И снова звонки, звонки! До самой ночи. От тех же самых. И Денис не знал, что им отвечать. Совершенно потерял кураж, размяк, стал тряпкой. Лахтин ворочался до утра, обдумывая, как бы объегорить Гиви. А на заре пришел спасительный сон. Впрочем, он только поначалу был спасительным, а затем, расслабив Дениса и подавив его бдительность, проявил всю свою инфернальную сущность.
Денис зашел в свой любимый ресторан «Пушкин», чтобы славно пообедать, но официант попросил следовать за ним. Как это часто бывает во сне, Лахтин безропотно повиновался. Они долго спускались по зловещим лестницам, на которых курили субъекты, жутко напоминавшие Гоголя, каким его изображали в школьных учебниках. Наконец официант завел Дениса в подсобку, где на огромном деревянном столе лежал привязанный за конечности голый парень. Он поощрительно улыбался. Жирный кавказец щекотал его гусиным пером.
— Хорошо, что ты пришел, — отвлекся от своего дела персонаж, в котором Денис безошибочно угадал Гиви. — Давай дэлить Джамшеда.
— А как? — испугался Лахтин.
— Можно на вэс, а можно на глазок. Но тебе сорок процентов — не больше.
— Тогда я хочу ноги.
— Я тоже хочу. Тебе какую ногу?
Денис обругал себя за отсутствие любознательности, ведь он даже не удосужился уточнить в Лондоне, какая нога у Джамшеда рабочая. Положился на удачу и попросил правую. Гиви обмакнул перо в чернильницу и нарисовал по бедрам границу — так на наглядных диаграммах в советском магазине демонстрировали, как туша подразделяется на лакомые и не очень лакомые куски. Еще Денис хотел голову, но Гиви предложил ему гениталии, которые тянули процентов на десять от трансфера. К консенсусу прийти не удавалось и тогда стали делить все парные органы. Гиви аккуратно работал пером и делал на безмолвном Джамшеде пометки, чтобы потом не запутаться, где чье. И тут вдруг набежали покупатели. Толпа! Размахивали пачками долларов, некоторые кичились портфелями с евро. Впрочем, ажиотаж длился недолго — все стихли, образовался уважительный коридор и к столу вышел Газзаев.
— Плохо, когда игрок не может целиком отдаваться футболу, — поучительно сказал Валерий Георгиевич, обращаясь к аудитории. — Когда его рвут на части всякие проходимцы. Значить, мне игрок нужен полностью, а вот с его агентом следует разобраться…
И тут из-за спины Газзаева появился Гинер. С сигарой и бензопилой. И еще он почему-то смотрел не в сторону разделенного на сферы влияния Худоерова, а на Лахтина. И приближался…
Агент ФИФА проснулся в липком поту и подумал — как же хорошо, что Гинер не все купил и не всех покупает. Затылок ныл так, как будто о мозжечок затушили сигару. Стрелки часов сосредоточились в районе цифры десять. Мобильный стоял на вибрации и своим жужжанием-дребезжанием, по-видимому, спровоцировал во сне появление бензопилы. Звонил Федор… в печали.
— Читали «Спорт-эксцесс»?
— Ты меня разбудил. А что там?
— Главный тренер сборной Таджикистана Пулод Кодиров дал интервью. Сказал, что Худоеров не футболист, а недоразумение, и что лично ему жалко деньги «Манчестер Сити». Дескать, Джамшед не только в юношеской сборной не играл, но даже в сборную хлопкоробов не попадает.
— Вот чурка позорная, прыщ подтрибунный! Сорвал сделку.
Денис даже завтракать не мог от досады. Но полчаса изучения интернета и календаря сборной Таджикистана придали ему сил и помогли найти новый поворот в истории. Он перезвонил Федору.
— Слушай, закажи мне билет в Душанбе. После чемпионата Европы.
— А что, там игра какая-то? — удивился Федор.
— Да нет. Просто нужно провести переговоры с президентом их Федерации. Пора им серьезного тренера приглашать. Из Европы. Я им организую. Если они, конечно, хотят что-нибудь выиграть.
март 2009
