Я склонен с ним согласиться. На днях я, как и практически все масоны штата, присутствовал на похоронах Макса.
Получается, он все-таки был человеком. Доказательство тому — преклонный возраст и смерть. Но самое поразительное и прекрасное: когда он лежал в открытом гробу, казалось, что его там нет и никогда не было. Вместо этого у меня создалось стойкое впечатление, что он вернулся туда, откуда никогда полностью не убывал, и сейчас он снова Привратник, на веки вечные.
Так был ли Макс святым — или даже ангелом, ангелом-хранителем? В конце концов, старый мудрый масон сказал мне, что «они откуда-то здесь появляются» — возможно, из страны ангелов, не святых? Я вспомнил о херувиме, что охранял Ковчег Завета, и задумался.
И еще одно. На похоронах, где-то в сторонке, стоял брат-масон, которого я раньше не видел. Совершенно не похожий на Макса, словно для того, чтобы мы не задирали носы в своих небесных ожиданиях, он был низким и толстым.
— Этот парень теперь будет Привратником, — сказал кто-то, пихнув меня локтем в бок.
— Он появился здесь недавно, я ничего о нем не знаю.
— А мне вот что интересно. Сколько ему лет, как думаешь?
О рассказе «Макс»В начале шестидесятых, еще старшеклассником, летом я подрабатывал продавцом в магазине, бегал на свидания с девочками и поглощал научно-фантастическую литературу. Я притаскивал домой из библиотеки кипы старых журналов и книг в мягких обложках и читал от корки до корки практически всех авторов, писавших в этом жанре. Звездой первой величины среди них был, конечно же, Рэй Брэдбери.
Потом, увязнув в житейской рутине, я об этом забыл, пока в начале восьмидесятых сам не столкнулся с научной фантастикой/фэнтези/ужасами в качестве издателя и автора. Тогда мне посчастливилось издать самого Рэя Брэдбери и написать рассказ для антологии в его честь.
Но даже с учетом всего этого я не представлял, насколько велик мой долг перед Рэем Брэдбери, пока Морт Касл и Сэм Уэллер не попросили меня написать рассказ для этой книги. Они хотели, чтобы он был «брэдбериевским» или «навеянным Брэдбери», — и так получилось, что я, просмотрев множество своих рассказов, обнаружил, что большая их часть подходит под это описание.
Так что мне было просто — и приятно — написать рассказ, который вы только что прочли и, надеюсь, увидели в нем тот неоценимый дар, что я получил от Рэя давно прошедшими летними вечерами. И если бы меня попросили облечь его в несколько слов, я бы сказал: «ощущение чуда».
Джон Маклей
