Мое дыхание сбивается в горле.
— Да, я поняла.
Он поправляет очки, щурясь на меня, как будто впервые пытается проанализировать какой-то незнакомый предмет.
— Сидни. О чем ты только думала, избивая двенадцатилетнего мальчика?
— Я не избивала его. Мы выясняли недоразумение.
— У тебя до сих пор кровь на кольцах!
Я опускаю взгляд на свои руки, удивляясь, что он заметил.
— Ладно, хорошо. Кажется, я его ударила.
— За что?
— Я уверена, что он — отродье демона, который хочет украсть души впечатлительных учеников начальной школы Брокуотер.
— А я уверен, что это не так. Попробуй еще раз.
Я кручу свое золотое кольцо с голубым цветком на среднем пальце.
— Ладно, хорошо. Он инопланетянин в детском обличье, посланный на Землю для сбора разведданных о нас. Он должен быть уничтожен до возвращения материнского корабля.
— Сидни, я на твоей стороне. Когда ты начнешь в это верить?
Я фыркнула. Нет никого на моей стороне. Я сама по себе. Всегда была, и всегда буду.
— Я не смогла удержаться. У него лицо, которое просто просит кулака.
Доктор Янг продолжает постукивать пальцем по подбородку.
— Что ты теряешь, говоря мне правду?
Этот вопрос меня зацепил. Мне нечего терять. И доктор Янг только что спас мою задницу, хочу я это признавать или нет. Он пытался спасти меня больше года. Мысль о том, что меня уже не спасти, еще не пришла ему в голову.
— Ладно, хорошо. Но мы говорим не о каком-то очаровательном маленьком мальчике, ясно? Этот урод — социопат в процессе обучения. Он постоянно мучает моего младшего брата.
Каждый день с начала занятий в школе три недели назад восьмилетний Аарон приходил домой с красными следами от пальцев на руках, синяками на коленях, прорехами на рубашке и крошечными уколами в коже от острого удара механического карандаша. Вчера вокруг его правого глаза расплылся темно-фиолетовый синяк. Наконец он признался, что хулиган — Джексон Коул, младший брат Жасмин. Когда Аарон произнес имя Джексона, что-то холодное и темное всколыхнулось у меня в голове. Я ни за что на свете не позволю другому Коулу испортить нашу жизнь. Только не снова.
— Хорошо. — Доктор Янг решительно кивает. — Думаю, я понял, но есть и другие способы справиться с издевательствами.
— Вы не понимаете. Аарон — другой. Он не может себя защитить. Кто-то должен. — Я пыталась убедить Аарона постоять за себя, но он не смог. Он слабый, мягкий во всех смыслах. Он не дает отпор. Никогда. Мир топчет его, а он просто позволяет этому происходить. Он так и останется чьей-то добычей на всю жизнь. Я не могу позволить этому случиться. Не допущу. Он хороший, невинный и чистый, как никто другой. Я хочу, чтобы он таким и оставался.
— Если проблема в буллинге, один из родителей должен связаться с учителем или администрацией начальной школы.
Я снова фыркнула. В каком фантастическом мире такое может произойти? Мама и Фрэнк даже не всегда могут накормить детей. Они либо пьяны, либо дерутся, либо вообще отсутствуют. Моя работа — защищать своих братьев. Никто другой этого не сделает.
— Вы сейчас серьезно?
Он вздыхает.
— Я понимаю, что твои родители не самые… надежные, но ты не можешь просто…
— Я должна была позаботиться об этом сама, ясно?
И я разобралась с Джексоном, как и обещала Аарону. Мысль о том, что брат Жасмин Коул причинил ему боль, горела в центре моего черепа, как белое пламя. Мне требовалось сделать так, чтобы Джексон пожалел о том, что связался с моей семьей. Так же как я заставила Жасмин пожалеть о том, что она связалась со мной.
Этим утром я пропустила первый урок и ждала на автобусной остановке на углу улиц Элм и Бродвью в единственном престижном районе Брокуотера. Джексон ездил на 709-м автобусе, том самом, на котором добиралась Жасмин, пока ее отчим не купил ей новый «Камаро». Несколько детей помладше копошились на тротуаре, расправляя свои дизайнерские футболки и пиная случайные камешки своими туфлями за восемьдесят долларов.
Джексон Коул сутулился на автобусной остановке в скейтерских джинсах и оранжевой футболке большого размера с надписью «Катайся. Ешь. Повторяй». Он поприветствовал пару похожих на него придурков. Прежде чем он успел сделать что-то еще, я уже стояла за ним.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я крутанула Коула и вплотную приблизилась к его лицу. Глаза Джексона расширились.
— Слушай, ты, чудовище с мордой хорька. Я скажу один раз, и только один. Если ты хоть пальцем тронешь Аарона или даже посмотришь на него косо, я приду за тобой с бензопилой и отпилю твои модные туфли. Все ясно?
Его удивление быстро прошло.
— Убери от меня свои руки. Мой отец — адвокат.
— Это большая наглая ложь. Я знаю, что он дантист. И к тому же паршивый. Держись подальше от Аарона.
— А что, если нет? — Он запрокинул голову, прядь светлых волос упала ему на глаза.
Я планировала просто напугать его, не причиняя вреда. Но злость пронзила меня, как электрический ток. Я не смогла сдержаться. Схватила его за плечи и встряхнула.
— Не испытывай мое терпение. Я вырву твои внутренности и скормлю тебе кишки, кусок за куском. Ты меня слышишь? Оставь. Его. В покое.
— Отвали!
Я стиснула зубы. Где тот застенчивый мальчишка, который шпионил за мной и Жасмин через дверь ее спальни, прыгал в бассейн бомбочкой прямо рядом с нашими шезлонгами? Я вытеснила эти образы из головы. Этого паренька уже давно нет.
Автобус остановился рядом с нами. Джексон посмотрел на меня с отвращением.
— Этот урод-гомик получит все, что ему причитается.
Тогда я ударила Джексона Коула прямо по его самодовольному лицу.
Он упал на тротуар, схватившись обеими руками за нос, кровь хлынула между пальцами. Остальные дети уставились на меня в шоке, как будто я только что превратилась в сверкающего вампира на их глазах. Водитель автобуса закричал:
— Эй! Эй ты! Назад!
Я пошла прочь, стиснув костяшки пальцев. На моем лице расплылась жирная довольная ухмылка.
Я снова ухмыляюсь при одном только воспоминании об этом.
— Сидни, ты должна понять, — говорит доктор Янг. — Еще одна ситуация, связанная с насилием, и мы выйдем за рамки исключения. Мы будем говорить об ордерах на арест и полицейских протоколах. Пойми это. Ты будешь разговаривать — или даже хуже — с полицейскими, адвокатами и судьями. Ясно?
— Да. — И я понимаю. Ужас скребется по моему позвоночнику вверх и вниз. Мое колено снова начинает дрожать, и я прижимаю его руками. — Теперь я могу идти?
Доктор Янг долго смотрит на меня.
— Сидни, твой потенциал, твой очевидный интеллект — никто не хочет, чтобы он пропал зря. Твои результаты тестирования оказались очень хорошими. Ты легко можешь поступить в приличный колледж. Мы все будем очень рады, если ты получишь высшее образование.
Я закатываю глаза.
— Ну, если это сделает вас счастливым, я обязательно подумаю об этом.
— Ты должна все исправить, привести в порядок свой послужной список. Это твой выпускной год.
Я знаю, что он прав, и ненавижу его за это. Как часто он прав, а я ошибаюсь.
— Ладно, хорошо. Как скажете. Я поняла.
— И твоя оценка по физкультуре. Ты должна подтянуть ее. У тебя уже есть двойка по бадминтону. Верно?
— Тренер Тейлор меня ненавидит.
— Разве ты не дала ему повод? Я не понимаю, почему ты записалась к нему в класс, когда тренер Пуглиси предлагает альтернативные занятия по физкультуре.
— Потому что я не девочка для зумбы, ясно? Вы реально видите меня с хвостиком и в спандексе? И я уверена, что пилатес меня убьет. — А еще я, оказывается, обжора. — Я могу идти?
— Нет. Пока нет. Ты слышала, что тебя отстранили от занятий? Ты выглядела так, как будто погрузилась в свои мысли в кабинете миссис Риттенбург.
Он снова удивляет меня. Я размышляю, признаваться или нет, но теперь нет никакого вреда, если признаюсь. Я пожимаю плечами.
— Я могла пропустить несколько вещей.
Доктор Янг кивает. Он выглядит усталым.
