- Саймон?
- Привет! Я тебя разбудил?
Фил покачал головой, он тревожным взглядом обшарил переулок, потом вновь посмотрел на Саймона.
- Тебе лучше уйти, - сказал Фил как можно мягче
- Почему?
- Здесь происходит кое-что нехорошее.
- Что ты имеешь в виду?
Грязные шершавые руки Фила дрожали. Он вглядывался в темноту, словно ждал, что вот-вот из нее кто-то выскочит и кинется на него.
- Я не могу тебе об этом сказать.
Саймон тоже посмотрел в темноту переулка. Ни души. Только шуршание шин автомобилей на Хеннепин-авеню. В переулке не было никого, кроме него и Фила. Но Фил сильно напуган, это видно с первого взгляда. Саймон не мог припомнить, чтобы раньше он видел Фила напуганным.
- Ты хочешь есть?
Фил не ответил.
- Пошли, я тебя угощу чем-нибудь.
Фил покачал головой.
- Я не могу, он велел мне никуда не уходить.
- Кто?
- Он сказал, что, если я уйду, он найдет меня и убьет.
- О ком, черт возьми, ты говоришь? Здесь же нет никого, кроме нас с тобой!
Фил снова покачал головой. Казалось, он готов заплакать.
- Брось, Фил. Пошли. Ты не обязан здесь оставаться. Давай поднимайся.
Фил протянул ему что-то, завернутое в полиэтилен. Это была книга из библиотеки. Саймон взял сверток.
- Прочел?
- Да, очень интересно.
- По дороге обсудим. Пошли, купим что-нибудь пожевать, и я провожу тебя до ночлежки.
- В ночлежке нет мест. Он сотворит со мной что-то ужасное. Я не могу.
Саймон сунул книгу под мышку.
- Тогда подожди меня здесь. Я сейчас вернусь.
- Нет. Встретимся в воскресенье в библиотеке.
- Подожди меня, я мигом.
И, не обращая больше внимания на возражения Фила, Саймон ушел. При свете витрины книжного магазина он осмотрел книгу, которую передал ему Фил. Это был роман Джона Фаулза "Даниелъ Мартин". Фил вернул книгу в таком же безупречном состоянии, в каком взял, и даже в срок. Не придется продлевать. Снова зажав книгу под мышкой, Саймон повернулся спиной к ветру и зашагал в "Бургер Кинг". Женщине, которая приняла у него заказ, на вид было около сорока лет. Она была учтива и привлекательна. Куда до таких всем этим голенастым прыщавым девчонкам.
- Двойной вуппер с сыром и большой кофе. Двойные сливки и двойной сахар.
Она повторила его заказ в микрофон, взяла деньги и, даже не улыбнувшись, отсчитала ему сдачу. Саймон огляделся вокруг. В полупустом зале несколько одиноких посетителей пили кофе и курили; никто не ел. Сидящий у окна старик в длинном коричневом пальто со стаканом кофе в шершавых немытых руках и горечью во взгляде пристально посмотрел на Саймона. Саймон отвел глаза, слегка устыдившись своего сравнительного благополучия. Женщина кашлянула, и когда Саймон обернулся, протянула ему пакет с сандвичем и кофе в картонном стакане. Быстро подхватив пакет и кофе, Саймон вышел, избегая встречаться глазами со стариком у окна.
Возвращаясь к книжному магазину, он весело насвистывал. В голове впервые за весь вечер прояснилось; должно быть, он просто здорово нанюхался дыма на вечеринке. Надо же, нанюхаться дыма!
Свернув в переулок, он остановился, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте. За время его отсутствия здесь кое-что изменилось. Тьма за книжным магазином сгустилась сильнее и стала непроницаемой. Ощущая неприятный холодок в области живота, Саймон сделал шаг вперед. Может, там что-нибудь загорелось и это дым стелется вдоль стен?
- Фил?
Оттуда, где должен был быть контейнер, донесся низкий негромкий звук, похожий на смех или кашель.
Саймон остолбенел.
Какой-то высокий худой человек сжимая Фила руками. Нет, это не руки. Фил был закутан в простыню, только голова торчала снаружи. Рот открыт, словно в безуспешной попытке закричать, глаза широко распахнуты. Ноги Фила болтались в нескольких дюймах от земли, как будто простыня поддерживала в воздухе. Оба ботинка одновременно упали с его ног, и Саймон увидел босые ступни Фила, уменьшающиеся на глазах. На землю пролилась струйка воды, и ноги Фила исчезли в простыне. Саймон поймал себя на том, что улыбается, будто стал свидетелем чего-то очень смешного. Он вновь перевел взгляд на лицо Фила. Но у того больше не было никакого лица: на его месте сейчас оставалась только сморщенная маска, которая медленно стекала внутрь себя. Саймон выронил стакан, и горячий кофе выплеснулся ему прямо на ноги.
- Фи-и-и-л! - заорал он.
Простыня, окутывающая Фила, вдруг резко повернулась, и Саймон увидел лицо. Удивленные глаза, черные и словно бы жидкие, узкая полоска рта над мягким дрожащим подбородком. В сточную канаву, на ходу испаряясь, как лава, стекала вода. Саймон не знал, куда деть глаза. Внезапно простыня распахнулась, словно подхваченная порывом ветром, и куда-то пропала. Вместо нее возник высокий худой человек с бледным мягким лицом и черными, словно бы жидкими, глазами.
Саймон попятился. Человек шагнул вперед. Едва он сделал движение, темнота у него за спиной, темнота переулка, взметнулась, как плащ, и потянулась следом, будто была с ним одним целым. Увидев это, Саймон развернулся и побежал.
2
Ричард Карниш не ожидал, что его заметят, и в первое мгновение был потрясен. Но шок быстро сменился злостью на самого себя и досадой на то, что теперь придется суетиться, скрывая следы. То, что его увидели, еще не конец света. Такое случалось и раньше, случится и впредь. Гораздо важнее другое, каковы будут последствия того, что его увидели?
По крайней мере он приглушил свой голод. Хотя из-за этого и попался. Он был так поглощен насыщением, что совершенно забыл об окружающем и потерял осторожность. Страдания жертвы были более глубокие и утонченные, чем все, которые ему довелось попробовать за последнее время. Этот бродяга еще не окончательно деградировал и не оставил надежды когда-нибудь вернуться к нормальной жизни.
Память его была полна образов - лица детей, улыбка жены... Карниш придал им зловещее искажение, чем привнес в букет страданий изысканную остроту и утонченность. Он так этим увлекся, что не сумел почувствовать приближение свидетеля. Как правило, он не забывал принять меры для предотвращения таких ситуаций, но сегодня процесс насыщения буквально его ослепил, и только возглас ужаса и изумления вернул Карниша к действительности. Но было уже поздно. Сам охваченный страхом, Карниш поднял голову и увидел лицо человека, гладящего на него. Теперь ему было важно побольше узнать о свидетеле. Его зовут Саймон, он в сильной растерянности и ощутимо напуган. Вполне достаточно, чтобы настигнуть его и обезвредить.
Но человек, не говоря ни слова, повернулся и побежал.
Карниш сосредоточился. Это был как психологический, так и физиологический процесс. Он постарался забыть о голоде, приглушенном, но не утоленном, поборол страх, вызванный тем, что он был замечен, и принялся втягивать в себя то, что Саймон принял за плащ: свою сущность, ту тьму, что заполнила переулок, выплеснувшись из Карниша, пока тот утолял голод. Со стороны, это было похоже на то, как какая-то гигантская ночная птица складывает свои крылья. Наконец в переулке осталась стоять вполне человеческая фигypa. Теперь любой принял бы Карниша за обычного человека. Высокий, худощавый, прилично одет. Ничего такого, что могло бы вызвать излишнее любопытство. Случайный прохожий не обернулся бы, чтобы взглянуть на него еще раз.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
