Я нахмурилась и посмотрела на Рейган, она закатила глаза и начала копаться в своем заднем кармане.
— Если ты не знаешь, сколько мне сейчас лет, то у нас явно проблемы.
— Да ладно, Рейган. Перестань пудрить мне мозги и просто дай посмотреть эти чертовы документы.
— В прошлый раз, когда я позволила тебе что-то увидеть, ты не звонил мне три дня.
Он съежился.
— Ты никогда теперь это не забудешь, да?
Она кинула Коди свою карту, и он поймал ее на груди. Он посмотрел на нее, затем вернул обратно и посмотрел на меня с надеждой. Я дала ему свои водительские права.
— Кажется, ты должна была уехать из города, нет? — спросил он, просматривая карту перед тем, как вернуть ее мне.
— Длинная история, — сказала я, кладя документ обратно в карман. Мои джинсы были такими тугими, что я удивлялась, как туда помещается ещё что-то кроме моей задницы.
Коди открыл входную дверь и Рейган мило улыбнулась ему:
— Спасибо, малыш.
— Люблю тебя, будь хорошей.
— Я всегда хорошая, — сказала она, моргая.
— Увидимся, когда я закончу работать?
— Да.
Она толкнула меня через дверь.
— Вы самая странная пара, — сказала я басом. Музыка загудела у меня в груди, я была уверена, что каждый удар заставлял мои кости сотрясаться.
— Да, — сказала Рейган снова.
Танцплощадка уже была набита потными и пьяными учениками колледжа. Осенний семестр был в самом разгаре. Рейган прошла мимо бара и встала в конце. Джори подмигнула ей:
— Хочешь, чтобы я освободила для тебя местечко? — спросила она.
Рейган покачала головой.
— Ты предлагаешь это только потому, что хочешь мои чаевые за прошлую ночь.
Джори рассмеялась. Ее длинные, платиновые волосы с цветными прядями спадали волнами на плечи, она была одета в черное мини-платье и берцы. Джори нажимала на кнопки на кассовом аппарате, чтобы рассчитать кого-то, пока разговаривала с нами. Мы все научились работать в многозадачном режиме и двигались так, будто каждые чаевые — это стодолларовая купюра. Если вы работали барменом достаточно быстро, то у вас появлялся шанс работать в восточном баре, где чаевые, полученные за одни выходные, могли покрыть ваши расходы за месяц.
Так было тогда, когда я работала барменом в течение года, а после нанялась в Ред Дор. Рейган работала со мной, вместе мы держались как слаженный механизм. Джори и другой бармен Блиа работали в южном баре около входа. Это обычное кафе, где они любили работать, когда мы с Рейган уезжали из города.
— Итак, что будете пить? — спросила Джори.
Рейган посмотрела на меня, затем на Джори.
— Виски Сауэр. (Сауэр — коктейль, состоящий из алкогольной основы, сахара, воды, лимонного сока и льда)
Я посмотрела на Рейган.
— Просто виски, пожалуйста.
Джори отдала нам наши напитки. Мы с Рейган нашли свободный столик и сели, шокированные такой удачей. В выходные всегда все забронировано, поэтому свободный столик — это необычно. Я держала в руках совершенно новую пачку сигарет, ударила ее об ладонь и распаковала ее. Ред Дор был весь прокурен, так что сидя здесь, я испытывала такое чувство, что уже скурила целую пачку сигарет. Это было приятно просто сидеть за столом и отдыхать. Когда я работала, у меня обычно хватало времени на одну затяжку, а остальная сигарета дотлевала недокуренной.
Рейган смотрела, как я поджигаю сигарету.
— Я хочу одну.
— Нет, не хочешь.
— Хочу!
— Ты не курила уже два месяца, Рейган. Завтра ты будешь винить меня за то, что я дала тебе покурить.
Рейган указала на комнату:
— Я буду курить! Прямо сейчас!
Я прищурилась. Рейган была очень красива, с длинными каштаново-коричневыми волосами, бронзовой кожей и медово-коричневыми глазами. Ее нос был идеальной формы: маленький, не острый и не круглый, ее кожа выглядела так, будто она только что вышла из салона Нитроджина. Мы встретились в начальной школе, и я моментально запомнила ее жестокую честность. Рейган может быть невероятно пугающей, даже для Коди, который на фут выше ее. Ее черты характера очаровательны для тех, кого она любит, и отталкивающие для тех, кого она не любит.
Я более экзотичная, чем она. Моя коричневая короткая стрижка, взъерошенная челка, которая была проста в уходе, не воспринималась мужчинами сексуальной. Многие из них вообще не считали меня сексуальной. Я была девочкой из соседней комнаты, подружкой лучшего друга. Я росла вместе с тремя братьями и нашим кузеном Колином. Я могла бы тоже стать сорванцом, если бы они не выгнали меня из своего мальчишеского клуба в четырнадцать лет.
— Не будь девочкой, — сказала я. — Хочешь одну, пойди и купи себе.
Она скрестила руки и сделала гримасу.
— Поэтому я и прошу. Они чертовски дорогие.
Я смотрела на горящую бумагу и табак у меня между пальцами.
— Я знаю и, несмотря на свою разоренную задницу, продолжаю курить.
Кто-то сменил песню, под которую все хотели танцевать, на ту, которую не хотел никто, и люди начали уходить с танцпола. Две девушки подошли к нашему столу и кинули на нас беглый взгляд.
— Это наш столик, — сказала блондинка.
Рейган посмотрела на них оценивающим взглядом.
— Эй, сучка, она с тобой разговаривает, — сказала брюнетка и поставила свое пиво на стол.
— Рейган, — предупреждающе сказала я.
Рейган посмотрела на меня с отсутствующим выражением лица, а затем посмотрела на девушку с явной экспрессией на лице.
— Это был ваш столик. Теперь он наш, — сказала Рейган.
— Мы были здесь первыми, — прошипела блондинка.
— А теперь здесь мы, — сказала Рейган, взяла стоявшую на столе бутылку и бросила ее на пол. Пиво вылилось на темный, плотно сшитый ковер.
— Получи!
Брюнетка посмотрела, как пиво разливается по полу, затем сделала шаг в сторону Рейган, но ее друзья уже схватили ее с обеих сторон под руки. Рейган засмеялась, а затем перевела взгляд на танцпол. В конце концов, брюнетка ушла с друзьями в бар.
Я стряхнула пепел со своей сигареты.
— Я думала, что мы собираемся хорошо провести время сегодня вечером.
— Это было весело, правда?
Я кивнула и натянуто улыбнулась. Рейган была замечательной подругой, но я бы никогда не стала злить ее.
Живя с таким количеством мальчишек в доме, я регулярно дралась. Они со мной не нянькались. Если я не давала сдачи, они продолжали драться сильнее и доводили меня до этого. И я всегда дралась. Рейган никогда не могла удержаться от спора или драки. Она была просто отрывающейся сукой.
