– Не знаете ли, братцы, где идти туда – не знай куда, и как принести того – не знай чего? Услыхали это солдаты и удивились.
– Кто, – говорят, – тебя послал искать?
– Царь, – говорит.
– Мы сами, – говорят, – вот с самого солдатства ходим туда – не знай куда, да не можем дойти, и ищем того – не знай чего, да не можем найти. Не можем тебе пособить.
Посидел Емельян с солдатами, пошел дальше. Шел, шел, приходит в лес. В лесу избушка. В избушке старая старуха сидит, мужицкая, солдатская мать, кудельку прядет, сама плачет и пальцы не во рту слюнями, а в глазах слезами мочит. Увидала старуха Емельяна, закричала на него:
– Чего пришел?
Подал ей Емельян веретенце и сказал, что его жена прислала. Сейчас помягчала старуха, стала спрашивать. И стал Емельян сказывать всю свою жизнь, как он на девице женился, как перешел в город жить, как его к царю в дворники взяли, как он во дворце служил, как собор построил и реку с кораблями сделал и как ему теперь царь велел идти туда – не знай куда, принести того – не знай чего.
Отслушала старушка и перестала плакать. Стала сама с собою бормотать:
– Дошло, видно, время. Ну, ладно, – говорит, – садись, сынок, поешь.
Поел Емельян, и стала старуха ему говорить:
– Вот тебе, – говорит, – клубок. Покати ты его перед собой и иди за ним, куда он катиться будет. Идти теби будет далеко, до самого моря. Придешь к морю, увидишь город большой. Войди в город, просись в крайний двор кочевать. Тут и ищи того, что тебе нужно.
– Как же я, бабушка, его узнаю?
– А когда увидишь то, чего лучше отца, матери слушают, оно то и есть. Хватай и неси к царю. Принесешь к царю, он тебе скажет, что не то ты принес, что надо. А ты тогда скажи: «Коли не то, так разбить его надо», – да ударь по штуке по этой, а потом снеси ее к реке, разбей и брось в воду. Тогда и жеву вернешь, и мои слезы осушишь.
Простился с бабушкой, пошел Емельян, покатил клубок. Катил, катил – привел его клубок к морю. У моря город большой. С краю высокий дом. Попросился Емельян в дом ночевать. Пустили. Лег спать. Утром рано проснулся, слышит – отец поднялся, будит сына, посылает дров нарубить. И не слушается сын.
– Рано еще, – говорит, – успею.
Слышит – мать с печки говорит:
– Иди, сынок, у отца кости болят. Разве ему самому идти? Пора.
Только почмокал губами сын и опять заснул. Только заснул, вдруг загремело, затрещало что-то на улице. Вскочил сын, оделся и выбежал на улицу. Вскочил и Емельян, побежал за ним смотреть, что то такое гремит и чего сын лучше отца, матери послушался.
Выбежал Емельян, видит – ходит по улице человек, носит на пузе штуку круглую, бьет по ней палками. Она-то и гремит; ее-то сын и послушался. Подбежал Емельян, стал смотреть штуку. Видит: круглая, как кадушка, с обоих боков кожей затянута. Стал он спрашивать, как она зовется.
– Барабан, – говорят.
– А что же он – пустой?
– Пустой, – говорят.
Подивился Емельян и стал просить себе эту штуку. Не дали ему. Перестал Емельян просить, стал ходить за барабанщиком. Целый день ходил и, когда лег спать барабанщик, схватил у него Емельян барабан и убежал с ним. Бежал, бежал, пришел домой в свой город. Думал жену повидать, а ее уж нет. На другой день ее к царю увели.
Пошел Емельян во дворец, велел об себе доложить: пришел, мол, тот, что ходил туда – не знай куда, принес того – не знай чего. Царю доложили. Велел царь Емельяну завтра прийти. Стал просить Емельян, чтобы опять доложили.
– Я, – говорит, – нынче пришел, принес, что велел, пусть ко мне царь выйдет, а то я сам пойду.
Вышел царь.
– Где, – говорит, – ты был?
Он сказал.
– Не там, – говорит. – А что принес?
Хотел показать Емельян, да не стал смотреть царь.
– Не то, – говорит.
– А не то, – говорит, – так разбить ее надо, и черт с ней.
Вышел Емельян из дворца с барабаном и ударил по нем. Как ударил, собралось все войско царское к Емельяну. Емельяну честь отдают, от него приказа ждут. Стал на свое войско из окна царь кричать, чтобы они не шли за Емельяном. Не слушают царя, все за Емельяном идут. Увидал это царь, велел к Емельяну жену вывести и стал просить, чтоб он ему барабан отдал.
– Не могу, – говорит Емельян. – Мне, – говорит, – его разбить ведено и секретки в реку бросить.
Подошел Емельян с барабаном к реке, и все солдаты за ним пришли. Пробил Емельян у реки барабан, разломал в щепки, бросил его в реку – и разбежались все солдаты. А Емельян взял жену и повел к себе в дом.
И с тех пор царь перестал его тревожить. И стал он жить-поживать, добро наживать, а худо – проживать.
