В книге «Русские достопамятности», вышедшей в 1883 году, объясняются ранние топонимические уточнения Гаврииловской церкви: «Название «в Мясниках» церковь получила оттого, что здесь жили и занимались своим промыслом мясники, давшие прозвище улице Мясницкой. По учреждении патриаршества (1589 год) при церкви Архангела Гавриила находилась Гавриловская Патриаршая слобода; посему в письменных памятниках того времени храм назывался то «в патриаршей Гавриловской слободе», то просто «в патриаршей слободе». За 1639 год значилась «церковь каменная Гавриила Архангела «на Поганом пруде». Такое название местности продолжалось и за последующие годы. Пруд, как гласит предание, прослыл поганым оттого, что вблизи находились бойни, из которых стекала в него нечистота»[4].
Неизвестный художник. Портрет Александра Даниловича Меншикова
В конце XVII века главный «птенец гнезда Петрова» князь А. Д. Меншиков выкупил землю к северу от храма и на месте нынешнего Главпочтамта (улица Мясницкая, 26) устроил обширную усадьбу. Церковь Архангела Гавриила оказалась внутри владения князя и стала домовой церковью семьи Меншиковых. В 1701 году храм обновили и пристроили к нему с юга Введенский придел. Спустя три года Меншиков принимает решение снести старую церковь и построить на ее месте новую. По одной из версий, причиной этому послужило то, что Александр Данилович привез из Полоцка древнюю Полоцкую икону Божией Матери, написанную, по преданию, евангелистом Лукой, и пожелал специально для этого образа выстроить новый каменный храм.
К 1707 году возвели невероятное по высоте и оформлению сооружение в стиле западноевропейского барокко. Церковь Архангела Гавриила высотой 81 метр стала самым высоким зданием в Москве. Меншиков специально задумал построить храм, который был бы выше колокольни Ивана Великого. Этим он как будто демонстрировал свою независимость и величие. Не испугал князя даже запрет на строительство в Москве сооружений, превышающих высоту Ивана Великого. Над возведением исполинской церкви трудились лучшие западные и отечественные архитекторы. Организатором проектных и строительных работ стал известный архитектор И. П. Зарудный. «Архитектонским начальником» был назначен молодой Доменико Трезини – будущий создатель Летнего дворца Петра I, Петропавловского собора и здания Двенадцати коллегий в Петербурге. Кроме того, в артели Зарудного было девять архитекторов и скульпторов, специально приглашенных Меншиковым из Италии. Возводила церковь артель искусных резчиков и каменщиков из Костромы и Ярославля, которым помогали коллеги из Южной Швейцарии.
Александр Данилович не поскупился на строительство храма Архангела Гавриила. В Англии были приобретены часовой механизм и пятьдесят колоколов. Часы отбивали каждые четверть часа, полчаса и час, а в полдень звучала получасовая мелодия из всех колоколов, теша слух москвичей. Церковь состояла из трех восьмериков над четвериком, выступавшим из середины вытянутого «кораблем» нижнего объема. Храм был увенчан тридцатиметровым шпилем с флюгером в виде парящего ангела с крестом в руках. Стены Гаврииловской церкви были декорированы лепниной, скульптурными группами, статуями, картушами, гирляндами из цветов и фруктов. Нижний восьмерик украшали эффектные скульптуры ангелов с орудиями страстей Христа. Особенно удачной находкой Зарудного были массивные волюты главного фасада, выступающие из основного объема и подчеркивающие его мощь.
В 1710 году Меншиков был назначен генерал-губернатором Санкт-Петербурга. Чиновничьи хлопоты и забота о строительстве петербургской резиденции отвлекали Александра Даниловича от всяких московских дел. К тому времени он уже охладел к своему детищу, отозвал большую часть работавших над церковью Архангела Гавриила мастеров из Москвы в Петербург и практически прекратил финансировать проект Зарудного. Зарудный умолял Меншикова продолжить начатое дело, он докладывал князю, что кровля на церкви пропускает течь, шпиль, глава и все деревянное строение, где находятся часы, от сырости и гнили угрожают падением, внутри иконостас не доделан, и народ ропщет, что церковь стоит «аки в запустении». Но Александр Данилович уже потерял к нему всякий интерес. Вскоре ложа Меншикова внутри церкви была переделана в придел преподобного Сергия Радонежского, известного с 1625 года и упраздненного в советское время.
День 14 июня 1723 года стал черным днем для церкви Архангела Гавриила. Накануне во время вечерней молитвы скончался священник. В третьем часу пополудни во время отпевания набежала гроза и ударила прямо в шпиль храма. Сначала загорелся купол, а затем огонь перекинулся на верхний деревянный восьмерик, в котором помещался часовой механизм. В результате все пятьдесят английских колоколов упали, проломив своды церкви. В пожаре погибли часы, статуи и большая часть только что завершенной отделки четверика. В некоторых источниках указываются и человеческие жертвы: прихожане пытались спасти церковные ценности. После пожара службы сначала проходили в двух приделах Гаврииловской церкви, а потом на некоторое время богослужения прекратились. Большинство москвичей звало полуразрушенное сооружение Меншиковой башней.
В народе пожар, случившийся в 1723 году, сочли Божьей карой за излишнюю гордость Меншикова. Жители Москвы недолюбливали князя за то, что при своем «худородстве» – по мнению большинства исследователей, отец Александра Даниловича был конюхом – он жил слишком роскошно и не боялся Бога. Москвичи постоянно припоминали ему пироги, которыми он, по московской легенде, торговал в молодости. Справедливости ради отметим, что А. С. Пушкин в «Истории Петра I» защищает светлейшего князя: «Меншиков происходил от дворян белорусских. Он отыскивал около Орши свое родовое имение. Никогда не был он лакеем и не продавал подовых пирогов. Это шутка бояр, принятая историками за истину»[5]. Меншиков в свою очередь хотел уколоть москвичей – построить сооружение выше Ивана Великого, московской красы и гордости. В непростом споре с москвичами Александру Даниловичу не суждено было стать победителем. Во-первых, церковь Архангела Гавриила жителям столицы очень понравилась. «Сухарева башня – невеста Ивана Великого, а Меншикова – его сестра», – говорил народ, который гордился тремя московскими великанами. Москвичам стоило быть благодарными Меншикову хотя бы за то, что по его приказанию Поганый пруд был очищен и стал Чистым.
Церковь Архангела Гавриила (Меншикова башня). Украшение фасада. Современная фотография
Восстановление церкви Архангела Гавриила началось лишь спустя пятьдесят лет после разрушительного пожара. Все расходы взял на себя житель Мясницкой улицы Г. З. Измайлов, состоявший в масонской ложе. Измайлов не стал восстанавливать сгоревший верхний ярус, вместо него храм был увенчан главкой в форме золотой еловой шишки. Скульптуры по углам нижнего восьмерика заменили декоративными белокаменными вазами. Внутри устроили новые галереи, заменили лепнину, возобновили роспись. В 1780-х годах был разобран Введенский придел, в результате чего южный и северные фасады трапезной стали симметричными. В некоторых источниках говорится о том, что по распоряжению Измайлова внешние и внутренние стены Гаврииловской церкви были украшены масонскими надписями, символами и эмблемами, убранными лишь в середине XIX века по распоряжению митрополита Филарета, который считал эти символы чуждыми православной церкви и относил их к действиям западной церкви, пытающейся распространить свои обычаи.
Не исключено, что в верхнем помещении столпа проходили собрания масонской ложи. Доказательством этому может служить тот факт, что основатель масонского общества мартинистов в Москве профессор Московского университета И. Г. Шварц жил недалеко от Гаврииловского храма. В романе А. Ф. Писемского «Масоны» церковь Архангела Гавриила упоминается неоднократно: «Храм своими колоннами, выступами, вазами, стоявшими у подножия верхнего яруса, напоминал скорее башню, чем православную церковь, – на куполе его, впрочем, высился крест; наружные стены храма были покрыты лепными изображениями с таковыми же лепными надписями на славянском языке: с западной стороны, например, под щитом, изображающим благовещение, значилось: «Дом мой – дом молитвы»… В внутренности храма Сусанну несколько поразило, что молящиеся все почти были чиновники в фрачных вицмундирах с черными бархатными воротниками и обшлагами и все обильно увешанные крестами»[6].
В начале XIX века в бывшей усадьбе Меншикова разместился Почтамт, которому была передана Меншикова башня. Несколько десятилетий церковь оставалась ведомственной и именовалась «Архангела Гавриила при Почтамте». В 1806 году по заказу «почт директора» Ф. П. Ключарева при Гаврииловском храме на линии Телеграфного переулка построили церковь Федора Стратилата, которая использовалась как колокольня. Во время нашествия на Москву наполеоновских войск дом Почтамта и оба ведомственных храма уцелели и даже не имели никаких повреждений. Сохранилась в целости и вся церковная утварь. В 1838–1840 годах усилиями почтового ведомства Гаврииловская церковь обновлялась. В 1872 году Почтамт отказался от содержания храма Архангела Гавриила. Ведомство посчитало, что иметь особую церковь – излишняя роскошь, и полностью прекратило ее финансирование.
