— Артем! — кидается к нам женщина.
Наконец, очнулась.
За это время ребенок мог убиться.
— Девушка, вы кто? Немедленно отпустите ребёнка! Артем, что с тобой? Что она тебе сделала?! — кидает на меня злобный взгляд, а мальчишка опять молчит, утирая слезы.
— Не кричите, вы еще больше пугаете мальчика. Следить лучше надо за ребенком. Он упал с горки.
— Ты меня еще поучи! Артем, не плачь, пойдём, — хватает ребёнка за руку и тянет к дому. Мальчишка бежит за женщиной, но постоянно оборачивается на меня. Улыбаюсь ему и машу рукой.
Методики им, видите ли, нужны. Цокаю.
Поднимаю глаза и вижу в окне второго этажа мужчину, который десять минут назад указал мне на дверь. Он курит в открытое окно и смотрит на меня. Хочется, как ребёнку, состроить ему рожицу.
— Вернись! — кричит он мне.
Могу из принципа развернуться и уйти. Нельзя возвращаться туда, откуда тебя выгнали. Но выбора у меня нет. Это пока лучшее место работы из существующих. Иду назад.
Попросить, что ли, зарплату больше в компенсацию за нервы?
Глава 2
Мария
Возвращаюсь. Прохожу в кабинет. Мужчина так и стоит возле открытого окна. Холодно. Зря я оставила куртку в прихожей. А мужчине все равно. На нем тонкая черная рубашка с распахнутым воротом.
— Присядьте, — указывает он мне на кресло. Сажусь. Внимательно смотрю. — Вы еще хотите здесь работать?
Хочется съязвить, но я сдерживаюсь, прикусывая язык. Это не в моих интересах.
— Хочу, иначе бы не вернулась.
Обнимаю себя, растирая плечи от холода. Мужчина закрывает окно и садится за стол.
— Давайте я вам озвучу все ваши обязанности и условия, а потом вы ответите мне на мой вопрос снова.
— Окей, — киваю, рассматривая черные татуировки на руках мужчины. Надписи на латыни, замысловатые знаки.
— Итак, шесть дней в неделю вы, Мария, живете здесь, постоянно находясь с ребёнком. Понимаю, могут возникнуть неотложные дела или проблемы. Отгулы мы обговариваем, но лучше их минимизировать. Ваша комната находится рядом с комнатой моего сына. В ваши обязанности входит всё, что связано с ребёнком. Одевать, играть, укладывать спать. Заниматься развитием, гулять, кормить. Вы готовите ребёнку специальное меню. Надеюсь, вы умеете готовить?
Молча киваю.
— Артем посещает детского психолога, плаванье и школу развития. Вы сопровождаете его. И главное, вы не болтаете и не рассказываете ребёнку то, что ему знать не положено.
— Что, например? — выгибаю брови.
Он совсем меня за дуру принимает?
Я знаю, как общаться с маленькими детьми.
— Предыдущая няня была уволена за то, что сообщила Артему о том, что его мать умерла, — холодно произносит он и заглядывает мне в глаза. Его синяя бездна леденеет, мне даже кажется, что я вижу, как радужку покрывает ледяная корка. Сглатываю. Перевожу взгляд на его правую руку и обручальное кольцо на безымянном пальце. Не совсем классическое, конечно, черное с белым золотом, но оно на том пальце, на котором носят обручальное кольцо. Мужчина это замечает и сжимает кулак. Отвожу взгляд.
Если мама ребёнка умерла, то, получается, хозяин дома женился еще раз?
А где тогда эта женщина?
Почему она не с ребёнком?
Очень странная семейка.
Или они решили свалить малыша на няню, чтобы не мешал?
— После этого Артем не разговаривает.
— Совсем? — внутри всё сжимается. Мне становится очень жалко мальчика.
— Совсем, Мария. Он говорил уже и довольно хорошо для его возраста. А теперь... — не договаривает, прикрывая глаза.
— Я всё поняла. Болтать лишнего не буду.
— Очень надеюсь на ваше благоразумие. Понимаю, работа сложная, но я за нее весьма щедро плачу. В пять раз больше стандартной ставки няни.
Вот это меня и привлекло.
— У вас испытательный срок – неделя. — Поладите с Артемом – останетесь. Нет... Увы. Вы еще готовы остаться? — выгибает бровь.
— Готова, — уверенно киваю.
Нет у меня выбора. Это самое подходящее место. Главное здесь даже не зарплата, а проживание в закрытом охраняемом посёлке.
— Хорошо. Готовы приступить к работе уже сегодня?
— Да, могу через час. Только заберу вещи. А, нет, — посматриваю на часы. — До вас долго добираться. Остановка далеко. Мне понадобится часа два.
— Вас отвезет водитель.
— Это замечательно, — поднимаюсь с места.
— Идите, Мария. Я предупрежу водителя, — снова меня отсылает, но уже ненадолго.
На выходе уже ждёт синий кроссовер с парнем за рулем.
— Привет, — разворачивается ко мне водитель, когда я сажусь на заднее сиденье. — Я Иван, — тянет руку. Симпатичный, скуластый, глаза хитрые, игривые.
— Маша, — пожимаю его горячую ладонь.
— Я так понимаю, ты новая няня?
Киваю.
— Значит, будем часто видеться. Я не только водитель, а еще и твой холоп, — усмехается, закидывая в рот жвачку.
— Интересно. Это как?
— Буду гонять по твоим поучениям. Там в магазин, по делам – в общем, всё, что связано с бытовыми нуждами по твоей работе.
— Класс. Тогда поехали: хостел на Демидовой, сорок пять. Холоп, — со смехом добавляю я. Парень тоже смеется, выезжая на дорогу.
Ну хоть кто-то в этом доме не угрюмый.
Быстро забираю свою сумку, отдаю номерок от своего места администратору и снова сажусь в машину к Ивану.
— А можно нескромный вопрос? — спрашивает парень по дороге назад, посматривая на меня в зеркало заднего вида.
— Ну попробуй.
— Сколько тебе лет, Маша?
— А на сколько выгляжу?
Нет, я не флиртую. Мне всегда чисто по-женски интересно, на сколько я выгляжу.
— Ну... — снова посматривает на меня в зеркало. — Лет восемнадцать, — подмигивает мне.
— Ой, льстишь ты мне, Ванечка. Мне двадцать три.
— Да ладно? — удивляется.
— Прекрати, — отмахиваюсь я.
— Нет, я серьёзно. Выглядишь как девочка.
— Я и есть девочка. Слушай, а расскажи немного про обитателей дома.
— Что рассказать? Я мало что знаю, — пожимает плечами.
— Кто проживает в доме, кроме ребёнка?
Хочется понимать, с кем мне придется жить под одной крышей. А Ванечка у нас болтливый, как я погляжу.
— Роберт Станиславович. Домработница тетя Галя приходит по утрам. Работает до обеда.
— А супруга Роберта Станиславовича?
— Так умерла она, насколько я знаю. Больше года назад.
— Я в курсе. Я имею в виду новую жену.
Ну не просто же так он носит кольцо на безымянном пальце. Даже женатые мужики не все хотят носить кольца.
— Какую новую? Нет у него никакой жены.
— Да?
Парень кивает.
— Странно, — бурчу себе под нос, отворачиваясь к окну.
Ваня паркуется во дворе. Выходит из машины и достает мою сумку из багажника.
— Номер свой диктуй, — достает телефон.
— Еще чего. Мы недостаточно знакомы, — закатываю глаза.
— Так это по работе, — качает головой. — Как ты меня вызовешь?
— А, да. Ну записывай, — диктую ему свой номер.
Иван делает дозвон, сохраняю его номер. Парень забирает у меня сумку, провожая к дому. Сумка легкая, я могу донести ее сама. Но нельзя мешать парню быть мужчиной.
В доме меня встречает та женщина, с которой я поругалась на площадке.
— Раздевайтесь, проходите, — недовольно выдает она мне и уходит в сторону гостиной. Явно не рада меня видеть.
Раздеваюсь, иду. В гостиной просторно, светло, бежевые тона, уютная мягкая мебель, пушистый ковер и цветы. Много больших комнатных цветов. Такие зелёные, ухоженные, что я сначала принимаю их за искусственные.
— Итак, — разворачивается ко мне женщина. — Меня зовут Раиса Алексеевна, — представляется она. Такая строгая, в черных классических брюках и бежевой блузке с воротником под горло. Волосы специально осветлены, так, чтобы не было видно седины. Похожа на учительницу литературы или преподавателя музыки. Из тех, кто лупит указкой по пальцам, если сделаешь ошибку.
