Один мой родственник всю жизнь работает в IBM. Он с успехом пережил все перемены в этой очень динамичной компании – и при этом упорно работал, чтобы не отставать во время революционных изменений, которые отрасль претерпевает каждые несколько лет. Он прекрасный профессионал и серьезно относится к своей работе. Его очень любят клиенты. Более того, у него замечательная семья. Он не амбициозен в том смысле, что ему не нужны знаки внешнего успеха, такие, как постоянное продвижение по службе или общественное признание, но от него многое зависит. Для меня это великая карьера. Он отдает всего себя делу и завоевывает лояльность и доверие клиентов, сотрудников и членов семьи.
Многие спорят по поводу честолюбия и амбиций. Хорошо это или плохо? Думаю, это зависит от предмета честолюбия. Если ваше честолюбие ограничено лишь охотой за успехом и вы не готовы платить за этот успех справедливую цену, то со временем честолюбие разрушит ваше счастье. Однако если ваши амбиции направлены на внесение значимого вклада, изменение мира к лучшему, то вы будете испытывать чувство глубокого удовлетворения от хорошо сделанной работы и правильной жизни. В такое честолюбие я верю. И кроме того, подъем по корпоративной лестнице – не единственный путь к успешной карьере. Есть и другие варианты, кроме движения «вверх или на вылет». Только вы сами определяете, в чем для вас заключается великая карьера, в чем ваш «выигрыш».
От ДженниферУ меня есть друг-француз, который начал работать в автомобилестроении, программируя роботов для покраски машин. Его всегда интересовала техника – автомобили, велосипеды, мотоциклы, он вечно разбирал и собирал их. На работе он постепенно расширил рамки своих обязанностей и стал человеком, который умеет все – только он мог починить безнадежно, казалось бы, сломанный агрегат или заставить роботов делать нечто новое. Он выучил английский, немного итальянский и слегка немецкий, чтобы общаться со своими клиентами из разных стран мира и самому понимать пожелания, высказанные ими на родном языке. С годами он отвечал за все большие объемы работы и, в конце концов, стал в Детройте руководителем команды по исследованиям и разработкам, которая занималась новыми продуктами и решениями. К тому времени как американские автомобильные компании начали экономить на автоматических устройствах, он достаточно перепрофилировал свою группу, чтобы привлечь другие источники дохода.
В свободное время он занялся альтернативными видами топлива и переоборудовал семейный автомобиль так, что тот стал ездить на растительном масле. Он придумал, как хранить большие объемы топлива, чтобы совершать долгие поездки, и как сохранять масло в тепле в холодное время года. Он постоянно пытается найти более чистые источники использованного растительного масла (например, из дорогих японских ресторанов). Когда он проезжает мимо вас, пахнет жареным картофелем. Конечно, хобби стало важным вкладом в его работу.
Его жена, закончив колледж и получив диплом по маркетингу, со временем стала старшим агентом по продажам в местном торговом центре. Поработав на выставках и торговых ярмарках, она решила, что дальше хочет работать на себя. Она покупала и затем удачно продавала франшизы, a сегодня работает в организации, которая продает пищевые добавки. Она с удовольствием помогает людям решать их проблемы со здоровьем и, благодаря своим знаниям в области маркетинга и продаж, построила очень успешный бизнес. Она выучила французский, общаясь с мужем, и теперь предлагает свою линейку пищевых добавок во Франции.
Мои друзья не знамениты. Они не катаются как сыр в масле. Они оба создали великие карьеры, от которых получают глубокое удовлетворение, ведь построены они на их индивидуальных талантах и на том, чем они любят заниматься.
Рассказывая о своей работе, французы употребляют слово mètier, первоначальное значение которого – «служение» или «услуга». Это хорошее слово. В нем слышен отзвук того, как человек отдает себя другим людям, находит удовлетворение в том, чтобы сделать для них что-то настоящее и значимое. Великая карьера возникает не из потребности во внешнем одобрении, она растет внутри вас, из вашего любопытства, из вашего уникального сочетания таланта и страсти.
Еще один ее источник – ваша совесть, которая нашептывает вам, что следует делать. Конечно, такой человек, как доктор Фиона Вуд, не могла бы заниматься своим делом, не прикладывая всех своих профессиональных навыков. Но ее совесть – такой же ключ к созданию великой карьеры, как и ее специальное образование. Знающие ее люди говорят, что «сострадание и глубоко укорененное стремление помогать тем, кто в этом нуждается, так же важны, как и новые методы, которые она применяет»{4}. Фиона Вуд – не только прекрасный профессионал, она очень хороший человек. Достойной доверия ее делают профессионализм и личные качества. Страдая от ожогов, вы хотели бы, чтобы вашим лечением занималась именно она.
Великая карьера требует как желания и умения вносить свой вклад, так и человеческих качеств, которые заставляют людей верить вам и испытывать к вам привязанность.
Это значит, что каждый человек – и вы тоже – может решить, что хочет создать великую карьеру. Вы можете решить, что будете лучшим в своей работе. И для этого не обязательно быть гением или высококлассным профессионалом, как Фиона Вуд.
Великая карьера требует как желания и умения вносить свой вклад, так и человеческих качеств, которые заставляют людей верить вам и испытывать к вам привязанность.
Однако, как это ни печально, вы можете выбрать и карьеру посредственности, a вместе с ней и вялое недовольство собой, которое возникает, когда вы отдаете меньше, чем способны. Как пишут Роджер и Ребекка Меррилл: «Посредственные работники – плохие лидеры, плохие командные игроки. Повышение зарплаты и продвижение по службе обходят их стороной. Они всегда раздражены, им скучно. Они не получают удовлетворение от своей работы. Так почему бы не стремиться к совершенствованию? Ваш вклад станет больше. Вы будете чувствовать себя лучше. Заработаете больше денег. Вам будут больше доверять, перед вами откроются благоприятные возможности»{5}.
Более того, теперь самое время начать (или начать заново) вашу великую карьеру. Происходящее сейчас беспрецедентно, это перемены, потрясающие устои человеческой истории и открывающие перед вами возможности, о которых раньше вы не могли и мечтать.
От СтивенаМного лет назад мой отец построил хижину у границы национального парка Йеллоустоун, на западе Соединенных Штатов. Она принадлежит нашей семье уже почти столетие. Мы любим старый домик за присущие только ему запахи, за то, что из него открывается вид на темно-зеленое озеро в каньоне Скалистых гор. Это тихое место. Прохладный сосновый лес спускается к воде со скал янтарного цвета. Тишину изредка нарушает лишь плеск выпрыгивающей из воды рыбы.
Но поздним летним вечером 1959 года это место не было тихим. Сильнейшее землетрясение потрясло каньон. Озеро на самом деле вскипело. Родственники рассказывали мне, что они услышали ужасный рев воды, но было так темно, что они не знали, куда идет волна – на них или в противоположную сторону. Миллионы деревьев ломались как спички. Шоссе раскололось на тысячи кусков асфальта. Горы тряслись, миллионы тонн земли сползали с них в ближайшую реку, и за ночь возникло новое озеро.
Этот горный оазис – прекрасный пример действия сил природы. Громадная мощь постепенно скапливается в недрах этой якобы мирной земли, взрываясь затем землетрясением, которое полностью изменяет пейзаж.
Сейчас мы живем именно в такое время, когда в результате действия гигантских сил возникает новый мир. Экономический пейзаж претерпевает сейсмический сдвиг, и вместе с ним меняется ландшафт благоприятных возможностей для всех нас. В истории человечества периодически случаются такие экономические «землетрясения». Первые земледельцы коренным образом изменили мир, поскольку могли произвести в сотни раз больше еды, чем жившие до них охотники и собиратели. Затем машины индустриальной эпохи увеличили возможности каждого работника и позволили производить в сотни раз больше, чем мог один фермер.
Сегодня мы – свидетели еще одного землетрясения, переворота, который меняет все. Мы движемся из индустриальной эпохи в эпоху знаний. Там, где фермер эпохи земледелия мог накормить себя и еще сотню людей, работник индустриальной эпохи мог произвести товары для себя и тысяч других семей. Но один работник эпохи знаний – что он может сделать? Что ограничивает его?
Экономический пейзаж претерпевает сейсмический сдвиг, и вместе с ним меняется ландшафт благоприятных возможностей для всех нас.
Его ничто не ограничивает, и это – хорошая новость об эпохе знаний, в которую мы сейчас вступаем.
