Рейтинговые книги
Читем онлайн Сталин слезам не верит - Лаврентий Берия

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 93

— Помню… Маяковский о Ленине.

— Так вот, я бы не сказал, что Лаврентий Павлович был ласков к людям. Но он был к ним внимателен и искренне был заинтересован в том, чтобы людям, которые честно делают своё дело, было хорошо.

«Павел Лаврентьевич» вздохнул.

Затем открыл портфель и протянул мне первую стопку не новой фотобумаги. Я начал её просматривать и увидел знакомую руку. На первый взгляд это писал действительно Берия.

— Не пойму, — спросил я, — вы передаёте это, ну, пусть не это, а электронную версию, мне? А почему вы не обнародуете их сами? И почему обратились именно ко мне?

— Потому что после прочтения вашего «Берии» я понял, что наконец-то появилась книга, которая позволяет всё расставить на свои места. Мне нравится ваша позиция, Сергей Тарасович, вы написали о Берии глубоко и смело. Я бы сказал, что вы написали о Берии в стиле Берии, который не терпел виляния вокруг да около. Посмотрел я и фильм о Берии, где вы участвовали. Ваша манера говорить и думать мне тоже понравились. И я решил, что лучшего варианта, чем вы, не найду. Мы хотим, чтобы вы не просто опубликовали эти дневники, но вдумчиво подготовили их к печати и прокомментировали их.

Предложение было заманчивым, и я внутренне уже согласился, но вопросы оставались. В частности, надо было понять — что «Павел Лаврентьевич» запросит за рукопись, как можно удостовериться в её аутентичности, не получая на руки даже копии, надо ли сохранять в тайне обстоятельства получения материалов от «Павла Лаврентьевича»?.. Впрочем, многие вопросы быстро отпали. Оказалось, что «Павел Лаврентьевич» готов передать мне электронную версию дневников бесплатно и без каких-либо письменных расписок и гарантий с моей стороны. «Я вам доверяю», — пояснил он, но заявил, что экспертиза аутентичности по фотокопиям исключена.

— Я понимаю, что вас этот вопрос волнует в первую очередь, — говорил «Павел Лаврентьевич», — но меня он, простите, не волнует. Берите то, что я вам даю, если желаете, и сопоставляйте хронологию, психологию, фактологию и всё, что вам угодно, в рукописи с известными историческими фактами. И сами решайте — аутентична она или нет. Можете издавать эту рукопись с любыми оговорками относительно ваших сомнений в её подлинности. Можете издавать её как собственное литературное произведение или рассматривать её как чью-то литературную мистификацию — как желаете. Никакого раскрытия инкогнито не будет, потому что вы видите меня, дорогой Сергей Тарасович, в первый и последний раз. Условие у меня одно: внимательно изучите это, подготовьте к печати и постарайтесь издать…

«Павел Лаврентьевич» улыбнулся и прибавил:

— Кстати, относительно авторских прав, если вы это будете издавать… Так вот, считайте, что все авторские права мы передаём вам. Впрочем, иначе и быть не может, если публикатором дневников будете вы.

— Но почему так, «Павел Лаврентьевич»? — удивился я. — Вы что, чего-то опасаетесь? Что, в этих дневниках содержится какой-то взрывчатый компромат, какие-то сенсационные разоблачения и всё такое прочее? Почему такая таинственность?

«Павел Лаврентьевич» покачал головой.

— Никакой таинственности, Сергей Тарасович!

А сенсации? Нет там никаких «жареных» сенсаций. Мы потому и остановились в конце концов на вас, что ваша книга весьма точно восстанавливает многие обстоятельства. Вы правы не во всём, но в основном попадаете «в точку». И вы увидите, что дневники Лаврентия Павловича подтверждают вашу правоту со всей убедительностью документа эпохи.

Я начинал выходить из себя.

— Тем более! Неужели для вас не важно, чтобы аутентичность была установлена тоже с убедительностью документа? Ваши фотокопии надо отдать на государственную экспертизу! Вы что — не понимаете, что это такое — подлинные дневники Берии?! Если они, конечно, подлинные.

— Они — подлинные. Но убеждать в этом я никого не намерен.

— То есть? — не понял я. — Это же наша история, «Павел Лаврентьевич»! Вы не имеете права!

И тут «Павел Лаврентьевич» подтянулся, как будто пружина распрямилась. Я не верил своим глазам! Передо мной сидел не девяностолетний старик, а почти юноша с молодыми сверкающими глазами.

— Молодой человек! — почти вскричал он. — Я на всё имею право! Это нынешнее время не имеет никаких прав! Вот вы сказали, что содержимое моего портфеля надо передать на государственную экспертизу… Но государственная экспертиза может существовать лишь при наличии государства. А разве то, что мы сейчас имеем — в Москве, в Киеве, да где угодно, за исключением разве что Минска — это государство? Это Ленин, Сталин и Берия создали могучее государство и возвеличили его! А Хрущ и все остальные заср…цы его проср…ли. Нет сейчас государства, и не отдам я на его «экспертизу» ничего!

«Павел Лаврентьевич» вдруг успокоился, но всё еще зло заметил:

— Да и не подтвердила бы их подлинность никакая сегодняшняя экспертиза, успокойтесь! Если бы там были описания оргий, описание интимных особенностей изнасилованных девочек и прочая дребедень, то уж тут всё бы подтвердили в лучшем виде. Но в дневниках ничего этого нет — Лаврентий Павлович был человеком скорее аскетического склада, в чём-то даже пуританином, хотя любил хорошо одеться и любил хорошие интерьеры. Но что тут удивительного — он же был архитектором, его дача построена по его же проекту. И хорошему проекту!

Я перебирал листы, а «Павел Лаврентьевич» вдруг хлопнул меня по колену и сказал:

— Знаете, Сергей Тарасович! Разве дело в дневниках Лаврентия Павловича? После таких, как он, осталась держава! Раскройте архивы, поднимите протоколы заседаний, стенограммы, резолюции, проведите экспертизу всех фальшивых доказательств его якобы палачества и садизма — вот уж где экспертиза не помешала бы. И если вы будете объективными, то всё станет на свои места раз и навсегда. И вместо монстра перед нами окажется человек. Очень, к слову, достойный уважения.

Пришло время расставаться. В моём кейсе лежал лазерный диск с электронной версией того, что было представлено мне как дневники Берии.

Мы, уже встав со скамьи, стояли, когда мой собеседник попросил:

— Надеюсь, вы не будете пытаться выяснять, кто я и что я? Прошу вас не делать этого.

«Павел Лаврентьевич» хотел, похоже, сказать ещё что-то, но просто махнул рукой, потом протянул её мне, и я ещё раз пожал её, прохладную, но сухую и крепкую.

На том мы и расстались.

Он ушёл, а я задумался. И задуматься действительно было над чем. То, как некие записи возникли из исторического (вот только — исторического ли?) небытия, позволяло предполагать и тщательно разработанную шутку, на которую не пожалели времени и сил, и литературную мистификацию, и — как ни странно, подлинность, аутентичность дневников Берии.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 93
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Сталин слезам не верит - Лаврентий Берия бесплатно.

Оставить комментарий