ты хочешь стать игривым, тебе придется отказаться от идеи быть «N». «N» не может быть игривым, «N» сопротивляется игре, потому что игра предполагает смерть «N». «N» всегда серьезен.
Ты когда-нибудь наблюдал за этим? Когда ты смеешься, загляни внутрь себя: «N» исчезает. Вот почему люди-эгоисты не умеют смеяться – для них это невозможно! Когда ты танцуешь, наступает момент, когда «N» исчезает. Но эгоисты не могут танцевать, они не могут позволить «N» исчезнуть. Естественно, они так и остаются в тесных рамках, живя, подобно заключенным. Но это твой выбор!
Если ты хочешь сохранить эго, тебе придется жить в тюрьме, тебе придется смириться с рамками. Если ты хочешь, чтобы твое эго становилось все больше и больше, то ты столкнешься с тем, что тюрьма будет становиться все меньше и меньше, ее стены будут придвигаться к тебе все ближе и ближе. Если ты хочешь, чтобы твое эго стало величайшим в мире, то вскоре от тебя не останется ничего, кроме самой тюрьмы, со всех сторон ты будешь окружен Китайской стеной, ты будешь жить в смирительной рубашке за железными дверьми.
Но если ты хочешь быть живым, тебе придется отказаться от эго. Эго отвлекает тебя от жизни.
Я живу в мире серьезности. Этот мир стал для меня тюрьмой. Можешь ли ты нарисовать мне карту, с помощью которой я смогу попасть в твою страну игривости?
Ты просишь меня нарисовать карту – это серьезная вещь! У меня такой карты нет. Если ты хочешь иметь карту, обратись к церковным священникам, у них она точно есть. На самом деле! В Индии в храмах есть схемы дорог, ведущих в ад и в рай. Ты узнаешь, как попасть туда и что тебя там ждет… целая география! Кто есть кто, где живет Бог, и где живут великие святые. Все это ты узнаешь у священников и монахов.
Они составили все эти карты – все эти воображаемые карты. Но Бог не может быть пойман и отражен на какой-либо карте. И небеса – никакая не карта, и ад – никакая не страна. Ни ад, ни рай не имеют никакого отношения к географии, это просто психологические состояния. Когда ты серьезен, ты в аду. Серьезность – ад, игривость – рай.
Можешь ли ты нарисовать мне карту, с помощью которой я смогу попасть в твою страну игривости? Может быть, у меня неподходящие гены?
Нет. Не бывает людей с неподходящими генами. Проблему создают не плохие гены, проблема возникает из-за эго. А эго никакого отношения к телу не имеет. Эго – это твой ум, это твое отношение к чему-то.
У тебя есть ум, и в этом твой дефект. Не скажу, что у тебя дефектный ум. Ум – это и есть твой недостаток. Тебе нужно отказаться от ума. И когда ты откажешься от него, ты вдруг обнаружишь, что всегда жил в стране игривости, не покидая ее ни на секунду, – никто не может покинуть эту страну. Мы можем лишь забыть о ней. Мы становимся серьезными и забываем о ней.
Вы все еще дети, играющие в песке на пляже. Вы все еще дети, ищущие морские ракушки. Вы все еще дети, собирающие полевые цветы. Вы все еще дети, гоняющиеся за бабочками. Эта детская невинность, чистота все еще присутствует в вас, ее никто не забирал, она лишь прикрыта серьезностью, эго, умом. Но ребенок все еще живет в вас! Фонтан завален камнями, но никуда не исчез. Уберите камень, и фонтан снова будет бить во всем своем великолепии.
Ты сказал: «Я не могу обнаружить в себе смех, я не умею жить с легким сердцем».