— Сейчас, — сказала я. Мне отчего-то не хотелось оставлять браунинг в машине. Может, это дурное предчувствие? Берт махнул мне рукой, чтобы я поторопилась.
Я пошла, осторожно шагая по гравию в своих черных лодочках на высоком каблуке. Женщины могут носить одежду самых разных оттенков, зато у мужчин удобнее обувь.
Берт уставился на дверь; улыбочка по-прежнему не сходила с его лица. Эта была его лучшая профессиональная улыбка — она так и светилась искренностью, а в светло-серых глазах искрилось радушие. Маска. Берт мог снять и надеть ее в мгновение ока. Признаваясь в убийстве собственной матери, он нацепил бы точно такую же улыбку.
Дверь отворилась, и я поняла, что Берт ошибся насчет пистолета. Росту в парне не было и шести футов, но оранжевая рубашка с короткими рукавами грозила вот-вот треснуть на его широченной груди. Черная спортивная куртка была ему явно мала, и казалось, что стоит ему сделать движение, и швы тотчас разойдутся, будто хитиновый панцирь чересчур растолстевшего насекомого. Черные джинсы-варенки хвастались тесным поясом, и оттого было похоже, что Бог, слепив этого парня, стиснул его посередине, пока глина была еще влажной. Волосы у него были очень светлые. Он молча смотрел на нас, и глаза его были пустыми и мертвыми, как у куклы. Я уловила силуэт плечевой кобуры под спортивной курткой и с трудом справилась с искушением пихнуть Берта коленкой.
То ли мой босс не заметил оружия, то ли не придал этому никакого значения.
— Привет, я — Берт Вон, а это — моя напарница, Анита Блейк. Я думаю, мистер Гейнор нас ожидает. — Берт очаровательно улыбнулся.
Телохранитель — а кем еще ему быть? — отодвинулся в сторону. Берт воспринял это как приглашение и вошел. Я вошла следом, хотя не была уверена, что мне этого хочется. Гарольд Гейнор очень богатый человек. Возможно, он нуждается в телохранителе. Возможно, кто-то ему угрожает. Или, возможно, он просто из тех, у кого хватает денег держать при себе гору накачанных мышц, независимо от того, нужно им это или нет.
А может быть, дело в чем-то еще. В чем-то таком, для чего необходимы оружие, мускулы и люди с мертвым, ничего не выражающим взглядом. Не слишком обнадеживающая мысль.
Кондиционеры работали плохо, и мы немедленно взмокли от пота. Телохранитель провел нас в длинный центральный холл, обшитый панелями из темного, дорогого на вид дерева. Узкая ковровая дорожка с восточным узором была, похоже, ручной работы.
По правую руку были тяжелые двойные деревянные двери. Телохранитель распахнул их и снова отступил в сторону, пропуская нас вперед. Это была библиотека — но я готова побиться об заклад, что ни одной из книг, что здесь находились, никто никогда не читал. От пола до потолка высились темные книжные шкафы. Книги стояли на полках в два ряда, а сами шкафы занимали все пространство вплоть до узкой лестничной площадки. Все книги были одинакового размера, все в твердых обложках приглушенных тонов, и все это вместе напоминало большой коллаж. Мебель, само собой, была обтянута красной кожей с медными заклепками.
У дальней стены сидел человек. Когда мы вошли, он улыбнулся. Это был крупный мужчина с приятным круглым лицом и двойным подбородком. Он сидел в инвалидном кресле с электроприводом, укрытый до колен пледом.
— Мистер Вон и мисс Блейк, как любезно с вашей стороны к нам приехать. — Голос его был под стать лицу — приятный и едва ли не дружеский.
В одном из кожаных кресел сидел стройный негр. В нем было больше шести футов росту, но насколько именно больше, сказать было трудно. Он развалился, вытянув перед собой скрещенные ноги. Ноги у него были длиннее моего роста. Его карие глаза изучали меня, как будто хотели запомнить, чтобы как-нибудь на досуге выставить мне оценку.
Белокурый телохранитель встал, привалившись к книжному шкафу. У него не получилось толком скрестить руки на груди, потому что куртка была слишком тугой, а мускулов — слишком много. Нельзя как следует прислониться к стене и выглядеть круто, если не скрестить при этом руки на груди. Весь эффект пропадает.
Мистер Гейнор сказал:
— Вы уже знакомы с Томми, — потом кивнул на телохранителя, который сидел в кресле. — Это Бруно.
— Вас правда так зовут или это кличка? — спросила я, глядя Бруно прямо в глаза.
Он слегка поерзал в кресле.
— Меня так зовут.
Я улыбнулась.
— А что? — спросил он.
— Просто никогда раньше не встречала телохранителя, которого бы на самом деле звали Бруно.
— Это что, смешно? — спросил он.
Я покачала головой. Бруно. Бесперспективный малый. Все равно что девочку назвать Венерой. Все Бруно должны быть телохранителями. Это закон. Или полицейскими? Не-е, это имя для нехорошего парня. Я опять улыбнулась.
Бруно выпрямился в кресле одним плавным движением. Он не носил оружия, насколько я могла заметить, но оружие ему заменяла внешность. Осторожно, опасность, — говорил он всем своим видом. Берегись.
Наверное, мне не стоило улыбаться.
Тут вмешался Берт:
— Анита, уймись. Приношу свои извинения, мистер Гейнор… Мистер Бруно. У мисс Блейк довольно своеобразное чувство юмора.
— Не извиняйся за меня, Берт. Я этого не люблю, — не пойму, чего он так переживает. Я не сказала ничего оскорбительного — вслух.
— Ну, ну, — проговорил мистер Гейнор. — Не надо ссориться. Правда, Бруно?
Бруно покачал головой и хмуро уставился на меня — но не сердито, а скорее озадаченно.
Берт бросил на меня злобный взгляд, потом с улыбкой повернулся к человеку в инвалидном кресле.
— Итак, мистер Гейнор, насколько я знаю, вы человек занятой. Так какого именно возраста зомби вам требуется оживить?
— Вот человек, который переходит прямо к делу. Мне это по душе. — Гейнор замолчал, глядя на дверь. В комнату вошла женщина.
Она была высокая, длинноногая, белокурая, с васильково-синими глазами. Розовое шелковое платье, если это можно назвать платьем, облегало ее фигуру ровно настолько, чтобы скрыть то, что требуют скрыть приличия, но оставить очень немного для воображения. Чулок она не носила, и потому ее длинные ножки в розовых туфельках на шпильках казались бледными. Она прошла по ковру; все мужчины в комнате следили за ней — и она это знала.
Она откинула голову и засмеялась, но почему-то беззвучно. Ее лицо осветилось, губы шевельнулись, глаза заискрились, но все в абсолютной тишине, словно кто-то выключил звук. Она прижалась бедром к Гейнору и положила руку ему на плечо. Он обнял ее за талию, и от этого ее и без того короткое платье задралось еще на дюйм.
Интересно, может ли она сесть в этом платье так, чтобы при этом не ослепить всех вокруг? Не-е.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
