Необходимо отдавать себе отчет, что фанатизм сегодня дает о себе знать не только в исламском мире. Разумеется, в условиях современного общества у адептов фанатизма, как правило, хотя и не всегда, нет возможности убивать или сжигать на кострах во имя своего представления об истине (вспомним Мартина Лютера Кинга и о. Александра Меня!), однако и к этой ситуации они легко приспосабливаются, переходя в сферу средств массовой информации, в газеты, радио, в особенности, в интернет, где в форумах и чатах зачастую формируется настоящая зона ненависти. Фанатик, а вернее, зараженный бациллой фанатизма неофит начинает выявлять и разоблачать врагов и, прежде всего, еретиков, католиков, протестантов и т.д., борется с культурой, создает не только вокруг себя, но и в целом, в общественной атмосфере, накаленную обстановку страха, нетерпимости и ересемании.
Советская идеология, если так можно выразиться, канонизировала насилие и несвободу. В новых условиях воспитанный советской школой человек, усваивая традиционные ценности, как религиозные, так и политические, впитывая их в себя и восхищаясь ими, очень быстро начинает защищать их, используя ту методику, которую он усвоил, выражаясь фигурально, из газеты «Правда». Врага необходимо найти, разоблачить, обезвредить и уничтожить. Врагом же в этой ситуации оказывается каждый, кто кажется такому человеку инакомыслящим. Таким образом, религиозный фанатизм, всегда выраставший из стремления защитить старое, традиционное, освященное временем и памятью о прошлом, в постсоветской реальности обретает новое дыхание.
Что, если не типичный пример разжигания фанатизма и межрелигиозной вражды, представляет собою ответ одного из московских священников на вопрос радиослушательницы о том, что делать жителям города, в котором баптисты построили молитвенный дом? На этот вопрос священник отвечает, что им надо набирать побольше камней и идти бить окна у баптистов, пока они сами не уберутся оттуда. Имеет ли этот ответ хотя бы что-то общее с Православием, которое по всему миру известно как религия жертвенной любви?
Где можно найти выход из создавшейся ситуации? По мнению цитировавшегося выше Али Апшерони, фанатики, «односторонне понимая терпимость, ратуют за справедливость лишь по отношению к себе». Другими словами, но об этой же особенности фанатизма говорил Бердяев, указывая на то, что фанатику всегда присущ эгоцентризм. «Вера фанатика, его беззаветная и бескорыстная преданность идее нисколько не помогает ему преодолеть эгоцентризм... фанатик какой-либо ортодоксии отождествляет свою идею, свою истину с собой». Отсюда Бердяев делает чрезвычайно важный вывод: «эгоцентризм фанатика ... выражается в том, что он не видит человеческой личности, невнимателен к личному человеческому пути».
Аналогичные идеи высказывает и Али Апшерони. «Ислам, - пишет он, - не нуждается в фанатичных революционерах, он нуждается в благочестивых и набожных людях, обладающих глубокой и искренней верой, которым, напротив, присущи терпимость и открытость по отношению к людям, мыслящим иначе, говорящим на иных языках или же иначе верующим».
