выпускаешь! Горожане жалуются, что им туман кукиши показывает! — Дмитриевичами она звала приходящих к ней духов.
— Обидели они меня!
— Как? На ногу что ли наступили или за бороду дёрнули?
— И на ногу наступил городской голова и обидел. Прёт, как танк, не только по сторонам не смотрит, что у него впереди не замечает. Наступил и не извинился!
— А обидел чем?
— Чем?! Ведь ты за окнами своего дома смотришь? Где надо подкрасишь. Если дело серьёзное, плотника пригласишь. Ведь так!
— Да.
— У тебя домом является изба. У меня — городского духа город. Границы поселения — стены и окна дома. Стелы с названиями — наличники окон. Мне перед другими духами стыдно. У них и дома, и улицы и таблички в нормальном состоянии. А у меня!
Стыд и позор! За много веков ни один глава, кроме нынешнего не покушался на буквы с названием города. Да, что там буквы! Мэру важнее тропический песок жизни нашего поселения!
— Долго ты над ними измываться будешь? Горожане ведь не виноваты. Заставишь его ползти по городу?
— Нет. Завтра к тебе приедут из области. Будут спрашивать, что да как. Ты ответь. Пока мол, мэр самолично не посадит вдоль границы города деревья и не покрасит буквы на стелах, так и будет непроглядный туман. Мол, духи сказали, что на городских главах лежит зарок. Все до него сажали деревья. А этот боится ручки замарать!
— Так он же в городе!
— Будет перед областной комиссией, как лист перед травой!
Старик поднялся из-за стола и растаял в воздухе.
К полудню гости из области стояли перед бабой Зиной, сидящей на завалинке около своей избы.
Знахарка сказала областным, что на поселении лежит порча. Пока действующий глава самолично не посадит деревья вдоль границ и не покрасить буквы на стелах, так и будет туман висеть, а может что-то и похуже будет. Самый главный в комиссии переспросил у собравшихся о том, делали ли предыдущие такое. Люди ответили утвердительно.
После этого из тумана в группу людей понёсся какой-то предмет, которым оказался нынешний мэр Рыжей Пристани.
Главный руководитель не растерялся. Взял провинившегося чиновника за руку и подвёл к машине, где лежали саженцы, лопаты, вёдра с краской и кисти.
— Вот это всё твоё. Посадишь, Золушка в штанах, деревья вдоль границ города, покрасишь буквы на стелах. Может губернатор и сменит гнев на милость. Рыжая Пристань уже неделю в первых местах центральных новостях страны. Из-за тебя глава у первого был на ковре. Наш такого не прощает.
Городской голова побледнел и съежился.
Три дня и ночь чиновник своими белыми ручками сам копал, сажал и красил. После него кто-то незримый ходил, притаптывал землю и обдувал покрашенное для более быстрой сушки. Областной порученец ходил и фотографировал, отсылал губернатору. Не знал мэр одного, что когда он докрашивал последнюю букву, глава региона подписал приказ об его увольнении.
Только кисть виноватый положил на землю, как разошлись облака. Тёплые солнечные лучи разогнали остатки тумана с улиц. Над городом стоял звон от радостных криков горожан.
Новым мэром был избран главный редактор газеты, успевший перегнать до тумана материалы о махинациях городских чиновников. Старый депутат выздоровел.
У проходящих мимо речников город получил не официальное название Чёртова Пристань.
Баба Зина обновила завалинку, а Дмитриевич — рубаху.
.
