постоянное контролируемое по уровню освещение и не печёт макушку и архивы с вещдоками. Для тех, кто умеет им пользоваться.
— Ага.
Глумливый омиллец озорно улыбнулся. Ему явно нравилось подтрунивать над кантинкой. Что, впрочем, было взаимно.
В поддразнивании и подначивании кантинским не было равных. Это была не просто национальная черта, это был своего рода спорт. И даже скромная и забитая по меркам своего городка, ненавидящая подколки и этот вид пассивной агрессии Ами обладала этим свойством. Куда деваться, если растёшь где‑то, за столь много циклов ты всё равно пропитываешься характером этого места и своего окружения.
И Ами вложила в короткий ответ столько яда, сколько могла. Она демонстративно сердито бухнула сложенные руки на стол и голову на них.
— Я был уверен, что ты зажигаешь фонарь. — примирительно поднял руки Майло. — Приходи за вещдоком. Только обязательно верни к концу света, хорошо? Этого рабочего света. И не замажь красками.
Секретара состроила саркастическую гримаску.
— Хорошо! Уж постараюсь как‑нибудь ничего не испортить. Хотя где мне, кантинской растяпе, с этим справиться.
— О том я и говорю. — Майло иронически указал взглядом на осколки табличек. — И попроси кого‑нибудь из ребят зажигать тебе светильник. Заодно подадут тебе дополнительные идеи для рисунков.
— Они мне и так уже кофе греют ежерассветно. — покачала головой Ами. — Потом обвинят меня в нещадной эксплуатации местного населения.
— Всё равно обвинят. Потому отрывайся по полной. А зачем тебе краски всё‑таки?
— Хочу облегчить себе поиск, снабдив сектора шкафа цветовой маркировкой. Раскрасить лоскутки ткани и временно прикрепить к полкам. Потом убрать всё это к приходу Люси. Кстати, о кофе. Пойду, разживусь, если ещё чего осталось.
Покончив с кофе, Амелия решительно направилась к кабинету начальника. И вышла с вожделенным куском гладкой синтетической ткани, чувствуя благоговейный трепет. Это она точно из рук не выпустит. Только если оно выпадет из её холодеющих мёртвых рук.
Она кашлянула. Только подумать. Самые настоящие таинственные записи загадочных злоумышляющих у неё в руках. Те же, над которыми работает ОСД. Это ж спятить от радости. Что тоже придётся сделать несколько позже. А пока — надо пользоваться моментом и быстро пойти перерисовать странные значки во всех подробностях, то, чего не видно было на ведьмографиях. И вдоволь подержать в руках эту приятную на ощупь гладкую блестящую белую ткань. Невероятные ощущения. Не просто свет, можно сказать, жизнь удалась. Увлечённая исследовательница влетела в каморку, не отводя глаз от своего сокровища.
Так. Быстренько заняться этим. Пока не набежали за делами так жаждущие работать… Ами посмотрела на лежащее на столе. Осколки, которые надо склеить. Значки, которые надо изучить. Кусочки карт, которые надо соединить…
«Разрозненная Ами из кучи голосов, шёпотов и холодка на загривке. Та, которую нужно собрать.»
Так. Никаких голосов и шёпотов сейчас, лучше об этом не думать, иначе вновь придётся покинуть помещение… уже ставшее благодаря Майло чуть более светлым. Мелочь, а приятно…
За дело. Склеить и положить сушиться таблички, тайно надеясь, что именно их сейсвет никто не затребует. Найти очень ровное место для сушки.
Ами решительно взяла в руки первый табличный осколок. Такой тонкий, плоский и ровный. Как они это делают? Надо спросить Майло. Наверное, лучшим способом склеить документ было бы проложив ветошью и придавив его другими табличками, надеясь, что и про них никто не вспомнит сейчас.
Позже. Всё это можно сделать позже. У тебя только рабочий свет на изучение свитка.
«Тебе доверили важный вещдок, а ты в благодарность саботируешь свою ежесветную трудовую деятельность. Ещё и оплошности исправлять не торопишься.»
Не гнуси, я всё успею.
Любопытная Амелия вновь легко подвинула в сторону ответственную.
Тогда… Надо сдвинуть в сторону и осколки табличек, чтобы освободить место для загадочного свитка и тканей для ведения заметок. Резкий звук упавшего глиняного предмета и… внезапная тьма. Ч…Что?! Да пожри всё ж упыри…
…Болотная амина удача. Сдвинув чуть подальше таблички, она подвинула и лампу. Со стола совсем. Просто шикарно…
Быстро делать что‑либо, связанное с поиском и изучением теперь точно не получится. Чтобы рассмотреть и зарисовать, придётся либо двигать стол к окну, либо ждать кого‑то, кто сможет вновь зажечь для неё вроде бы уцелевший светильник. Второе проще. Одно плохо, нельзя пришедших помочь попросить зажечь лампу и отправиться восвояси, потому что у неё есть сейчас дело поинтереснее. Помогающим тоже нужна будет ответная помощь. Почему всё так некстати?!
Ами обиженно закусила губу. Ладно. Нет времени на полноценную досаду. Надо попытаться рассмотреть вещичку, хотя бы подойдя к окну, как она до сих пор делала с другими документами и ведьмографиями. Архивница взяла улику в руки. Ткань такая тонкая… что кажется почти прозрачной… Надо посмотреть её на просвет. Вдруг внутри что‑то интересное окажется…
Да! Забыв об обидах на судьбу, тайноискательница вскочила и подлетела к окну, прикладывая к тому загадочный лоскуток и пытливо вглядываясь…
Нет. Так просто эта штучка секреты свои раскрывать не хочет. Зато значки теперь как красиво смотрятся… как будто светятся от попадающих на них лучей светил… залипательно.
Но… кто‑то опять топчется у окошка. Неужели хоть в такой момент нельзя без сурового вмешательства внешней реальности.
— Ами.
Только не Ами. Ами нет. Есть что‑то растворившееся в этом мягком свете, в ощущении гладкости этой странной ткани и потерявшееся среди значков. Чистое, усталое от окружающего мира и обрадованное возможностью быть чем‑то поглощённым, внимание.
«Не гнуси. Пришёл ремонтник для нашей лампы.»
О. Отлично!
Однако, хорошо бы не забыть о светильнике в процессе поиска документов, как это традиционно бывает у нас. Надо попросить зажечь сразу…
— Кэлвин, ты не мог бы…
…Где вот только на тёмном полу находится эта лампа? Не споткнуться бы о неё. Или не загнать пинком в какое‑нибудь труднодоступное место. Секретара быстро обернулась, ища глазами гнусный светильник. Ч..что за?! Гнусьи пляски!.. Она ошеломлённо мигнула.
На стене ярко пылали крупные огненные символы. Странные галлюцинации. Впрочем, чего странного. При таком образе жизни давно мозги слететь должны были…
Ами моргнула ещё раз. Не помогло.
Непонятное пламенное знамение и не думало исчезать. И что за идиотизм. Знамение, которое нельзя прочитать и понять… Даже её бредовые видения издевались над ней. Безумица бессильно опустила руки. Оставалось надеяться, что её голоса не начнут теперь нести какую‑нибудь тарабарщину… Это было бы совсем невыносимо. Вот ещё и в носу свербит.
— Не мог бы чего? — прервал размышления не дождавшийся продолжения просьбы служивый.
Символы исчезли. Пффф. Хорошо. А то она уже… Стоп. Ами испытующе посмотрела на зажатый в руках лоскуток. Только если не…
