— Господин президент, я разделяю вашу тревогу относительно подполковника Кастера, но, при всем к вам уважении, должен сказать, что мне претит эта война, которую мы ведем против индейцев. Если бы я мог помочь чем-нибудь другим…
— Можете! Дело достаточно простое, Мэттьюз. Вам не надо будет возвращаться на службу, если это вас волнует. Я пошлю вас в Седьмой Кавалерийский полк в качестве особого советника. Разве вам не хотелось бы поехать на Запад? К тому же, вы можете остаться там, сделав свое дело. Особенно сейчас, когда приближается замечательное время года. — Довольный своим планом, Грант потер руки, зажав сигару обветренными пальцами. — Проведя некоторое время среди индейцев, вы пользуетесь их доверием, а именно это и нужно, чтобы стать квалифицированным советником, но чего я действительно больше всего хочу от вас, так это, чтобы вы держались поближе к этому глупому подполковнику. Хвала Господу, что после окончания войны он перестал быть генералом! Во всяком случае, если вы сможете присматривать за ним и позаботитесь, чтобы он не натворил чего-нибудь безумного, я буду вам благодарен. Знаете, он изводил меня всю неделю, добиваясь встречи со мной, так что он может оставить службу в Вашингтоне и вернуться в свой полк. Я отказал ему, сославшись на простуду, а сам тем временем старался что-нибудь придумать. Я не мог найти вас в течение трех дней и потому не позволял Кастеру покинуть город. — Президент хихикнул, окинул проницательным взглядом красивого молодого человека и сказал: — Я хочу, чтобы вы ехали в Чикаго в одном с ним поезде, надеюсь, к первому мая ему удастся убежать. Вы отправитесь с бумагами от меня. Предчувствую, что для него это будет шип, который я воткну ему в бок и который он не в силах будет вытащить. Ну как, договорились?
Чувство долга и любовь к приключениям побудили Дэна согласиться, хотя его сильно одолевали дурные предчувствия. Ему претило все, что предпринималось против индейцев, особенно последние действия Союзной Армии. Он не хотел вкладывать свою лепту в насильственное уничтожение их культуры. Но он спрашивал себя, не является ли его бездействие согласием с этой сокрушительной политикой правительства. Взвесив все «за» и «против», Дэн согласился служить в качестве советника. И вот теперь, прикомандированный к роте «С» Седьмого Кавалерийского полка, он оказался в самой гуще всего этого кошмара.
Звуки здорового храпа Киафа сливались с храпом спящих вокруг людей и ночными шорохами животных в кустарниках. Так как Дэн уже не спал, он вдруг уловил какие-то неожиданные звуки: несомненно, кто-то ходил снаружи. Он сел, надел сапоги и, выйдя из палатки, остановился в потоке лунного света.
Майор Маркус А. Рено, посланный за Мэттьюзом и другими офицерами для предполуночной встречи с Кастером, обойдя палатку и заметив молодого человека, на мгновение остановился. Смуглый, непривлекательный, Рено не мог подавить острого приступа ревности при виде высокого и застенчивого Дэна, стоящего при свете звезд и застегивающего рубашку тонкими пальцами. Дэн был красив, но не придавал большого значения своей внешности. Будучи более чем шести футов ростом, он обладал загорелым, мускулистым телом закаленного рядового кавалериста. Его точеное лицо было чисто выбрито, а каштановые волосы острижены слишком коротко, чтобы можно было сразу заметить, что они вьются. Ясные, пронзительные голубые глаза Дэна говорили о его честности. Он не часто выражал свое мнение словами, но глаза говорили о многом. Кастер чувствовал его неодобрение, и ни для кого не было секретом, что пылкий командир терпит Дэна только потому, что таково желание президента Гранта. Именно теперь, остро осознавая, что он не в чести у Гранта, Кастер многое бы дал, чтобы вернуть расположение главнокомандующего.
— Подполковник Кастер хочет видеть офицеров в своей палатке, — сказал Рено, подойдя к Мэттьюзу. — Вы тоже, как я догадываюсь, приглашены.
Дэн ответил лишь кивком, так как зажигал сигару. Ярко вспыхнула спичка. Следует ли удивляться тому, что Кастер отрывает изможденных людей от сна? Напротив, Дэн привык ожидать от него самых бессмысленных поступков. Хотя, по его мнению, самым большим безумием было то, что они вообще находились здесь.
Через два дня после отмежевания от сил генерала Терри Седьмой Кавалерийский полк вышел к Бухте Розового Бутона с приказом преследовать сиуксов и чейеннов. Кастеру предписывалось соединиться с полковником Гиббоном и другими ротами, оставшимися с Терри, после чего вместе взять в клещи непокорных индейцев.
Однако сегодня утром люди Кастера, выйдя к склону Танца Солнца, недавно удерживаемого индейцами, увидели, что склон испещрен зловещими рисунками. Рисунки эти вызвали тревогу индейских разведчиков. По-видимому, Сидящий Буйвол, очень почтенный шаман сиуксов Ханк-папа, которого белые считали предводителем индейцев-предателей, обладал даром предвидения, с помощью которого он предсказал нападение белых солдат на их поселок. Согласно рисункам, все белые будут убиты воинами племен сиуксов и чейеннов.
Хотя Кастер и его офицеры посмеивались над этим вздором, разведчики были очень обеспокоены. Они были обеспокоены и тем, что оказались на тропе, гораздо более свежей, чем можно было предполагать. Для них это было доказательством сильнейшего колдовства. Вся долина пестрела покинутыми вигвамами, а трава сильно утоптана на мили вокруг, что говорило о недавнем присутствии здесь огромного стада пони. В конце концов, Кастер послал вперед своих разведчиков из племени Ворона выяснить, что означают новые знаки.
Следуя за Рено к бивуаку Кастера, Дэн припомнил разговор, который произошел сегодня днем под палящим солнцем Монтаны.
— Вы когда-нибудь задумывались о том, для чего вы здесь? — спросил Дэн рядового кавалериста по имени Джеб Кэмпбелл, когда они поглощали неаппетитный соленый завтрак.
— Для чего я здесь? — переспросил Кэмпбелл, потягивая виски из погнутой оловянной фляги. Его покрашенный передний зуб был наполовину сломан, и он постоянно посасывал его, словно для того, чтобы скрыть это. — Ну, сэр, я здесь для того, чтобы убивать индейцев. Все знают, что они убегут, если заметят нас, потому нам надо быть очень осторожными, чтобы они не удрали.
— Почему мы должны убивать их? — осторожно спросил Дэн.
Кэмпбелл бросил на него стремительный, неуверенный взгляд. Хотя этот человек был в Седьмом полку всего лишь с полдюжины недель и не носил формы, он действовал как офицер и обращались с ним как с офицером. Но разве солдат может так рассуждать?
— Ну, мы же должны убивать их, потому как они не будут стоять в стороне и позволять нам, белым, двигаться вперед. Они убивают наших поселенцев и пытаются остановить строительство железной дороги. Господи, все знают, что индейцы — невежественные подонки, и этих неверных дикарей надо придавить сапогом! Сэр, как ваше имя?
