Кожа сидений приятно поскрипывала.
– Печку включи.
– Уже включил, – сказал Фрольцов. – А ты ключи от гаража взял?
– Конечно.
– Ну, тогда с богом. Вперед! – вдавив педаль газа, Сергей Фрольцов вывернул руль вправо и уже только тогда, когда автомобиль оказался на дороге, включил фары. – Вперед, вперед!
– Только не нарушай!
– Нашелся автоинспектор, мать твою! Зачем мне нарушать? Глянь-ка, лежат в бардачке документы или нет?
В бардачке кроме четырех яблок никаких документов не оказалось.
– Вот тебе и на!
На заднем сиденье машины лежал смятый плащ. Якушев взял его, принялся ощупывать карманы. Зажигалка, сигареты, ключи – вот и вся добыча. Никаких документов не оказалось и в сером плаще. А плащ был хороший, дорогой, с костяными пуговицами.
– Давай, давай!
Автомобиль мчался по ночным улицам, стараясь держаться осевой линии и не подъезжать близко к тротуару.
– Главное не крутиться в центре, там и по ночам ментов хватает, – сказал Якушев.
– Сам знаю. Зажги-ка мне сигарету.
Якушев закурил сам, зажженную сигарету передал Серому.
– Классно идет, ровно, как по маслу. Нигде ничего не свистит, не скрипит, не стучит и не булькает.
– Это хорошо. Я думаю, штук семь мы за нее возьмем, как с куста. –Не дели шкуру неубитого медведя.
– Не каркай! – резко оборвал подельника Серый. – Вот когда из гаража покупатель ее выгонит, а бабки будут лежать у нас в карманах, мы и порадуемся.
Главное сейчас – до гаража допилить.
Но, наверное, для напарников-угонщиков этот день был обозначен в календаре судьбы, как неудачный.
Едва они вырулили на проспект Мира, причем соблюдая все правила дорожного .движения до мелочей, как на дороге возник инспектор дорожно-патрульной службы, появился неожиданно, когда до перекрестка оставалось метров пятьдесят. Он лениво вскинул руку с полосатой палкой и, махнув, указал «БМВ», чтобы та подалась вправо и остановилась.
– Что будем делать? – внутренне холодея, произнес Якушев.
– Ноги, Митя, ноги! – и Фрольцов вдавил педаль газа до пола.
Машину словно кто-то ударил сзади, так резко она сорвалась с места, набирая скорость. Стрелка спидометра в считанные секунды залетела на отметку сто сорок, тормоза завизжали по влажному асфальту, машину немного занесло на еле заметном повороте.
Но хорошая машина и есть хорошая, она отлетела в сторону, но не ударилась в столб, не оказалась на тротуаре, а, вильнув пару раз, замерла на долю секунды, а затем вновь сорвалась с места.
Гаишник свистел, кричал, ругался матом вдогонку улетающей машине, «форд скорпио» гаишников с включенной мигалкой и включенной сиреной оживил ночные московские улицы. Гаишники, а их в машине оказалось двое, бросились вдогонку за темно-синим убегающим «БМВ», по рации сообщая всем машинам и дежурным о том, что преследуют темно-синюю иномарку.
Гаишники были опытные, но и угонщики не лыком шиты. Серый понимал, что на любой центральной улице их наверняка хлопнут, перекроют дорогу, прижмут к обочине. А что будет дальше, об этом лучше не думать. Поэтому он старался избегать центральных широких улиц, а несся, уходя от погони, переулками, проходными дворами. Гаишники вскоре сообразили, что впереди на «БМВ» не какие-нибудь лохи или малолетки, упершие машину, чтобы позабавиться, а клиенты серьезные, водители высшего класса, хорошо знающие город, все его подворотни, улицы и перекрестки.
Но, как известно, если уж не везет, то не везет во всем. Так и случилось. Фрольцов и Якушев с облегчением вздохнули, когда решили, что оторвались.
– Что будем делать? – вытирая вспотевшее лицо, спросил Серый, глядя в заднее стекло.
– Ноги надо делать, вот что! Но пешком.
– Попробуем прорваться?
– Куда ты прорвешься?
И тут они увидели слепящий свет фар. Милицейская машина с включенной мигалкой въехала в узкую улочку, перегородив из нее выезд. «БМВ» Сорвался с места, сдал назад и виртуозно свернул в узкий проезд между кирпичными пятиэтажными домами.
На счастье в проезде никого не оказалась.
А дальше «БМВ», переваливаясь по бровке, пересекая газоны и детскую площадку, лавируя между деревьями и мусорными контейнерами, распугивая котов, вырулил к каким-то двухэтажным сараям, возле которых шла выложенная бетонными плитами дорога на стройку. Можно было свернуть либо направо, либо налево.
Направо – к строительной площадке, налево – к школе.
– Куда? – спросил Серый.
– Ты сюда заехал, тебе и выбираться.
– Хрен редьки не слаще, – буркнул Фрольцов, резко выворачивая руль и выскакивая к школе, на первом этаже которой горело одинокое окно.
Милицейская машина двинулась тем же маршрутом, и пока угонщики размышляли, свернуть направо или налево, уже выруливала к мусорным контейнерам, откуда преследователи могли видеть маневры угонщиков.
– Водитель машины, приказываю остановиться! Остановитесь немедленно! – неслось из динамика.
Мигалка продолжала работать, завыла сирена. Сергей через плечо показал фигу, а Дмитрий Якушев грязно выругался.
– Серый, давай, рули, чего стал!
– Да я не знаю, куда свернуть!
– Рули отсюда, рули!
«БМВ», словно мяч, отфутболенный ногой, рванулся вперед, объехав угол школы по спортивной площадке, нырнул под откос и оказался на улице.
– Фу, б…, вроде, пронесло! Теперь гаси свет! Фары погасли, и на полутемной улице машина словно бы исчезла, лишь звук двигателя выдавал движение.
Милицейская машина появилась впереди. Тот это «форд», который преследовал их раньше, или другой включился в перехват, разбираться у Фрольцова не оставалось времени. Он опять вывернул руль и через ту же спортивную площадку, пробиваясь сквозь кусты, рискуя врезаться в стену, снеся скамейку, отломав передний бампер, скатился на другую улицу, такую узкую, что можно было проехать лишь одной машине.
– Выкусили, уроды? – буркнул Фрольцов, переключая передачу.
– Надо ноги пешком делать, – уже холодея, произнес Якушев.
– Где ты их здесь сделаешь? Кругом заборы.
Где они оказались, ни Сергей, ни Дмитрий не знали, тут они были впервые. Может, днем, при свете, они бы сориентировались, а так им казалось, что они попали в чужой город.
Опять впереди сверкнула мигалка.
– Твою мать…! Назад хода не было, там виднелся грузовик, поставленный на ночь, ехать можно было только вперед.
– Что ж, посмотрим, у кого крепче нервы!
Но впереди с мигалкой оказалась не милицейская машина, а «Скорая помощь», которая прибыла по вызову. Водитель «Скорой», увидев мчащуюся навстречу с включенными фарами машину, растерялся, двинулся назад, уткнулся бампером в бетонный забор. Двигатель заглох.
«БМВ» как мчалась, так и продолжала мчаться.
Все это длилось считанные мгновения. Машины столкнулись. «Скорую» развернуло, «БМВ» вылетела на перекресток с разбитой фарой и смятым крылом. Но двигатель продолжал исправно работать.
– Чего оглядываешься, гони дальше!
– Куда дальше? …здец, приехали!
Впереди возник милицейский «форд», из которого выскочил гаишник с коротким автоматом в руках. Серый пытался передернуть рычаг передач, который заклинило, он не мог и отпустить сцепление, иначе машина дернулась бы. Он понимал, тронься с места, мент начнет стрелять, Дмитрий попытался открыть свою дверцу, но ее тоже заклинило, про замок зажигания от страха они оба забыли.
– Выходите из машины! – нервно закричал мент.
Второй гаишник тоже выбрался из машины и стоял, широко расставив ноги, с поднятым пистолетом.
– Близко не подходи, может, они вооружены – шепотом советовал он своему напарнику в бронежилете и каске.
– А, бля, была не была! – сказал Серый, изо всей силы рванул рычаг.
Нога соскочила со сцепления, и машина двинулась прямо на автоматчика. Тот вместо того чтобы стрелять, бросился в сторону и, надо сказать, правильно сделал, это спасло ему жизнь. Его напарник выстрелил трижды.
«БМВ» протерся боком рядом с милицейским «фордом», и можно было уже считать, что вырвался. Но милиционер с автоматом, который успел отскочить, развернулся и с колена стал стрелять. Он всадил в «БМВ» почти весь рожок, лишь на всякий случай интуитивно оставив пять патронов.
Одна из пуль попала Якушеву в голову. Он дернулся и уткнулся лицом в панель, заливая ее кровью. Серый онемел от ужаса, его словно парализовало. На улице повисла зловещая тишина.
Милиционеры переглянулись.
– Ты что, охерел, Сашка! – глядя на дымящийся автомат, сказал сержант с пистолетом в руках.
– А что оставалось делать? Они бы ушли!
Серого наконец отпустил страх. Он понял, менты в замешательстве, и у него есть шанс, возможно, последний, единственный из тысячи. Он резко открыл дверь, вывалился на асфальт и пополз на четвереньках, прячась за машины. Он пополз не вдоль дороги, а к бетонному забору. Там было потемнее, у забора росли деревья. Он прямо с четверенек подпрыгнул, уцепился за обмазанный солидолом бетонный край.
