– У нас ещё есть фирмы, где обыкновенным работягам выплачивают достойный заработок? – ухмыльнувшись, поинтересовался я.
– Есть. На городском кладбище…
– Тогда всё понятно. Определённая такса. Кому землю посуше, кому к родственникам поближе…
– Так или иначе, хозяйка была на полном его иждивении. Нигде не работала и не собиралась никуда устраиваться.
– Извини, Пётр Михайлович, – деликатно перебил я. – Но вообще-то, стажёр говорил, что Щегодубцев работал на плодоовощной базе.
– О таких подробностях мне ничего не известно. Возможно, раньше и работал?
– В принципе, это не столь важно, – внимательно разглядывая труп женщины, сказал я, и тут же задумчиво произнёс: – Насколько успел понять, Щегодубцев был заурядной личностью и вполне мог совершить преступление.
– Тоже так считаю, – подметил Загрибин – Тем более, что накануне вечером они крепко повздорили между собой. В пылу гнева Щегодубцев мог ударить её топором. После кровавой бойни, решил столь оригинальным способом уйти от заслуженного возмездия.
– Мне не понятно, для чего, ему понадобилось, устраивать поджёг собственной квартиры?
– Обычно такие пожары могут возникнуть как по ряду объективных, так и субъективных причин. Пока рано делать выводы. Не впервой. Разберёмся…
– Так, говоришь, ребёнка в квартире не обнаружили? – вновь поинтересовался я.
– В этом можешь не сомневаться. Мы обязательно нашли бы какие-нибудь фрагменты тела.
– Может, он завален обгоревшей мебелью? – уклончиво спросил я.
– Есть вещи, в которых отлично разбираюсь, – твёрдо заявил Загрибин. – Теоретически, конечно знаю, что здесь произошло. Во всяком случае, предполагаю…
– И что же?
– У газовой плиты была преднамеренно приоткрыта конфорка. В комнате, возле детской кроватки, горела заранее зажжённая свеча. Когда газ, сквозь щели кухонной двери, проник в гостиную, произошёл взрыв.
– Но ведь Щегодубцев мог совершенно случайно оставить конфорку приоткрытой.
– Вполне мог и умышленно подстроить этот взрыв.
– Какой смысл?
– Чтобы скрыть следы своего преступления.
– Где логика? Если человек решил наложить на себя руки, то зачем ему заниматься подобной ерундой?
– В общем, вариантов тут уйма, но у меня такое предчувствие, что в квартире был ещё какой-то человек.
– У тебя есть основания так думать?
– Вон там… – стараясь сохранить спокойствие, сказал Пётр Михайлович, – лежат остатки парафина.
Он лучом фонаря указал на обломки детской кроватки.
– Кое-что мы взяли на анализ. Но можешь не сомневаться, пожар возник именно так, как я говорю.
– Почему ты решил, что здесь был кто-то из посторонних?
– Взрыв произошёл в час ноль шесть, а буквально за несколько минут до этого к нам поступил сигнал. Человек, который позвонил, отказался назвать своё имя и поспешно положил трубку. Мы уже установили, что звонок был произведён именно из этой квартиры. Поначалу даже решили, что был очередной розыгрыш какого-нибудь шутника, но несмотря на это, мои сотрудники поступили согласно должностной инструкции и подняли все соответствующие службы по тревоге.
– Время взрыва установили по разбитым стенным часам? – уточнил я, склонившись над трупом Щегодубцева.
– В некотором роде, – коротко ответил Загрибин.
– А если они немного отставали? У тебя дома все часы ходят с точностью до секунды?
– Всё равно у меня такое предчувствие, что нас оповестили о пожаре несколько раньше, чем он возник на самом деле.
– В данный момент, меня больше всего волнует судьба мальчика.
– Соседи утверждают, что вечером он был дома. В квартире, мы его труп не обнаружили. Возможно, с ним ничего серьёзного не случилось? Но если моя версия верна, и накануне пожара, здесь действительно кто-то был, тогда с решением этого вопроса у тебя явно могут возникнуть серьёзные проблемы.
Конец ознакомительного фрагмента.
