стороны могло быть и хуже, причём намного. Делать нечего, остаётся только лежать и выздоравливать. Встать я смог через три дня и хоть и с трудом, но доковылять до туалета, счастья было полные штаны. Это как раз был Новый Год, силы прибывали, а второго января ко мне пришли Неверов и Коржов. С собой принесли небольшую передачу в бумажном мешке, но меня больше интересовали новости, как там мой полк, а главное, кто им сейчас командует.
-Сергей Иванович, не томи, кто сейчас на полку, ты?
-Нет командир, когда тебя ранило, то через день прислали полковника Громова.
-И как? Как он командует, потери большие?
-Потери существенные, но его вины в этом нет, думаю и у тебя они тоже были бы. Мы в наступление пошли, а там всегда потери больше, но Громов людей бережёт, просто так под пули не гонит. Хороший командир, хотя я честно говоря надеялся, что поставят меня.
-Много потеряли?
-Примерно треть личного состава и половину техники, в основном бронетранспортёры, и так ломаются и в бою их жгут. Мы конечно стараемся новые добывать и старые ремонтировать, но тяжело, это летом нам раздолье было, а сейчас трудно, примерно четверти брони не хватает до штата. Да, тебе все наши привет передают и желают скорейшего выздоровления.
-Спасибо, вы где сейчас?
-Снова под Брянском, хотя уже пришёл приказ возвращаться в Москву на пополнение и переформирование.
-Какое переформирование?
-Да бес его знает, на следующей неделе будет ясно. Мы собственно сегодня приезжали новые казармы смотреть, куда нас определяют, вот воспользовались оказией и к тебе заскочили, так что жди нас через неделю снова в гости и не нас одних.
Долго нам разговаривать не дали и моего начштаба с начальником разведки выгнали взашей. Жаль, что немного поговорили, но главное я узнал, полк относительно цел и будет отведён на отдых и пополнение. И да, стоят сейчас под Брянском, а его вроде гораздо позже освободили.
В реальной истории Брянск был освобождён лишь 17 сентября 1943 года, сейчас эту дату отмечают, как день города.
Главное, что ближе двухсот километров от Москвы немцев нет, так что линия обороны проходила по линии Тверь, Ржев, Вязьма, Ефремов. Я лишь примерно представляю себе эту линию, а главное не знаю, что было в моём времени захвачено немцами, а что нет. Радует лишь то, что полк хоть и понёс потери, но сохранился и что его переводят в Москву, правда на сколько неизвестно и думаю долго ему тут задержаться не дадут. Через две недели меня снова пришли навестить Неверов и Коржов, и от них я узнаю последние новости о моём полке, а они хоть стой, хоть падай, хорошо, что я и так лежу. Это было, как пустым мешком по голове, короче мой полк переформировывается в дивизию. В первый момент я просто впал в ступор, а кто командовать будет, или Громова на первый полк, а я буду, как выйду из госпиталя второй полк формировать, когда Неверов, мне всё разъяснил, он сам это только вчера узнал, когда его вызывали в отдел кадров. На фоне наших успехов, как в рейдах, так и сначала в обороне, а потом и в наступлении, высокое начальство решило на основе моего полка создать отдельную механизированную дивизию, которая будет подчиняться лично ставке. Вот такие пироги с котятами. Полковник Громов, который принял командование полком так и останется его командиром. Командовать вторым полком, который будет сформирован здесь, в Москве, будет полковник Брагин, а я назначаюсь командиром этой дивизии. И вот что теперь с этим делать? Во-первых, я не уверен, что справлюсь, знаний не хватает, а во-вторых, это же сколько у меня завистников появится, и так уже очень многие косо смотрели, считая меня выскочкой, ещё бы, в 23 года уже полковник и командир отдельного полка, а теперь вообще командир дивизии. Я бы честно говоря охотнее остался командиром отдельного полка, хотя бы год ещё, глядишь страсти поутихли бы, но от меня это не зависит к сожалению. И ведь не пойдёшь к начальству с просьбой, а отыграйте вы пожалуйста всё назад, оставьте меня командиром отдельного полка. Теперь вся жизнь будет, как на вулкане, в любой момент взорваться может. Ведь чем выше заберёшься, тем больнее падать, а добрые души, что бы помочь мне упасть найдутся, даже наверняка в очередь выстроятся, что помочь.
Сослуживцы ушли, а я остался в смятении, так как такой новости я совсем не ожидал, зато с санитаркой, которую звали Люда, у меня сложились отличные отношения. Меня только немного смущало, что она подсовывала под меня утку, когда я не мог вставать с кровати, мне было откровенно стыдно этого. Люда ничем не показывала, что её это тяготило, и меня за это не призирала, а как раз наоборот. Короче похоже я её тоже понравился, так что у нас потихоньку созревала любовь-морковь. Кстати фигурка у неё оказалась тоже обалденной, короче всё было исключительно в моём вкусе. Вот так я и поправлялся, время летело быстро, хотя считай единственным моим развлечением, была только тарелка репродуктора на стене палаты, которая всегда была включена. Прошёл январь, я уже уверено ходил, раны затянулись и с меня сняли повязки, хорошо ещё, что обошлось без переломов, так что в середине февраля меня наконец выписали из госпиталя и даже дали десять дней отпуска для поправки здоровья. Вот честное слово, я не знал, что с этим делать. Мой реципиент был, как и я, сиротой, это я позже выяснил, для меня это была отличная новость. Казалась бы, что в том хорошего, что ты сирота, в обычной жизни ни чего хорошего, а в моём случае преимущество. Останься со мной память прежнего Игоря Прохорова и наличие семьи в принципе не принесло бы мне неудобства, а так это были бы совсем чужие люди. Поэтому я не стал использовать этот отпуск, а отправился в расположение своей уже дивизии. Вернее сначала я явился в отдел кадров армии, где мне поменяли удостоверение, а также дали официальное направление в дивизию. Вот я явился туда нежданчиком, причём добираться пришлось самому, хорошо хоть дивизия располагалась непосредственно в Москве. На входе в расположение стоял незнакомый боец, я конечно не мог знать в лицо всех своих бойцов, но вот они меня знали, а этот не знал, значит новенький, так как по
