Он представился, вручил маме букет цветов и какой-то разноцветный пакет:
— Немного грейп, немного бананэ энд немного черри.
Он здорово говорил по-русски, только иногда машинально вставлял английские слова. Папа потом сказал, что мистер Хилтон несколько лет провел у нас по какой-то милицейской учебе и по обмену полицейским опытом.
— Можете называть меня просто Хилтоном, — сказал он, протягивая Алешке руку.
— Меня можете называть просто Алексом, — сказал Алешка и, на всякий случай, добавил: — Сэр.
Мистер Хилтон улыбнулся:
— Ну какой я сэр Никакого сэра. Простой полицейский инспектор.
Алешка — я даже не ожидал от него такой вежливости — забрал у простого инспектора его зонтик и поставил в угол. Мистер Хилтон проводил свой зонтик каким-то странным взглядом. Будто он опасался, что Алешка ускачет на нем куда —нибудь вдаль. Ну что ж, мы, наверное, тоже кажемся англичанам в чем —то странными. А зонтики в нашем доме не пропадают. Только мамины, которые все время у нее ломаются.
— Вы к нам прямо из Скотленд —Ярда — деловито и даже как-то небрежно поинтересовался Алешка. — Как там у вас дела
— Все путем, — выдал мистер Хилтон. Не зря в России обучался. — А у вас там есть знакомые
— Да… Есть один. Инспектор Лестрейд.
Мистер Хилтон улыбнулся с пониманием и спросил:
— Он вам нравится, Алекс Больше, чем Шерлок Холмс
Больше, чем Холмс, Алешке нравятся, пожалуй, только наши родители. Но, тем не менее, он неожиданно ответил:
— Конечно нравится! Рядом с ним каждый самому себе очень умным кажется. Даже доктор Ватсон.
Сообразительный англичанин понял, что с Алешкой нужно быть осторожным. Он так и сказал папе:
— Я заострил уши.
— Не совсем точно, — поправил его папа. — Надо сказать: держу ухо востро.
— Что же мы стоим в прихожей — спохватилась мама. — Проходите в комнаты, а мне надо борщ посолить. — И она убежала на кухню, постукивая каблуками, в своих джинсах и в новой прическе посолить борщ, поставить цветы в вазу и разложить на блюде «немного грейпа, немного бананэ и немного черри».
Английский инспектор нам понравился — В самом деле никакой не сэр и никакой не лорд. Нормальный мент. Только очень вежливый. Он даже с Алешкой говорил на «вы» и всякий раз вскакивал, когда мама забегала в комнату.
Вскоре мы сели за стол. Стол был довольно приличный, как под Новый год. Мама все очень красиво и вкусно сделала. Даже цветы поставила по самой середке. Букет был довольно огромный, и мы с трудом видели друг друга. Разговаривая, мы выглядывали из-за него, как из-за развесистой разноцветной пальмы.
Алешка, конечно, этим воспользовался. Он сидел рядом с мистером Хилтоном и незаметно, как только мама поставила перед ним полную тарелку ярко-алого борща, бросил в нее противную черную муху. Это у него была такая проверка на человека, на его характер.
Папа и мама, к счастью, ничего не заметили: мама, держа перед собой ложку борща, не отрывала глаз от цветов, а папа в это время наливал что-то в рюмки из красивой ненашенской бутылки.
Но вы не пугайтесь и не возмущайтесь: муха у Алешки пластмассовая, из папиных рыбацких запасов. Папа на эту муху так ни разу никого и не поймал, даже ни одной лягушки. Зато у Алешки улов бывал всегда продуктивным. Особенно когда он подловил тетю Зину. Алешка ее недолюбливает, потому что в далекие школьные годы Зинка влюбилась в нашего будущего папу, а папа влюбился не в нее, а в нашу будущую маму. Зинка ей завидовала и завидует до сих пор. Хотя у нее тоже не такой уж плохой муж. Не крутой, как мамин, но шибко ученый, ботанист, говоря по —английски. Зато дети у Зинки лучше, чем у нас. Очень воспитанные (мух в чужой суп не бросают), отлично учатся сразу в шести школах и совсем не вредные. А мы непослушные и вредные. Время от времени двоечники и хулиганы. И мух в чужой суп иногда подбрасываем…
И вот тетя Зина, когда выловила Алешкину муху, подняла такой шум, будто у нее в тарелке оказался ядовитый паук, который тяпнул ее за вредный язык.
— Чтобы я!.. — начала она визгливо заикаться в мамин адрес. — В твоем доме!.. Хоть крошку хлеба!.. У тебя даже зимой в супе мухи плавают!
— Они там греются, — сказал Алешка.
Но тетя Зина его не услышала. И выпалила:
— И почему твой полковник до сих пор тебя не бросил
— Потому, Зинк, что он меня любит, — просто ответила мама.
— И мух в супе — тоже, — добавил Алешка. С расчетом на всякий случай. — Он суп без мух не признает.
И Лешка забрал свою муху и сделал вид, что разжевал ее и проглотил.
Этого тетя Зина вообще не выдержала, и они с мамой, как обычно, поссорились навсегда. И очень долго не разговаривали по телефону. До самого вечера.
А вот папин сотрудник, милицейский капитан с детской фамилией Павлик, спокойно выловил муху и переложил ее в Алешкину тарелку со словами:
— Кушай сам, ты такой худенький. — И погладил его по голове.
И они сразу подружились. Правда, не на равных. Алешка к Павлику относится снисходительно, а Павлик его немного побаивается, из —за острого язычка.
Ну а мистер Хилтон, заметив муху в своей тарелке, не моргнув своим английским глазом, подцепил ее на край ложки, взглянул на Алешку, чуть заметно улыбнувшись, и без всяких английских слов отправил муху в рот, прожевал и проглотил, изобразив удовольствие на лице, будто съел высохшую изюминку. И сказал непонятно:
— Хороший тест.
— Тесто — переспросила мама, оторвав свой взор от цветов и опуская полную ложку в полную тарелку. — Для пирога Я обычно не беру готовое, делаю сама.
Англичанин кивнул. Лешка показал ему большой палец, и с этого момента они тоже стали совсем друзьями. Только вот эта дружба завела нас с Алешкой в такие криминальные дебри, что мы еле из них выбрались. С риском для жизни и с опасностью для здоровья… Можно и наоборот сказать.
— Я вери гуд полюбил боржч, — сказал мистер Хилтон, — когда жил в России. — И стал с аппетитом наворачивать, не хлюпая и не звякая ложкой по тарелке.
А мы не стали наворачивать. Мы только попробовали по ложке. И нам сразу расхотелось. Нам показалось, что мама сварила не простой «боржч», а флотский — на соленой морской воде.
Но мистер Хилтон, настоящий сухопарый джентльмен из Скотленд —Ярда, изящно и невозмутимо хлебал дико и неожиданно пересоленный борщ. Видимо, по своему воспитанию он не хотел смутить обаятельную хозяйку, жену своего коллеги по борьбе с международной преступностью. А может, он привык именно к такому борщу Может, он уверен, что русский борщ и должен быть таким по вкусу Кто знает, чем его кормили, когда он стажировался в России
Это еще что! Мистер Хилтон очаровательно улыбнулся, осушив тарелку, со вкусом причмокнул и попросил добавки. Мама расцвела. Мало того, что иностранцу понравился ее борщ, так еще и появилась надежда, что не пропадет целая кастрюля на десять персон.
Потом мама позвала меня на кухню — помочь ей разложить по тарелкам жареные котлеты с жареной картошкой и открыть банку с маринованными грибами. Тут прибежал Алешка и злорадно наябедничал:
— Вы тут неизвестно, что делаете, а они там какие —то бредни пьют!
Мама, насыщая грибы резаным луком, его притормозила:
— Бредни вообще —то произносят, а не пьют.
— Несут, — уточнил я. — Бредни несут. А пьют бренди. Это коньяк по —нашему.
— Откуда ты знаешь — удивилась мама. И тут же забыла о своем удивлении: — Как вы думаете, по сколько котлет им положить
— По три, — сказал Алешка. — Если хватит.
— И по четыре хватит, — сказала мама. — Ребята, у меня идея! Этот Хилтон, он такой худенький.
— И что — насторожился Алешка. — Будет жить у нас, и ты его будешь откармливать
— Ну… — Мама немного растерялась. — Мы его сегодня достаточно откормили. А вот его английские коллеги… Ну, которые остались у папиного министра…
— Министр их позвал, — жестко сказал Алешка, — министр пусть их и откармливает.
— Да нет, Леш, я подумала… Давай нальем им борща и положим в пакет котлеты с картошкой. Хилтон их вечером покормит.
— Борща не надо, — сказал я. — Они к нему непривычные.
— И котлет не надо, — сказал Алешка. — Нам их на неделю хватит.
— Какие вы… — огорчилась мама. — Нечуткие.
— А они там бредни пьют, — напомнил Алешка.
— Понесли! — скомандовала мама. — Пока все бредни не выпили.
Сэр Хилтон очень обрадовался котлетам, а еще больше обрадовался грибам.
— В Англии грибы не водятся, — вздохнул Алешка. — Сэры их не едят.
— Грибы водятся. — Мистер Хилтон тоже вздохнул. — Но их не едят. А мне говорили, что в России можно есть даже ядовитый гриб.
— Можно, — сказал папа, наполняя рюмки «бреднями». — В России можно есть ядовитые грибы, но только один раз.
