необычная и я начинаю понимать, что от меня что-то хотят. Только пока непонятно что. Если бы надо было меня зарезать, зарезали бы еще пару минут назад. Кроме как с упавшим волком, необычность ситуации ни в чем не прослеживается.
Медленно, не поворачиваясь к стае спиной, перебираюсь через сцепку саней и не теряя из видимости стаю, подхожу к лежащему на снегу волку по пути прихватив ружье. Чтобы визуально контролировать стаю, обхожу лежащего волка сзади и останавливаюсь.
Ничего не происходит. Стая остается на месте не проявляя явной агрессии и не производя каких – либо действий.
Перекинув через спину ружье, приседаю, чтобы осмотреть тело животного.
Глаза закрыты, дыхание прерывистое неглубокое. Нос визуально сухой, выделения отсутствуют.
На снегу, рядом с телом лежащего волка, краснеют капли крови. Видимо не просто так он свалился в снег, где то имеется ранение и слабость есть следствие потери крови.
Осторожно переворачиваю его на другой бок. Так и есть. Задняя лапа вся в крови. Кровь сочится, но не фонтанирует из раны в бедре – это хорошо. Происхождение ее непонятно. Может на сук наткнулся, а может пулевое ранение. А может и сцепился с кем, с рысью например.
Ранение несквозное. Причина кровотечения где-то там, в глубине раны. В общем, надо везти его в избушку и резать. А это еще кровопотеря. Нет, не выживет. Загнется.
Заведя руки под тело волка, медленно поднимаю его. Вес килограмм двадцать наверное.
Внимательно осматриваю стаю. Все спокойно. Резких движений, проявления недовольства или явно выраженной агрессии не наблюдается.
Несу тело в сани и осторожно опускаю на дно. Ведро с рыбой и рыболовные причиндалы наверное придется оставить здесь. Завтра заберу, никуда не денутся. Волки рыбу не едят.
Между тем, стая переместилась в сторону от снегохода, как бы давая мне место для проезда. Все еще не веря в реальность происходящего, завожу снегоход и не торопясь, малой скоростью направляюсь к избушке. Оглянувшись на ходу, замечаю, что стая вереницей, друг за другом начала двигаться к противоположному берегу реки.
Все, стая меня больше не интересует. Теперь появились другие заботы.
Да, и еще забыл сказать. Во время осмотра на реке, обнаруживается еще одно интересное обстоятельство – раненый волк это не волк, а волчица.
Часть вторая.
Занеся тело волчицы в избушку, уложил его на свободную часть стола.
Больная была жива. Дыхание прерывистое и состояние в целом плохое, насколько можно было определить непрофессиональным взглядом.
Потеря крови очевидно была большая, поэтому как смог, первым делом напоил волчицу водой из медицинского шланга. Сама она конечно пить не могла, но набрав воды в шланг и засунув его подальше в пасть, можно было за несколько подходов насильно влить в ее желудок, вызвав непроизвольное глотание, достаточное количество жидкости.
Такой шланг всегда имеется у меня в наличии. Вещь нужная и всегда пригодится, хотя бы в качестве бензопровода. Также, из медицинского инструментария у меня имелись зубастые ножницы с защелкой-фиксатором, используемые рыбаками для вытаскивания крючка из пасти рыб. Очень удобная вещь.
Скальпеля нет, но есть острый нож с тонким лезвием. В общем, надо приступать к операции, пока еще можно как-то повлиять на ситуацию.
Не могу сказать, что я хорошо разбираюсь в анатомии собак, но аккуратно расширить рану, разрезав ее до минимально необходимых для обследования размеров – это я смогу. Главное тут, не повредить большие кровеносные сосуды, а органов в ноге никаких нет.
Сбрив предварительно вокруг раны шерсть, обработав все йодом и вколов антибиотиков, уже более внимательно осмотрел рану.
Входящее отверстие небольшое и понять, есть там постороннее тело или нет было затруднительно. Придется резать.
Операция с подготовкой к ней, заняла около часа. Предмет, доставивший столько неприятностей, оказался пулей. Не дробь, а именно пуля. Причем не ружейная, а винтовочная. Видимо, охотничьи дорожки стаи волков и человека на каком-то этапе охоты перехлестнулись.
Покончив с медицинскими делами, занялся приготовлением романтического ужина на двоих.
На ужин был вареный заяц с картошкой. Точно так же, как поил водой, напоил волчицу через шланг заячьим бульоном. Теперь остается только ждать, справится организм с кровопотерей или нет.
На следующий день погода испортилась. Куда только подевалась тишина и умиротворенность окружающего мира. В трубе сильно подвывало и мои кратковременные вылазки на улицу подтверждали, что сегодня у меня выходной.
Больная на удивление была жива, что подтверждалось дрожью век и шевеленьем лап. Очевидно, что про таких пациентов медицинские работники говорят – состояние тяжелое, но стабильное. Организм молодой, сильный и если прожила ночь, шансы на выживание увеличиваются.
День провел в хлопотах по дому и уходу за больной.
Утро следующего дня позволяло поохотиться по чистому снежку. Вся непогода утихла настолько, что даже и не верилось в сильный ветродуй накануне.
Выполнив функции сиделки и налив больной в миску воды, вдруг очухается раньше чем я приду, решил побродить по лесу в радиусе пары километров от избушки в надежде подстрелить что-нибудь.
Вернулся только под вечер с зайчишкой на поясе. Во время охоты, все время не покидало ощущение, что за мной кто-то следит, хотя ничего вокруг не заметил. Бывает.
Больной стало на первый взгляд гораздо лучше. Глаза были открыты, но видимо сил поднять голову или подвигать лапами еще не было. Зато извлекать звуки похожие на рычание получалось у нее довольно неплохо. Если процесс восстановления так и дальше пойдет, завтра силы восстановятся настолько, что она уже сможет меня укусить наверное.
С грехом пополам, как смог осмотрел рану и напоил волчицу заячьим бульоном. Даже получилось засунуть в пасть пару небольших кусков зайчатины.
Завтра, если будет спокойная погода, опять поеду на рыбалку.
Сварив ухи назавтра и поужинав остатками супа, завалился спать.
На следующее утро, все складывалось как нельзя лучше. Денек был ярким и солнечные лучи, пробиваясь сквозь стекло окна, заливали всю стену и пол возле печи ярким светом. Настроение было хорошее.
Больная уже поднимала голову, пристально отслеживая все мои перемещения по избе. Близко к себе старалась меня не подпускать, пугая рычаньем.
Потратив час на “дрессировочный” процесс, мне удалось осмотреть рану и сменить повязку. Рычать то у нее мало-мальски получалось, а вот приемлемо быстро двигать головой для того, чтобы укусить меня, еще нет.
Процесс выздоровления продвигался вперед семимильными шагами..
Оставив ей миску с ухой, захватив рыболовные снасти, термос, бутерброды с колбасой и ружье, я пошел заводить снегоход.
На улице выяснилось, что пока мы с больной ночью спали, нас посещали незваные гости.
Весь снег вокруг дома и
