До Алатана пришлось добираться семь дней. Ехали не спеша, два раза в день устраивая привалы в удобных местах. В пути часто удавалось подстрелить несколько куропаток, которые вносили приятное разнообразие в походный рацион Лация. Можно было с куда большим комфортом ехать по северному имперскому тракту, ночуя на придорожных постоялых дворах и гостевых дворах встречных городов, но для этого нужно было сделать крюк длиной почти в сотню миль[7] по холмистому бездорожью Ларнии[8].
Было еще одно преимущество такого путешествия: оно избавляло Лация от множества официальных визитов, которые пришлось бы делать в силу его положения. К тому же у него, как и у большинства его спутников, все здесь вызывало приятные воспоминания об учебных походах, в которые они ходили с друзьями в старших классах гимнасия, или об охотничьих выездах, часто устраиваемых в семьях патрициев и просто состоятельных граждан Сормы.
Верхушки башен столицы стали видны к вечеру шестого дня пути. Переночевав, они поспешили закончить путь.
Алатан был единственным в своем роде среди всех известных Лацию городов. Это был город повелителей большой и богатой страны, построенный ими для себя. Здесь не было, как в других городах, кварталов ремесленников или бедняков. Даже купцы империи допускались в него с большим разбором, а иностранцам, кроме посла союза королевств и его свиты, доступ в город был закрыт вообще. Столица не имела крепостной стены, что дало возможность строить с размахом, не сковывая фантазию заказчиков узостью городской черты. Город построили в среднем течении Ольши – одной из самых больших рек провинции, что позволило не только решить вопрос с питьевой водой и орошением, но и сплавлять с ее верховий камень для строительства. Жаль, что в горах почти не было леса, и его для плотов, да и для построек, доставляли тоже по воде, но уже с дельты. Хорошо, что во времена строительства не было никаких проблем с рабами. Много их удобрило берега Ольши, надорвавшись при проводке огромных плотов, много было закопано в рощах, окружающих Великий Город. Зато и результат получился впечатляющим. Весь Алатан представлял собой свободно построенные поместья-дворцы наиболее богатых патрициев, окруженных парками и садами. Они, в свою очередь, окружали дворец императора, башни которого не меньше чем на два десятка локтей[9] возвышались над остальными постройками.
Единого плана строительства не было, но строили так, чтобы между границами соседних парков и строений оставалось не меньше пятидесяти локтей. Позже была создана система дорог, мощенных тесаным камнем, позволяющая легко попасть в любую часть города. За дворцами знати располагались особняки патрициев «победнее». Отдельно стояли казармы третьего легиона, который вот уже больше двух сотен лет бессменно охранял столицу. Гостевой квартал и дома купцов находились в районе порта и отделялись от остального города трехметровой стеной с воротами на всех трех дорогах, ведущих из порта в город. Ниже по течению был еще один порт, где и выгружалась основная масса грузов, которые после досмотра развозились по назначению в отдаленные от побережья районы империи. Именно там селились иноземные купцы и просто путешественники, которых всегда неохотно впускали в империю, требуя за въезд высокую плату. Был в городе еще один квартал, который в той или иной степени использовался всеми его жителями, начиная с простого легионера и заканчивая сенаторами. Квартал был довольно обширным и состоял из самых разных заведений. Называли его веселым, но, кроме веселых домов, в нем были цирки, где выступали артисты и устраивались бои гладиаторов, и дома, где под приятную слуху музыку можно было вкусить блюда самых разных стран. Кроме того, в этом квартале можно было отыскать опытных врачей и несколько храмов наиболее почитаемых в империи богов. Здесь же любители книг могли на время взять книги и свитки из библиотеки, которая хоть и называлась императорской, но располагалась вдали от императорского дворца.
Отец Лация Март Савр был сенатором и обладателем приличного по меркам империи состояния, но никогда особенно не кичился богатством и сына воспитывал в строгости. Семья Савров жила в престижном районе недалеко от центра столицы в большом особняке, окруженном со всех сторон обширным парком[10].
Молодой Март Савр выгодно женился на одной из дочерей потомка сенаторов-основателей Аргела Ортена, что и помогло ему пробиться в Сенат, в котором заседали почти исключительно прямые потомки членов первого Сената и их родственники[11].
Брак оказался не только выгодным, но и счастливым. Кроме самого Лация, плодами любви его родителей была его младшие сестра Лидия и брат Рабус. Лидия достигла возраста невесты, и скоро пятнадцатилетнюю девушку должны были увести в дом ее будущего мужа[12], а брату было четырнадцать лет и в следующим году он уже должен был окончить Гимнасий[13].
На окраине Алатана Лация Савра и его воинов остановил конный патруль третьего легиона, состоящий из трех десятков всадников во главе со знакомым центурионом[14].
– Приветствую консула и будущего трибуна! – вскинул в приветствии руку центурион. – Что это вас понесло через степь? Вас уже пару дней ждут у ворот[15] северного тракта. А ваш отец предупредил нашего легата, чтобы откуда бы вы ни появились, вас сразу направили домой. Все прочие должны отметиться в легионе у квестора[16], он же выдаст вам причитающиеся деньги, и можете быть свободны. При желании займите места в казармах.
– Спасибо, Хабрий, – приветливо кивнул Лаций, который помнил имя центуриона. – Так и сделаем. Удачи.
Оставив алу, подгоняемый нетерпением Лаций погнал коня к центру, выбирая самый близкий путь к дому Савров. Дороги в Алатане были не уже пятнадцати локтей, и проезжающих было немного, так что скачке ничего не мешало. Вообще вся центральная часть дорог предназначалась для всадников и экипажей, а ходить пешим, если кому такое взбрело бы в голову, следовало по краю. Чистое[17] светло-серое полотно дороги ложилось под копыта коня и уносилось назад.
Не став ждать, пока слуги откроют ворота, Лаций соскочил с коня, бросил повод подбежавшему слуге и быстро пошел по выложенной каменной плиткой дорожке к виднеющемуся сквозь кроны деревьев особняку. Слуги сами позаботятся о коне и отнесут дорожные сумки в покои молодого господина. Его заметили, и из распахнувшейся двери парадного подъезда выбежала молодая, очаровательная девушка. Простучали по гранитным ступеням лестницы каблучки, и вот Лаций уже сжимает в объятьях смеющуюся сестру. Красивая выросла сестренка. Двенадцать поколений его предки выбирали себе самых красивых жен, не слишком обращая внимание на социальное положение девушек[18], что дало свои плоды.
– Мы тебя ждали еще вчера! – сказала Лидия. – Мама даже распорядилась, чтобы испекли твои любимые пирожные. А ты не приехал!
– И где пирожные?
– Я их сама съела. Нельзя было позволить, чтобы такая вкуснятина пропала!
– А фигура? Что скажет твой Хорцог?
– А я в его компании ела. Он даже одно попробовал и сказал, что не будет лишать меня удовольствия. А фигуру он мне надеется испортить сам в ближайшее время.
– И когда ты переезжаешь?
– Давно бы уже переехала, да только хотела дождаться тебя.
– Вот так, сам того не желая, становишься препятствием сестре на пути к счастью! Да шучу я. Соскучился по вам, а по тебе больше, чем по остальным. А Рабус где?
