Да робот она или кто?
Такие вот миловидные девушки в большом количестве возникли почти во всех социальных учреждениях. Как-то очень быстро и почти одномоментно. Они заменили собою пожилых теток, привычно сидевших на своих местах многие годы. По телевизору сообщили, что это братская поддержка от европейских народов изголодавшейся России. Ну да, большинство этих девиц было из Прибалтики, Польши, ещё откуда-то… Так что на все местные обычаи и прочее им было начхать с высокой башни. Да и наша молодежь на эту непрестижную работу не очень-то и шла. Министр социального развития, глядя с экрана добрым взором, поведал нам о том, что подобным образом будут разорваны и уничтожены все коррупционные схемы, каковых в данном министерстве хватало. Разумеется — до его появления на этой должности.
Ну а то, что за столь «вредную» работу в такой отсталой стране им полагались нехилые льготы и прибавки — вполне естественно. Только вот никого об этом особо не оповещали — не та тема, неинтересно…
В общем, разрешения на торговлю я не получил.
И как-то так совпало, что стоило мне внести в банк первый крупный внеочередной взнос на погашение кредита… меня внезапно вызвали к управляющему нашей конторой. Мужик это был, в принципе, неплохой. Ещё из старых, оттого и не научился врать беззастенчиво. Крутить и вертеть он не стал и прямо заявил, что я уволен.
— С какого рожна, Виталий Степанович?
— Сверху указиловка пришла.
— Ко мне, что, претензии есть? Машину плохо вожу? Аварию где-то сотворил и сбёг?
— Нет. Такого ничего не было.
— А что было?
Он оглядывается и встаёт со своего места. Подходит ближе.
— Нефиг выпендриваться было, Михал Петрович! Все кредиты вовремя отдают, процент положенный платят… а тебя куда понесло? Вот и делай выводы!
Всю эту хитрую механику мне чуть позже разъяснил Толян. Он вообще мужик умный, с головою дружит, и язык у него подвешен хорошо.
— Вот, ты, что — решил банк надуть?
— С какого бодуна?
— Мил друг, как ты не просекаешь? Для чего тебе, да и всем прочим тоже, банки деньги дают? Ну, скажи мне — какая им польза от сопляка шестнадцатилетнего, работы не имеющего и мозги пропивающего на вечеринках? Дофига они с него денег поимеют?
— Да какие там деньги! — машу рукой. — Я-то, хоть работаю, а они…
— Вот! — назидательно поднимает он палец к потолку. — Смотри сюда. Десять лет этот обалдуй скакал и ни о чем не думал. Однако ж — малина кончилась, и пришли к нему суровые дяди из коллекторского агентства — плати! Чем он платить станет?
— Ну… он же живет где-то?
— Правильно мыслишь! Сейчас, по закону новому, можно взыскание и на часть жилья наложить. Это — если заемщик там не один проживает, а с родными. Он ведь там официально зарегистрирован и документы все в банк предоставил. Так что, абсолютно законно могут к нему в квартиру кого-то и подселить, выперев его, любезного, на улицу. Ты вот, на месте его родителей, такого счастья возжелал бы?
— Я на дурака шибко похож?
— Не похож. И оттого все свои сбережения (ну, или их большую часть) банку и отдашь. Заметь — совершенно добровольно! Тебе ведь очередной пакистанский гость под собственной крышей не нужен? И отпрыска любимого жаль до усрачки! Подохнет ведь на улице, обалдуй! Так что, хоть поручителей с него и не требуют более — однако ж, по факту, они есть. Дальше пошли… — Толян снимает с плиты чайник и наливает нам обоим чаю. — Ты договор внимательно читал?
— А то ж! Чай не лопух, МММ-ов всяких нагляделся.
— Угу. Что там сказано о невозможности взыскивания средств?
— Да не помню… есть что-то…
— «…В случае, если взыскание задолженности невозможно, по причине отсутствия у должника имущества, банк вправе обратиться в суд…» — цитирует по памяти собеседник. — Так?
— Ну, так. И что?
— А по закону, суд имеет право направить злостного неплательщика на принудительные работы, с отчислением части заработка в пользу банка. Или посадить его в долговую тюрьму. Где ему тоже никто просто так никто сидеть не даст — будет работать.
— Так по закону же — нельзя! Заключенный может не работать, если не хочет.
— Может. Но и сидеть, в этом случае, станет, пока долг не погасит. Хоть до посинения. Читай закон о злостных неплательщиках!
— Фигасе… Что ж народ на это-то ведётся?
— Так все ж у нас ныне «креативные»! В себе уверенные, думают — их-то это не затронет! Умные — прорвутся. Пока ещё никого не приперло — эти фокусы с кредитами года два только пошли, ни к кому ещё банковские «братишки» в дверь не постучали. Ну, разве уж к совсем безголовым идиотам — банки-то всю полноту информации имеют. Куда ходишь, где тусишь, сколько и за что платишь — микрочип-то всегда с тобой! Вся информация поступает в режиме реального времени. Платежи-то — именно через микрочип и идут! А ты в эту машину всем хавальником залез! От чипа отказался — уже подозрительно. Не хочешь быть как все! Кредит раньше времени возвращать стал — ещё один звоночек! Неправильный человек — из общей массы выделяешься! Управлять тобой сложно — а это никому не нужно. Вот банк твоему шефу и намекнул… тоненько так… Не надо, чтобы ты возможность чрезмерного заработка имел. Чай, не олигарх — не положено! Так что, друг мой ситный, с работой теперь можешь распрощаться — не светит тебе более ничего, куда ни сунься!
Так оно и вышло. Все попытки как-то устроиться потерпели полное фиаско. Схожу на собеседование, а через пару дней — отказ. «Фирма в ваших услугах не нуждается». И всё — вилы. Пришлось свой дачный участок в темпе продавать — а то и положенные ежемесячные платежи уже еле-еле тянул. Словом, кредит я отдал. Правда, на работу меня так больше нигде и не взяли — пришлось идти за пенсией. Она мне, как бывшему военнослужащему, с сорока лет полагается. Почему, с сорока, а не с шестидесяти пяти, как у всех? Да, потому…
Закон этот приняли одновременно с президентским указом о сокращении численности армии. Раз в пять. Мол, для того, чтобы не обижать военнослужащих, увольняемых в запас. Типа — вы свой долг исполнили, можете более всю жизнь не работать. И это верно, ибо по другому закону, работающему пенсионеру пенсия не выплачивается. Либо ты пенсионер — тогда милости просим за пенсией. Либо вполне работоспособный человек — тогда ты и сам себя обеспечить можешь.
А заодно сократили денежное довольствие военнослужащих. Раза, эдак, в три. Генералам — тем, наоборот, повысили. И солдатам рядовым — тоже, хотя и не очень намного. А вот офицерский корпус (до полковника) попал под раздачу. И встала перед многими проблема — что делать? Служить — за гроши, или на пенсию, благо что она не так уж и намного от оклада нынешнего отличается? Вот многие офицеры и ушли… Когда дома жена недовольная ворчит, дети голодные сидят… Отчего голодные? Так ведь бардак у нас, в армии-то… Зарплату задерживают постоянно — слишком армия большая, за всем уследить трудно. Это не отдел соцобеспечения — здесь всё компьютеризировано, девушки миловидные сидят, не хмурый начфин… на них и посмотреть приятно. А войска компьютеризировать… зачем? Войны нет и не предполагается, мы ныне со всеми дружим — только что в десны не целуемся. По всей земле — мир и благолепие. Только в Африке дикой, да на вечно дурном Востоке, друг друга режут… Так там это испокон веков было. До нас — далеко, мы туда не лезем, интересов у страны в этом регионе нет. А пошлют туда наших солдат — так у негров компьютеризации и вовсе никакой не имеется… Так обойдемся. Тем более, что инструктора всегда присутствуют — и вовремя подскажут. У них-то все есть!
Вот и начали уходить со службы офицеры, имевшие боевой опыт. Прошедшие Чечню и всякие прочие «горячие» точки. Те, кто реально мог управлять солдатами в бою…
Как всё это началось?
Нет, никакой войны не было, никто нас не завоевывал. Не прозвучал ни один выстрел, не провернулась ни одна танковая гусеница. Грозные боевые машины продолжали мирно стоять в ангарах.
Я хорошо помню тот день… Как раз, именно тогда, мне выпало дежурство по части. С утра всё было как-то обыкновенно и буднично. По зомбоящику транслировали прямое включение с очередного лагеря очередных «несогласных». Уж с кем или с чем конкретно они не соглашались в данный момент — никого уже не интересовало. Ну сидят, ну вопят чего-то время от времени… пускай вопят.
Внезапно мирная картинка на экране сменилась заставкой — «Перерыв по техническим причинам». Что-то там, на экране моргнуло… не разобрал.
Спустя минут пять, там возник телеведущий.
— Уважаемые телезрители! Приносим свои извинения за перерыв в трансляции. Наши специалисты работают над этим, и в самое ближайшее время мы восстановим прерванное вещание… — он скосил глаза куда-то вбок. — Прошу прощения! Только что мы получили информацию, что на месте репортажа произошел взрыв огромной силы! Других сведений мы пока не имеем, но постараемся предпринять все меры, чтобы обеспечить своевременное получение новостей! Оставайтесь с нами!
