Однако нужно было знать тетю Рахиль. Она не могла и не хотела смиряться. Теперь она еще чаще посещала синагогу, словно пытаясь вымолить у Бога жизнь своего сына. И дочь уже не возражала против частых походов в синагогу. Да и сама власть словно поменялась. Людям, настрадавшимся за время войны, стали разрешать посещать церкви, мечети, синагоги. Даже самая безбожная власть понимала, что им в такой момент нужно помочь найти утешение.
Девятого мая сорок пятого пришло сообщение о Победе. В этот день все плакали. Кто жил в Баку в середине прошлого века, может подтвердить, что такое случалось в городе лишь два раза. В первый раз девятого мая сорок пятого — от радости и во второй — в марте пятьдесят третьего, когда умер Сталин. Тогда всем казалось, что жизнь не сможет продолжаться без “вождя”, и многие искренне горевали.
В День Победы тетя Рахиль уговорила дочь отправиться вместе с ней в синагогу. Тетя Берта не была набожной женщиной, она была вдовой члена партии и атеисткой. Но в тот день согласилась пойти с матерью в синагогу. И впервые искренне попросила у Бога, чтобы ее брат нашелся. И он каким-то чудом нашелся. В конце сорок шестого они получили абсолютно, казалось, невозможное известие: ее брат Борис возвращается домой. Почему это казалось им невозможным? Потому что Борис был обрезанным евреем, а это в плену означало верную смерть. Оказалось, что Борис действительно попал в плен, но выдал себя за мусульманина. К тому времени фашисты уже усвоили разницу между евреями и мусульманами. Бориса отправили в концлагерь, по дороге он сбежал. Затем примкнул к партизанам в Югославии и воевал до сорок пятого. В мае пытался пробиться к своим, но был тяжело ранен и лишь в сорок шестом сумел настоять на отправке домой.
С того дня тетя Берта стала часто заходить в синагогу. Вскоре приехал и Борис. Весь двор радовался за помолодевшую тетю Рахиль.
В мае сорок девятого должна была состояться свадьба старшей дочери Каблеи Дамира. К свадьбе готовились загодя, как и полагается в хороших бакинских семьях. Сначала в доме появились свахи, которые получили согласие на переговоры. За ними пришли мужчины. Они долго сидели за столом напротив мужчин из семьи Каблеи Дамира. В конце встречи подали сладкий чай, а это означало, что семья девушки согласна выдать ее замуж. Затем начался обмен подарками. В сорок девятом обычный кусок мыла или небольшой кусок материи были большой ценностью. Семьи старались как могли. Свадьба была назначена на шестнадцатое мая. Получить молодого мужа в сорок девятом было почти чудом. На десять девушек в стране приходилось не больше трех-четырех молодых людей.
Свадьба должна была состояться во дворе дома невесты. Готовились столы, завозилось мясо из соседних бакинских сел. Каждый старался как мог, свадьба обещала быть веселой и многочисленной, почти на сто человек. Это сейчас все привыкли к шумным застольям на пятьсот или шестьсот человек в особняках с пластмассовой лепниной. А тогда и двадцать человек казалось много. Ну а сто — почти невероятная цифра.
Разумеется, на свадьбу пригласили и всех соседей. Каждый готовился к событию по-своему. Только тетя Берта была несколько не в духе. В последние дни ее мать часто болела. Тете Рахили было уже под восемьдесят. Тринадцатого и четырнадцатого мая к ней вызывали “скорую помощь”. Она отказывалась ехать в больницу, считая, что не имеет права покидать дом в такой торжественный момент.
Пятнадцатого мая ей стало лучше. Она даже ходила по комнате, успокаивая дочь. А шестнадцатого утром, когда во дворе уже раздавались голоса женщин, начавших расставлять стулья, Берта подошла к матери и с ужасом увидела, что та умерла. Умерла во сне, как праведница, как умирают очень счастливые люди, с улыбкой на устах.
Тетя Берта задернула занавески и села у изголовья кровати. Перед ней стояла очень непростая дилемма. Согласно строгим канонам иудейской религии, покойную следовало похоронить до заката солнца.
С другой стороны, сейчас о смерти матери нельзя объявлять: придется отменять свадьбу, к которой столько готовились, испортить людям праздник, возможно, даже всю жизнь. Они навсегда запомнят случившееся и уже никогда не смогут быть счастливы.
Берта сидела и плакала, а время шло неумолимо.
За окном раздавались крики и радостные поздравления прибывавших гостей. Вскоре появились и молодые. Несколько раз в Бертино окно стучала мать невесты, приглашая на свадебную церемонию. Берта решилась. Она поднялась, накрыла мать свежей простыней, умылась, переоделась и, взяв заранее приготовленный подарок, вышла во двор. В тот вечер ни один человек не узнал о случившемся в доме Берты. Она улыбалась, поздравляла молодых, даже выпила за их здоровье. И всем говорила, что ее мать просто плохо себя чувствует.
Вернувшись в свою комнату поздно вечером, она подошла к телу, села рядом и начала рассказывать о свадьбе, словно мать могла ее услышать. На следующее утро Берта объявила, что ее мать ночью умерла. Кажется, никто из соседей даже не догадался, но мать невесты, войдя в комнату и почувствовав характерный запах, подошла к Берте и, обняв соседку, долго плакала, словно благодарила.
Эта подлинная история случилась в доме моего деда Каблеи Дамира на Дивичинской. Рассказала мне ее моя бабушка. Я не очень верю в потусторонний мир, но абсолютно точно знаю, что мать Берты, набожная Рахиль могла попасть только в Рай.
А свадьба оказалась счастливой. Молодожены прожили вместе почти полвека. У них было пятеро детей и восемь внуков. Сейчас есть даже правнуки. Берта умерла через тридцать лет. Ее оплакивали всем двором. Я был на ее похоронах и помню улыбку на ее лице. Может, Бог простил ее семье воинствующий атеизм, ведь она совершила праведный поступок. Наверняка она встретилась и со своей матерью, и с мужем в том мире, откуда не возвращаются. Я хочу в это верить.
Казанова 2000
Сегодня у меня свидание с Лейлой. Завтра с Делярой. Послезавтра… С кем я должен встречаться послезавтра? Кажется с Афой. Нет. С ней у меня встреча на следующей неделе. Значит, послезавтра я свободен. Какое упущение. Как я мог не заметить, что этот день у меня выпадает из графика. Нужно что-нибудь придумать.
Я достаю свою записную книжку. У меня в ней около тысячи имен и телефонов. Можете себе представить, что девяносто процентов из них мои знакомые женщины. Они меня просто обожают. Я ведь известный стилист и журналист, фотография которого так часто мелькает на страницах модных журналов. О моих похождениях говорит весь город. Поэтому мне охотно дают интервью и мужчины, и женщины. Всем интересен мой имидж. Зарабатываю я неплохо и могу позволить себе появляться каждый день в лучших ресторанах города с разными женщинами. Среди них актрисы, топ-модели, журналистки, поэтессы, художницы. В общем богема нашего города. И чем чаще я появляюсь с каждой из них, тем более невероятные истории обо мне рассказывают.
Никто не может знать, что у меня есть фирменные трюки, которые я так часто проделываю. Сегодня я ужинаю с Лейлой, с которой мы появимся в самом известном ресторане города. У Лейлы безупречная фигура, она топ-модель и в ресторане все обращают на неё внимание. И разумеется на её спутника. Нужно будет увидеться с ней ещё несколько раз, желательно в людных местах, чтобы привлечь внимание большого количества людей, которые не сомневаются в наших интимных отношениях, глядя на наши дружеские поцелуи. У Лейлы с её фигурой и внешностью нет проблем с мужчинами. Наоборот, они стаями крутятся вокруг неё. Она уверена, что я с моей «репутацией» один из таких «охотников». И наш дружеский ужин, после которого я провожаю её домой, вызывает у неё умиление и уважение. Я единственный из окружающих её мужчин, который не тянет её сразу в постель. Это придает мне налет некой загадочности и шарма. Она может предложить даже подняться к ней, но я целомудренно пообещаю сделать это в следующий раз. Нужно видеть её распахнутые от удивления глаза. Она оставит свой телефон и уйдет не без некоторого сожаления. А потом будет рассказывать своим подругам, что я самый романтический мужчина в её жизни.
Но завтра с Делярой придется ехать ко мне домой, сразу после ужина. Там я поставлю музыку, будет приглушенный свет, холодное шампанское. Мы будем целоваться на брудершафт и говорить о концептуальном искусстве постмодернистов. Деляра довольно популярный литературный критик и считает себя интеллектуалкой. В решающий момент, когда она будет уже почти раздета, сжимая меня в своих крепких объятиях, позвонит мой сосед с верхнего этажа, который сообщит, что у него прорвало трубу и сейчас приедут сантехники, осматривать и мою ванную. Вы уже догадались, что о звонке мы договорились заранее. Мне придется попросить Деляру срочно уехать. Она интеллектуалка и всё поймет без лишних слов. И тоже оставит свой номер телефона на прощание. Но зато, приехав домой, она расскажет по секрету двум-трем подругам о том, какой пылкий вечер она провела в компании со мной. Каким страстным любовником я был. Разумеется все её подруги получат строгий наказ никому и ничего не рассказывать. Но разве можно требовать подобного от женщин? Уже через три дня весь город будет знать, что у нас происходят романтические встречи. Ещё через несколько дней я пошлю Деляре букет цветов прямо на работу. Можете себе представить какие истории будут рассказывать после этого? А этот букет станет предметом её обожания, она наверняка даже засушит цветы, чтобы оставить их как память о нашей встрече.
