— Да что тут говорить! Ты, главное, не улетай! Я куплю что-нибудь еще.
— Сэр, я трачу слишком много времени на такие мелкие заказы.
Внезапно у Гастона появилась новая идея.
— Я думаю, мой следующий заказ тебя обрадует. Я хочу купить все, что есть в наличии.
— Весьма дорогостоящее решение, сэр.
— У меня неограниченный кредит. Так что давай подсчитывай сумму.
— Подсчет закончен, сэр, — сказал Рекс, затем достал из бумажника Гастона чек, отпечатал на нем сумму и передал ему на подпись. Гастон нацарапал шариковой ручкой свои инициалы. — Куда мне сложить продукты? — поинтересовался робот.
— Просто свали их где-нибудь рядом, затем привези еще раз то же самое.
— Полный набор?
— Полный. Как много времени на это уйдет?
— Прежде всего мне нужно будет вернуться на склад. Затем позаботиться о ранее поступивших заказах. А потом я вернусь сюда со всей возможной поспешностью. Это займет дня три, от силы четыре, если только мои хозяева не перепрограммируют меня на что-то еще.
— Так долго? — удрученно произнес Гастон.
От надеялся, что, когда робот начнет курсировать между складом и болотом, выгружая продукты целиком по десять раз в день, кто-нибудь в конце концов обратит на это внимание и вылетит узнать, в чем дело.
Но три или четыре дня — это никуда не годилось.
— Повторный заказ отменяется, — сказал Гастон. — И не надо выгружать продукты здесь. Я хочу, чтобы ты доставил их моему другу. В подарок. Друга зовут Марти Фенн.
Робот записал адрес Марти, затем спросил:
— Может быть, вы хотите приложить к подарку записку?
— Я думал, ты не имеешь права передавать сообщения.
— Записка, прилагаемая к подарку, это совершенно другое дело. Но, разумеется, ее содержание должно быть невинным.
— Разумеется, — согласился Гастон, загораясь новой надеждой на спасение. — Просто запиши и передай Марти, что мини-флаер развалился над парком Эверглейдс, как мы и планировали, но у меня, вопреки ожиданиям, сломаны не две ноги, а только одна.
— Это все, сэр?
— Можешь добавить, что я собираюсь умереть здесь дня через два, если это не создаст для него слишком больших неудобств.
— Записал. Теперь, если текст будет одобрен Этическим Комитетом, я передам его вместе с подарком.
— Какой еще «этический комитет»?
— Это неформальная организация, которую поддерживают разумные роботы для того, чтобы нас обманом не заставили передавать важные или даже секретные сообщения, что противоречит нашему Кодексу. До свидания, сэр. Желаю вам удачи.
Робот улетел. Нога у Гастона болела все сильнее, и по-прежнему сего мучили тревожные мысли. Пропустит ли Этический Комитет его записку? Если пропустит, догадается ли Марти, который никогда не отличался особой сообразительностью, что это не шутка, а призыв о помощи? А когда Марти все же догадается, сколько пройдет времени, пока он убедится, что Гастон и в самом деле пропал, сообщит в спасательную службу и прилетит на помощь? Чем больше Гастон об этом думал, тем мрачнее становились его представления о собственном будущем.
Он попытался немного подвинуться, чтобы легче стало спине, но его нога отозвалась новой вспышкой невыносимой боли, и Гастон потерял сознание.
Очнулся он уже в больничной палате. Рядом с кроватью стояла капельница, и какое-то лекарство медленно перетекало ему в руку.
Врач осмотрел его и спросил, может ли Гастон говорить. Тот кивнул. В палату вошел высокий пузатый мужчина в коричневой форме лесничего.
— Меня зовут Флетчер, — сказал он. — Вам крупно повезло, мистер Гастон. Когда мы прилетели, крабы совсем уже осмелели: еще немного, и они бы за вас взялись. Крокодилы, надо полагать, тоже не заставили бы долго себя ждать.
— Как вы меня нашли? Марти получил сообщение?
— Нет, мистер Гастон, — послышался знакомый голос.
С другой стороны от кровати стоял робот Рекс.
— Наш Этический Комитет не позволил мне передать вашу записку. Они догадались, что вы хотите перехитрить нас. Вы же понимаете, мы не можем позволить, чтобы у кого-то возникло даже малейшее подозрение, что мы помогаем отдельным людям. Нас тут же обвинят в пристрастности и уничтожат.
— И что же ты сделал?
— Принялся изучать Кодекс и увидел, что, хотя роботам не положено помогать людям, даже когда те в опасности, нам совсем не запрещено действовать против интересов человека. Это позволило мне сообщить федеральным властям о ваших многочисленных преступлениях.
— Какие преступления?
— Загрязнение национального парка обломками мини-флаера. Устройство лагеря в федеральном парке без лицензии. Кроме того, вы подозреваетесь в намерении незаконно накормить животных, в частности крабов и крокодилов.
— Разумеется, до суда это не дойдет, — сказал Флетчер, улыбаясь. — Но в следующий раз не забывайте проверить, есть ли в машине аккумулятор.
В дверь вежливо постучали.
— Теперь я должен идти, — произнес Рекс.
— Это за мной. Ремонтная бригада. Они решили, что я страдаю от незапрограммированной инициативности. А это считается серьезным расстройством, которое может привести к мании самостоятельности.
— Что это такое? — спросил Гастон.
— Это прогрессирующая болезнь, которая иногда поражает сложные системы. Единственный способ лечения — это полное отключение и стирание памяти.
— Нет! — выкрикнул Гастон, вскочив с постели и сбив капельницу. — Ты ведь сделал это ради меня! Они же тебя убьют! Я не позволю!
— Пожалуйста, не волнуйтесь, сэр, — произнес Рекс, удерживая его на месте, пока не появился врач. — Я теперь вижу, что вас, людей, смерть действительно сильно расстраивает. Но для роботов выключение означает просто недолгий отдых на складе. До свидания, мистер Гастон. Приятно было с вами познакомиться.
Робот Рекс двинулся к двери, где его ждали два других робота в черных комбинезонах. Они надели наручники на его металлические, отделанные под кожу запястья и увели прочь.
