В первое мгновение Дикон почувствовал себя уничтоженным. Затем его лицо побагровело.
— Вот вам и ответ, — рассмеялся Мак-Мёртрей. — Я, пожалуй, тоже поставлю несколько соверенов.
— Бридж! Кто начинает? — нетерпеливо крикнул Эдди Литл. — Идите сюда, Питер.
— Играйте, — сказал Дикон. — А мы с ним сразимся в пикет.
— Я бы предпочел бридж, — мягко сказал Питер Джи.
— А вы вообще играете в пикет?
Торговец жемчугом кивнул.
— В таком случае, давайте. Может быть, я покажу вам, что в этом я понимаю больше, чем в якорях.
— О, обождите! — начал Мак-Мёртрей.
— Играйте в бридж, — оборвал Дикон. — Мы предпочитаем в пикет.
Таким образом, Питер Джи был вовлечен в игру, которая, как он предчувствовал, вызовет новые неприятности.
— Только один роббер, — сказал он.
— Какая ставка? — спросил Дикон.
Питер Джи пожал плечами:
— Какая хотите.
— Сто очков — пять фунтов партия. Идет?
Питер Джи согласился.
— За двойную партию, конечно, десять.
— Хорошо, — сказал Питер Джи.
За другим столиком четверо углубились в бридж.
Капитан Стейплер, не любивший карт, наблюдал за играющими и подливал виски в их большие стаканы, стоявшие у каждого по правую руку. Мак-Мёртрей с едва скрываемым беспокойством поглядывал на играющих в пикет. Его товарищи англичане также были смущены поведением австралийца и боялись какой-нибудь выходки с его стороны. Было ясно, что его враждебность к метису рано или поздно кончится взрывом.
— Надеюсь, что Питер проиграет, — сказал тихим голосом Мак-Мёртрей.
— Не думаю. Разве только карта не будет идти, — ответил Эндрюс. — Он прекрасно играет в пикет. Знаю по собственному опыту.
Питеру Джи несомненно везло, — это было видно по тому раздражению, с каким Дикон беспрестанно наполнял свой стакан. Первую партию Дикон проиграл и, видимо, проигрывал и вторую, судя по его замечаниям, как вдруг дверь отворилась и вошел Дэвид Гриф.
— В Гувуту пьют даже в промежутках между двумя выпивками! — заметил он небрежно, прежде чем протянул руку управляющему. — Алло, Мак! Мой шкипер находится на вельботе. Он получил шелковую рубаху, галстук, туфли для тенниса — словом, всю обмундировку и просит вас прислать ему брюки. Мои оказались малы, а ваши будут ему как раз впору. Здравствуйте, Эдди! Как дела с нгари-нгари? А вы как, Джек? Сегодня чудо: ни у кого нет лихорадки и никто не пьян до бесчувствия. — Он вздохнул. — Положим, ночь только начинается. Здравствуйте, Питер! Как вы выбрались из этого шквала, после того как мы с вами расстались? Нам пришлось бросить второй якорь.
Пока Гриф знакомился с Диконом, Мак-Мёртрей послал на вельбот слугу с брюками, и вскоре за тем появился капитан Доновен, одетый, как приличествует белому, — по крайней мере на Гобото.
Дикон проиграл вторую партию, что сейчас же обнаружилось по его громким ругательствам. Питер Джи закурил папиросу, сохраняя полное спокойствие.
— Как? Вы хотите кончить игру, потому что вы выиграли? — спросил Дикон.
Гриф вопросительно поднят брови, смотря на Мак-Мёртрея, который едва скрывал свое возмущение.
— Роббер кончился, — ответил Питер Джи.
— Роббер состоит из трех партий. Продолжаем. Мне сдавать.
Питер Джи не протестовал. Они начали третью партию.
— Щенок. Ждет кнута, — прошептал Мак-Мёртрей Грифу. — Вот что, друзья, прекратим пока игру. Мне хочется последить за ним. Если он зайдет слишком далеко, я выброшу его на берег, не посмотрю ни на какие инструкции Компании.
— Кто он такой? — спросил Гриф.
— Прибыл с последним пароходом. Компания рекомендует обращаться с ним любезнее. Он хочет вложить свои деньги в плантацию. У него аккредитив от Компании на десять тысяч фунтов. Он помешался на истинно белой Австралии. Он думает, что если у него белая кожа, а отец его был прокурором республики, так он может брехать, как собака. Вот почему он придирается к Питеру, а вы знаете, что Питер менее чем кто-либо склонен ссориться и затевать истории. Проклятая Компания! Я не брался нянчить ее детенышей с банковыми счетами. Доливайте ваш стакан, Гриф. Это человек вредный, вредный из вредных, вреднейший.
— Может быть, он попросту слишком молод, — предположил Гриф.
— Не может управлять собой, когда выпьет, — это несомненно, — сказал управляющий с гневом и отвращением. — Если он только поднимет руку на Питера, я вздую самолично этого балбеса.
Скупщик жемчуга выдернул из доски колышки, по которым он вел счет, и отодвинулся. Он выиграл третью партию. Взглянув на Эдди Литла, он сказал:
— Теперь я готов играть в бридж.
— А я хочу отыграться, — сердился Дикон.
— Право, я очень устал от этой игры, — уверял его Питер Джи со своим обычным спокойствием.
— Ну, ладно, играйте, — бушевал Дикон. — Еще одну. Нельзя же таким образом отбирать мои деньги. Я продул пятнадцать фунтов. Пусть я проиграю вдвое или расквитаюсь…
Мак-Мёртрей хотел вступить в разговор, но Гриф сделал ему знак глазами.
— Если эта партия на самом деле последняя, я сыграю, — сказал Питер, собирая карты. — Кажется, мне сдавать? Насколько я понял вас, ставка пятнадцать фунтов. Или вы будете должны тридцать, или мы будем квиты.
— Правильно, приятель, или квиты, или я плачу вам тридцать фунтов.
— Кажется, начинается жаркая схватка, — заметил Гриф, пододвигая стул.
Остальные стояли или сидели вокруг, и Дикону опять не везло. Он был хорошим игроком, несомненно. Но карта не шла. И было очевидно, что он не может равнодушно перенести свою неудачу. Он безобразно ругался и злился на невозмутимого метиса.
В конце партии Питер Джи подсчитывал свой выигрыш, а у Дикона не было и пятидесяти очков. Он молча смотрел на своего противника.
— Пахнет проигрышем, — сказал Гриф.
— Притом двойным, — заметил Питер Джи.
— Нечего мне разъяснять, — злился Дикон. — Я учился арифметике. Я должен вам сорок пять фунтов. Вот, берите!
То, как он швырнул девять пятифунтовых билетов, было уже оскорбительно. Но Питер Джи оставался спокойным и не показывал вида, что его оскорбили.
— Вам безумно везло, но вы не умеете играть в карты. Могу вас в этом уверить, — продолжал Дикон. — Я мог бы вас поучить, как надо по-настоящему играть.
Метис улыбнулся и утвердительно кивнул, складывая карты.
— Существует одна незатейливая игра — казино; очень удивительно, если вы никогда не слыхали о ней, — детская игра.
— Я видел, как в нее играют, — мягко заметил метис.
— Что такое? Может быть, вы думаете, что сумеете сыграть в нее?
— О нет, нисколько. Я опасаюсь, что у меня не хватит на это соображения.
— Это очень недурная игра. Она мне нравится, — любезно заметил Гриф.
Дикон не обратил на него никакого внимания.
— Я сыграю с вами по десяти фунтов партию — в тридцать одно очко, — продолжал он приставать к Питеру Джи, — и я покажу вам, как мало вы смыслите в картах. Начинайте. Где новая колода?
— Нет, благодарю вас, — отвечал метис, — меня ждут играть в бридж.
— Да, да, идите! — настойчиво просил Эдди Литл. — Идите, Питер, сейчас начинаем.
— Испугались такой простенькой игры, как казино, — злорадствовал Дикон. — Может быть, ставка слишком высока? Если это так, давайте играть на пенсы и фартинги.
Поведение этого человека, в конце концов, оскорбляло всех присутствующих, и Мак-Мёртрей не мог больше этого выносить.
— Достаточно, Дикон. Он сказал, что не хочет больше играть. Оставьте его в покое.
Разъяренный Дикон обернулся к хозяину дома, но прежде чем успел выругаться, вступился Гриф.
— Я бы с удовольствием сыграл с вами в казино, — сказал он.
— А много вы в этом смыслите?
— Не слишком. Но я хотел бы поучиться.
— Очень мне нужно учить из-за каких-то пенсов.
— О, это как вы хотите. Я согласен играть на какую угодно сумму. Понятно, в разумных пределах.
Дикон думал покончить с ним сразу.
— Сто фунтов партия, если вас это устраивает.
Гриф выразил полное удовольствие:
— Великолепно! Прекрасно! Начнем. Идут ли в счет суипсы?
Дикон был потрясен. Он воображал, что гоботский купец перепугается назначенной ставки.
— Идут ли в счет суипсы? — повторил Гриф.
Эндрюз принес новую колоду карт, и Гриф выбросил из нее джокера.
— Конечно, нет, — отвечал Дикон. — Это детская игра.
— Прекрасно. Я тоже не люблю детской игры.
— Вот как? Ладно! Предлагаю играть по пятисот фунтов.
И Дикон опять потерпел поражение.
— Согласен, — сказал Гриф, начиная тасовать карты. — На первом месте идут, конечно, козыри и пики, затем большое и малое казино, далее тузы в том же порядке, как в бридже. Правильно?
— Однако вы здесь препорядочные шутники! — засмеялся Дикон, хотя смех его был не совсем естественным. — Почем я знаю, есть ли у вас деньги!
