Пивнушка неподалёку от университета специализируется на клиентуре из числа студентов. Всё очень прочно и бюджетно.
Не то чтобы студенчество здесь нищее, скорее наоборот — добрая половина учащихся принадлежит как минимум к среднему классу, а вожаки по большей части из юнкерского[9] сословия. Просто традиции такие, чтоб в студенческих гулянках могли принимать участие и небогатые члены братств, не чувствуя себя на содержании.
— Тёмного, — сходу скомандовал Адольф русоволосой официантке с косами-баранками на висках, по хозяйски хлопнув девушку по пышному заду. Наигранно смутившись, она ушла, ступая по истёртым каменным плитам пола с тяжеловесной грацией перекормленной валькирии. Минуту спустя на дощатом столе стояли четыре кружки пива, на литр с гаком каждая, и большая тарелка с мясными закусками.
— Извини, что не спросил, какое ты любишь, — не слишком искренне повинился фон Нарбэ, берясь за кружку, — по привычке заказал самое лучшее.
Алекс молча кивнул, принимая извинение и подавляя улыбку. По привычке… ну-ну… психологические трюки с доминированием выходцу из двадцать первого века знакомы куда как лучше. В своё время, ещё работая в театре, даже записывал, дабы не забыть. И применял, иначе ИРА и не состоялась бы так громко. Везение, случай… всё верно, но и послезнание тоже.
Первая кружка по традиции пошла почти залпом, вторую уже можно цедить часами.
— Действительно хорошее, — со стуком поставив кружку на стол, прервал молчание попаданец, ничуточку не лукавя. Пиво в девятнадцатом веке куда как лучше, чем в двадцать первом. Да и продукты вообще.
Правда, без консервантов и холодильников пиво частенько прокисает, а провизия портится. Самое неприятное, что не всегда это можно понять сразу, чаще потом… Пока не стал параноидально относиться к свежести продуктов, бывали казусы. До крайности не доходило, но переулки в Нью-Йорке освоил хорошо.
* * *
Живот предательски заурчал и Алекс негромко ругнулся:
— Карга старая!
— Скушай пирожок, деточка, сама пекла.
— Да чтоб я ещё раз у этой чёртовой отравительницы из рук что-то взял! Говорили мне, что она подешевле провизию закупает, так внимания, дурень, не обратил!
Живот скрутило крепко, и актёр с ужасом понял, что не добежит… Прикусив губу, несколько нервно оглянулся в поисках извозчика, но таковых поблизости не виднелось. Негромко, но очень эмоционально выругавшись, пошёл в сторону проулков, отчаянно стараясь совместить скорость передвижения и некое достоинство.
Запахи ударили в нос, и начинающему актёру стало ясно, что переулок давно используется в качестве бесплатного туалета. В попытках найти местечко поукромней, он осторожно переступал через оставленные предыдущими посетителями мины и вонючие потёки.
Живот крутило всё сильней, и выбирать место посадки пришлось наскоро. Нащупав в кармане сюртука только что купленный томик Байрона — дорогущий (!), Алекс выругался ещё раз, поклялся себе, что никогда не будет есть подозрительную еду!
* * *
С лекарствами, кстати, тоже проблема — местным аптекам попаданец не слишком доверяет. Ртуть в лекарственных препаратах, активное применение наркотиков, мышьяка, порошка из мумий[10]… Нет уж, лучше самому лечиться. А ещё лучше — не болеть.
Сильно не хватает таких привычных вещей, как спелые яблоки зимой. Вроде и деньги ныне есть, чтобы купить что-то вкусненькое, а деликатесов нет — только в сезон. Разве что апельсины продаются круглогодично, но и они какие-то мелкие, с кислинкой, горьковатые.
— Интересный ты человек, — улыбнулся Адольф, прервав мысли попаданца, — голову на отсечение даю, что с тобой не всё так просто, как кажется.
— Просты только одноклеточные, — пробурчал Алекс, не отрывая губ от кружки, на что немец звонко расхохотался, стукнув ладонью по столу.
— Да, брат-студент, — вытер клетчатым платком выступившие от смеха слёзы Нарбэ, — ты стал бы украшением нашего братства, подумай над этим.
— Ты даже не представляешь, насколько прав, — ёрнически подумал попаданец, давя усмешку.
С полчаса потрепавшись о профессорах, разошлись по делам.
Прислушиваясь к себе, Фокадан ощутил слабый интерес к происходящему. Какие бы цели не преследовал один из старейшин студенческого братства, покрутиться рядышком попаданец не возражал. По крайней мере, научится понимать юнкеров в частности и дворян вообще.
* * *
— Я дома!
Пожилая, пахнущая луком и нафталином служанка возникла из ниоткуда, и показав намёк на книксен[11], приняла трость и шляпу.
— Алекс, — сопровождаемая запахами ванили и пачулей[12], выплыла из своих комнат полная хозяйка пансиона, — здравствуй. На твоё имя груз по почте пришёл. Я велела перенести его в твою комнату, всё-таки личное. Но смотри, в подвале место есть.
— Благодарю, фрау Шпек, — слегка поклонился Алекс немолодой даме, поспешив к себе, — посмотрю сперва.
Почты и правда много, занято едва ли не полкомнаты. Дюжина здоровенных чемоданов, ящики… по большей части архивы. Несмотря ни на что, Фокадан намеревается сдержать слово и заняться описанием Гражданской Войны. Не то чтобы Слово тяготит, просто интересно.
Разбор вещей занял время до самого вечера. Разумеется, вначале письма от друзей и приятелей — Фред, Патрик, Кейси, ребята из ИРА и Кельтики. Некоторые писали целыми тетрадями, вываливая на бумагу свои мысли, чаяния и надежды.
Фред с женой едва ли не по часам описывали жизнь Кэйтлин, и эти страницы Алекс жадно перечитал дважды, с трудом подавив тоску по дочке. Отчёты о вложенных в земельные участки деньгах от Фреда, отчёт от управляющего, вырезки из газет с собственными комментариями от Патрика, экономические выкладки о ситуации в КША от Кейси.
Ли прислал короткий, довольно-таки формальный расклад по ирландцам, давая понять, что в КША Фокадана помнят и уважают, но возвращаться не стоит. Не в ближайшие годы.
С Борегаром история отдельная: несмотря на значительную разницу в возрасте, они как-то сдружились. Не то чтобы близко, но хорошими приятелями можно назвать. Сошлись на почве военного искусства и инженерного дела.
Письма от Ле Труа…
Раздался стук в дверь и голос горничной произнёс неуверенно:
— Господин Смит, вы ужинать-то пойдёте?
— Вот это я зачитался, — ошарашено пробормотал попаданец, глянув на настенные часы, — несколько часов как вылетело. Да, Марта, сейчас иду!
Запоздалое переодевание из уличной одежды в домашнюю получилось прямо-таки квестом. Чемоданы и коробки, частично разобранные, заняли всё свободное пространство в небольшой комнатке, где помещалась только кровать, шкаф, письменный стол с двумя стульями, вешалка и умывальник. Пришлось даже переставлять груз, чтобы протиснуться.
— Будто в тетрис играю, — хмыкнул парень, переставив очередной чемодан.
Умывшись и переодевшись наконец, спустился к столу. Пансион, где он снимал комнату, славился кухней и нелюбопытной хозяйкой.
— Как всегда, великолепно, — без тени лести констатировал минут сорок спустя, утирая салфеткой рот и вставая из-за стола, — фрау Шпек, у вас есть ещё одна свободная комната? Помню ваши слова про подвал и очень благодарен. Но это архивы, и хотелось поработать с ними в нормальных условиях.
— Фридлянд через три дня съезжает, это если комнату рядышком хотите, — отозвалась хозяйка после короткого колебания.
— Благодарю, фрау, полностью устраивает.
После ужина Алекс разбирал уже личные вещи, закинув большую часть чемоданов на кровать, дабы освободить немного места. Одежда, оружие, копии наград… Оригиналы остались там, дома. Хм, странно говорить о доме, но как иначе назвать своё поместье?
Барахла оказалось неожиданно много, и ведь лишнего ничего нет. Одежда и обувь надлежащего качества шьются ныне на заказ и стоят очень недёшево. Правда, качество соответствующее. Оружие… куда без него прошедшему войну офицеру? Да, многовато, зато на все случаи жизни.
