Сразу запахло жаренным! Холмс тут же сделал каменную морду, мол: «Я вашу мышь не жрал!» и отвернулся от нас к стене. Запаниковав, Кесси спрыгнула с кровати и заметалась по комнате, заглядывая в каждый шкафчик, щель, тайник, но следов своего фамильяра найти не смогла.
— Всё-таки сожрал! — выдохнула она подавленно.
— Вот еще! — воспротивился мой так называемый ведьминский помощник, который только что и умеет — портить мне жизнь! — Я его не ел!
— Холмс!? — подбоченилась я, с укоризной смотря на кота. — Куда ты на сей раз его дел? И не увиливай!
— Отослал! — категорично заявил он.
— Куда?
— В далекое плавание!
— Надеюсь, не частями?
Кесси от моих слов аж побледнела и тут же скатилась по стеночке, не удержавшись на ногах.
— Вот еще! — бросил он свою коронную фразу и окончательно от меня отвернулся.
Поняв, что правды от этого монстра с хвостом не добиться, я повернулась к соседке. Она уже тихо плакала, опустив голову на колени. Подойдя ближе, я присела рядом и, положив руку на её плечо, попыталась взбодрить шуткой. Вот только юмор у меня чёрный. Эх! Непруха!
— А может, это к лучшему, Кесс? Не будет устраивать в нашем шкафу бордель.
Задумка не выгорела. Кесс только сильнее разрыдалась, обвинив в пропаже своего фамильяра, меня:
— Это всё ты! Теперь понятно, почему твой кот такое зло! Какая ведьма — такой и фамильяр! — заявила она в сердцах.
Стерпев новую порцию обвинений (это было уже не впервой), я повернулась к коту, готовая в любой момент придушить этого поганца. Сдерживая себя в руках, двинулась к кровати, кое-как сохраняя последние крохи спокойствия, ибо магия начала выходить из-под контроля.
— Что ты задумала? — настороженно протянул Холмс, виляя хвостом из стороны в сторону.
— Да вот прикидываю, понравится ли мне шашлык из кошатинки!? — прошипела я и резко ринулась вперёд, готовая его поймать, ибо кот почуял, чем пахнет дело!
Зашипев, подпрыгнул на кровати и кинулся на меня, проскочив прямо над головой. Матякнувшись, я обернулась назад и тут же понеслась за ним вдогонку, скользя по паркету босыми ногами.
Посшибала всё! И цветы на подоконнике! И принадлежности на столе. И книги на полках! Кота не поймала!
Делать было ничего, пришлось использовать ненавистную чёрную магию. Она то и поймала этого Геббельса в свои тиски, предоставив мне его на растерзание.
— Убьешь меня, некому будет петь серенады под окном! — зашипел кот, пытаясь вырваться.
— И слава Богу! — взмолилась я. — Мы скоро от твоих «серенад» копыта отбросим!
— Пощади, женщина! — перешёл к другой тактике спасения своей шкуры.
— Где крыса? Съел?! Отвечай, блохастый! Чучело ведь сделаю!
— Свиданка у него! — сдал со всеми потрохами любвеобильного мыша.
— Врёшь? — подозрительно прищурилась я, скрестив руки на груди.
— Вот еще! Залезь на чердак нашего общежития, сама все узришь!
— Чердак! — тут же подорвалась на ноги Кесс и полетела к двери, грозясь сбить бедную преграду своей тушей. — Мамочка рядом! — прокричала уже в коридоре.
— Мамочки там только не хватало! — злостно усмехнулся Холмс, блеснув сапфировыми глазами. — Всю малину им испортит! А я так старался, место подыскивал. — удрученно вздохнул, прекратив вырваться из моей магии.
— А когда это ты в свахи записался? — ошарашено выпучила я глаза, не веря в услышанное.
— А вот эта тайна уйдёт вместе со мной в могилу! — зашипел кот, дернувшись в путах.
— Могу отправить прямо сейчас!
— Тогда отчалишь вместе со мной!
Железный аргумент — ничего не скажешь! Фамильяр для ведьмы самое ценное. После её магии, конечно же. Существовать мы без наших помощников не сможем, ибо кто-то должен разделять наш резерв. Даже если он и не такой большой, как у меня.
— Ладно, живи пока. — произнесла я устало. — Пригодишься ещё.
— Так и скажи, за свою шкуру испугалась. — поддел он ехидно, выкарабкавшись из магии, что уже совсем ослабла за время наших баталий.
Ничего не ответив, я отвернулась от кота и направилась в сторону двери, где располагался санузел. Пора закончить все утренние процедуры и бежать на завтрак, а иначе останусь голодной, что может плохо сказаться на нашей сегодняшней практической.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Открытый урок — чёрт бы его побрал! Так хватает проблем со всеми лабораторными и обучением ведовству, что хочется взвыть, так теперь вообще можно отчаливать в мир иной. Либо поковать вещички из академии.
А всё почему? А потому, что на открытом уроке присутствует бывший инквизитор, который сейчас возглавляет в нашей академии пост магистра боевых искусств, а по совместительству ещё и присутствует на таких опасных мероприятиях, как открытый урок. Ах да, и отравляет мне жизнь!
Мы — ведьмы, очень опасные штучки! И не только потому, что можем заколдовать, нет, а потому, что у некоторых из нас очень нестабильный резерв. Будь ты даже очень слабой ведьмой, вот как я, резерв может быть «контуженым». И чтобы уберечь наше заведение от нежелательных разрушений и смертей во время занятий, и тем более открытых уроков, у нас заседают охранники.
Обычно это был декан факультета тёмной материи и проклятий, ибо его занятия проходили только в ночное время, но после того, как одна из наших девочек облила его зельем «Люби, или умри», он сошёл с ума. Перелюбил и вылюбил половину нашей академии. Меня, слава Богу, обошёл стороной. Не понравилась, как он выразился, прямо во время того, как чуть не отлюбил.
«Бледная, тощая и взяться не за что!»— вот примерно так он и изрёк.
Про «взяться не за что», я бы поспорила, а вот про худобу и бледность, не спешила бы. Ну а что, не всем быть красивыми и привлекательными.
Кому-то Бог дарует красоту, кому-то острый ум, кому-то силу. Меня он обделил. Даже росту не дал! В этом теле.
Наградил лишь копной густых рыжих кудрявых волос, которые вечно торчат кто-куда, словно бы меня за них оттаскали, тонкими бровями, изогнутыми домиком, миндалевидными зелеными глазами, обрамленными короткими ресничками и веснушками, усыпанными по всему лицу.
Как сказали бы на Земле: «Дитя солнца!»
Если бы я переместилась сюда в своём родненьком теле, дала бы фору многим красоткам с нашей академии, ибо на нём было и «за что взяться» и «что показать». И этих патл у меня на голове не было, которые так и хочется поджечь!
Ладно, воспоминания — штука хорошая, но затягивающая, а мне нужно торопиться. Я кушать хочу!
Быстренько приняв душ, я выпрыгнула из кабинки и, подойдя к раковине, протерла запотевшее зеркало, скользя по себе равнодушным взглядом. Раньше на это лицо без отвращения даже смотреть не могла, но со временем привыкла. Теперь мне даже стало жаль бывшую обладательницу моего нового тела. Сколько я гадостей услышала за эти полгода, кто бы знал!
Да и не сказала бы я, что ведьмочка была страшная. Ну неидеальная. А разве в нашем мире есть идеальные? Не думаю.
Да, бледность немного отпугивает, но эти веснушки ей, то есть теперь мне, даже идут. Пухлые губки, что мне симпатизирует больше всего, родинка на левой щеке, свидетельствующая о счастливой жизни своей обладательницы(в нашем мире), родинка над верхней губой, прямо как у Мэрилин Монро. Ну не красота ли?
Ладно, довольно любований, а то точно останусь голодной.
Закончив с мыльно-рыльными процедурами, я вышла из ванной. Соседка уже была в комнате, нервно меря её шагами. Мыш, весь помятый, уставший, еле живой, лежал на кровати, не подавая почти никаких признаков жизни, кроме заглушенных стонов. Кажется, у кого-то ночь прошла на славу. Запыхался бедненький!
— Агата! — заметив меня, Кесс тут же ринулась ко мне и, не обращая внимания на то, что я мокрая, заключила меня в крепкие объятия. — Прости меня! Ты ведь знаешь, я не со зла!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Все в порядке, Кесс. — мягко улыбнулась я, обнимая её в ответ. — Он там хоть живой? — кивнула на Нафаню, отстранившись от неё.
— Что с ним станется?! — обиженно буркнула Кесс. — Представляешь, застала их прямо…
