Когда Стас извлёк из пасти блесну, металлическая пластина оказалась перекушенной почти наполовину.
Два следующих дня пролетели как два часа. Всё это время Стас провёл у реки, без устали хлестая спиннингом искрящуюся голубую рябь, лишь изредка возвращаясь в ракету, чтобы изжарить на скорую руку яичницу и запить её глотком горячего кофе. Да ещё, на всякий случай оглядываясь на всё бодающего защитное поле рогатого муравьеда, отвозил в грузовой отсек очередную добычу. А там, в капсулах для трофеев, красовались два выловленных в первый день шипастых страшилища, большой, как крокодил, ракоскорпион с бешено выпученными глазами и странная двухметровая рыбина, формой тела напоминающая леща, но с носом меч-рыбы.
Только две капсулы оставались пока пустыми.
Глубоко утонув пятками в сыром песке и отклонившись далеко назад, чтобы уравновесить мощь взявшей приманку рыбы, Стас вываживал новую добычу. Амортизируя отчаянные рывки, пружинисто кланялось удилище. Несколько раз, тщетно пытаясь освободиться, рыба делала «свечки», и тогда на солнце изумрудными полосами вспыхивало каплевидное, как у тунца, тело, радужным парусом загорался огромный раскрытый спинной плавник, яростно открывалась и закрывалась алая пасть со впившейся в неё блесной.
Наконец рыба ослабила сопротивление и стала приближаться к берегу. Раскрасневшийся от борьбы Стас позволил себе отвести взгляд от натянутой, как струна, лески и поглядеть на тёмный, в мелких водоворотиках омут несколько левее. Как он и ожидал, из воды снова высунулись два слизистых щупальца и остроконечный грязно-коричневого цвета верх туловища, похожий на ночной колпак великана. Всё утро сегодня Стас кидал блесну в эту яму, но безрезультатно. Ни одна из предложенных частот так и не соблазнила «кальмара». Зато всякий раз, когда Стас подводил к отмели новую добычу, существо зачем-то всплывало из глубины и демонстрировало над поверхностью свои склизкие бурые телеса.
Вот и сейчас, когда он, решив не тратить последний день рыбалки — завтра на орбите его будет ждать егерский корабль — на, в общем-то, заурядное головоногое, поменял в манке программу и с первого же заброса подсек великолепной окраски экземпляр, проклятый «кальмар» снова всплыл и будто дразнит.
— Что уставился? — заорал Стас, вытер со лба локтём пот и погрозил существу кулаком. — Погоди у меня, и до тебя доберусь! Каракатица мокрая!
От «тюльпана» до красной полоски на леске оставалось всего несколько метров, и Стас считал, что пятый трофей уже у него в ракете, как случилось непредвиденное. Рыба вдруг полностью прекратила сопротивление, рванулась в сторону, куда тянула её леска, и пулей вылетела из воды. Красная метка легла на «тюльпан». Стас нажал кнопку разрядника, и в то же мгновение десятки килограммов уже мёртвого веса рыбы ударили его в грудь.
Стас сдавленно вскрикнул, выпустил спиннинг и рухнул на песок. Сквозь ускользающее сознание он чувствовал, как сползает с берега в воду, как вода обволакивает его, проникает в горло, в лёгкие, в мозг…
Первой мыслью у Стаса, когда он очнулся, было оттолкнуться от дна ногами и плыть на поверхность, но тут до него дошло, что он уже на берегу. Видимо, выполз без сознания, на одном инстинкте, решил Стас. Ну силён рыбак!
Стас приоткрыл глаза.
Он лежал на песке у самой воды. Рядом валялся спиннинг, а чуть поодаль, выгнув ярко-зелёный бок и растопырив плавники, переливался на солнце чуть не стоивший ему жизни инопланетный тунец.
Ну что ж, без риска нет рыбалки, подумал Стас и тут заметил, что блесны в пасти у рыбы не видно.
Щурясь от яркого света, Стас посмотрел на спиннинг, скользнул взглядом дальше, вверх по леске… И замер: вывалив половину своего куполообразного тела на берег, ощупывал манок длинным, в присосках и когтях щупальцем бурый «кальмар». Тихо журчала вода, обтекая упругую гору студенистых мышц, шевеля похожими на водоросли лоскутами бурой слизи.
Стас лежал, боясь пошевелиться, стараясь даже не моргать. Сердце его колотилось как сумасшедшее, отдаваясь в каждой клетке тела пьянящим, яростным азартом. Вот он, шестой трофей! Сам вышел на ловца. Ну, милый, не вспугнись, подожди секундочку…
Медленно, миллиметр за миллиметром, Стас подтянул ладонь к рукоятке удилища. Коснувшись тёплого пластика, осторожно повёл пальцы вверх, к кнопке разрядника.
«Кальмар» переложил блесну в другое щупальце, поднёс её к узкой изогнутой ротовой щели и принялся поглаживать металлическую пластину десятками маленьких суетливых усиков.
А ведь запрещено применять рыболовный разрядник на суше, мелькнула мысль у Стаса. А-а, мало ли что, отмахнулся он и тут же сочинил себе оправдание: в конце концов, кальмар не на суше, а наполовину в воде.
Палец дополз до основания катушки и лёг на хорошо знакомый резиновый бугорок. Стас замер на миг, сделал выдох и привычным движением вжал кнопку в рукоять.
Последний разряд!
С тонким, почти комариным писком существо высоко подпрыгнуло, судорожно выбросив в стороны щупальца, и рухнуло вдруг окаменевшим телом у кромки воды.
На следующий день корабль Общества рыболовов благополучно подобрал ракету Стаса с орбиты. Егеря поздравили его с удачным уловом. Мало кто из рыбаков, возвращающихся тем же рейсом с различных Д-8, мог похвастаться столь крупными и экзотическими трофеями, как у Стаса.
Словом, всё шло прекрасно, и давно бы Стас позабыл слегка щекотливые обстоятельства, при которых он добыл свой шестой трофей, если б не один вопрос, въедливым червячком грызущий его.
Дав разряд, он вскочил на ноги, чтобы отправить в ракету чрезмерно любопытного «кальмара». Но если из реки на берег он выкарабкался самостоятельно, почему тогда с его комбинезона бахромой свисала липкая бурая слизь?
Звёздный егерь
Глава 1
С громким хлопком раскрылся тормозной парашют. Космобот, словно лошадь, которой на всём ходу дали поводья, вздёрнул серебристый каплевидный нос, заскрежетал колёсами по посадочной дорожке и остановился.
К космоботу неторопливо подполз огромный трайлер, присосался к люку под днищем ребристым рукавом эскалатора. Началась разгрузка.
Подали трап к носовой части корабля, и там, где только что, казалось, был сплошной металл, открылась дверь пассажирского салона. Люди торопливо ступали на трап, на секунду останавливались, чтобы вздохнуть полной грудью и убедиться, что они наконец-то совершили посадку, и быстро сбегали вниз по ступенькам. Оказавшись на земле, они начинали безудержно улыбаться, притоптывать, словно испытывая прочность бетонного аэродрома, оживлённо переговариваться, хотя совсем недавно казалось, что две недели полёта исчерпали все возможные темы для разговоров друг с другом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
