Но народ стартовать не торопился. Капитан, расшаркавшись всеми нижними конечностями объявил, что за оказанное гостеприимство, полагается Деду сатисфакция. И пока долги не оплачены, «о произведении движения отлета разговорной речи нет».
Дед поначалу отнекивался. Не чувствовал за собой особых заслуг и в должниках своих нечаянных гостей не числил. Ну постояла тарелка рядом с огородом, ну переночевали на полатях. Так сам один живу, в избе места много, не стеснительно. А ведро огурцов, и вовсе поминать непристойно. Однако старшой убедил. Суть дела заключалась в том, что на планете трехглазых законы сурово справедливы и соблюдаются неукоснительно крепко. На халяву пользоваться инопланетными ресурсами никому и никогда не дозволяется.
— А буде случиться такому возмутительному безобразию иметь место быть, то членам экипажа предстоит ожидание подверженности принудительного издевательства, а ему, капитану, позорного урезания. —Этими словами красноуший завершил свои доводы.
Делать нечего. Не губить же бедолах. Паче, в хозяйстве образовались прорехи, взять к примеру топор — напрочь изработался. К чему от добра отказываться?
Поторговавшись, сошлись в цене. За стоянку экипаж чинит лопату, за постой — топор, за огурцы правит пилу, совсем у ней зубья поистерлись. Так и пришлось Деду подписать, требуемые неземными правилами, бумаги. Точнее — плюнуть на представленную пластину.
Тарелка, по давешнему противно засвистав, взмыла в воздух и исчезла в неизвестном направлении. Как позже объяснил племяш — слиняла в гиперпространство.
Дед подверг анализу врученный ему инвентарь. Разлядывал придирчиво, ноготем апробировал, испробывовал в условиях приближенных к реальной аграрной обстановке.
Прокашлялся, присел на колоду, скрутил цигарку. Неспешно затянулся, бровями поелозил.
— Ить, залетные, — скупо сморкнулся на репейный куст. — Сказать неча, сработано удало. Новее нового, точно импортный струмент, ей-ей, как у племяша в чемоданчике.
Покачал головой, отнес в сарай. Там в глубине, чтоб в глаза не бросалось, поставил. Ласково шершавой ладонью огладил, солидолом умаслил, обернул мягонькой тряпицей. Пущай храниться до поры до времени.
О залетных помалкивал. Кто ж такой чертовни доверит? Скажут: свихнулся старик на упадке годов. Впрямь, диковинная маятня стряслась. Куды лихее блокбаксеров хреновудских нашенское чудо болотное.
Но прелюбопытная удивительность (вот к языку привязалось тарабарщина трехглазых) на том не закончилась. Не утерпелось Деду полезные приспособы гноить ржавчиной. Почал в хозяйстве пользовать. Колол, пилил, копал, да приметил, — обновленный то струмент, износу не ведает. А когда нетрудно разделал на поленья сучковатые, кряжистые дубовые бревна, смекнул окончательно — не ладно здесь. Косорожие приблуды не простую наладку сработали, заточку там, правку, разводку. Тут стряслось похитрее.
Удивлялся, удивлялся, как возьмись, да объявилась прежняя троица. Прибыла с официальной миссией на переговоры по торговой части.
Красноухий капитан, он же главный договорник, после вычурных приветствий перешел к сути дела.
Оказалось: пока Дед дубы пилил да огурцы окучивал, трехглазые успели смотаться домой. Там выяснилось, что привезенные зеленцы не только вкусны, но очень весьма для здоровья полезно спасительны, от разных всяких болезненных хворей излечительны, еще и мужской сильной могучести изрядно крупно способствуют. А рассол — суть эликсир витальной жизни.
Дед только зенками хлопал. Да что за эдакое? Аль на ихней планете одни алкаши конченные шастают, и сплошно все с бодуна карячутся? Не похоже, по крайности, эти трое — ребята приличные, не заметно чтоб питейное пользовали излишней надменностью. Напротив — злоупотребляли умеренно.
Так или не так, но огурцы гости наминали за обе щеки. Может хозяйское угощение не подпадало под тамошний уголовный кодекс. А может подпадало, но рисковали «подверженности принудительного издевательства и позорного урезания», только очень уж соблазнительным казалось на шармак поправить витальное здоровьице и усилить могучесть.
Сговорились споро. За два бочонка, получал Дед обновление (по правде — перестройку на субатомном уровне) всего наличествующего в хозяйстве металлического инструмента. Каждая сторона заключенной сделкой осталась довольна. Дед даже выволок старый, напрочь проржавевший плуг. Пусть с ним — в хозяйстве все пригодится.
Друг другом довольные расстались, сговорились еще встретиться. Продолжить взаимовыгодное (ого, а огурчики у трехглазых, небось, в цене!) торговое «на долгосрочно постоянном фундаментально базовом основании взаимолюбезное партнерское сотрудничество».
И надо ж было случиться, ровнехонько к очередному прилету купцов и племяш заявился. Приперся пехом, гостинцы на горбу, ноги в грязи. Злой и матерливый.
— Во, блин, непруха! Рессора накрылась. Это у них в Бундесе вседорожник, а у нас только на танке ездить.
— Вот и оно-то. Инжи’нер Михаил Ильич Кошкин, не какой ни будь хахель бляди Мерседес. Того у фрицев Панцеры в грязи, а Тэшки на мази. Ездь на нашенском, рассейском, стиляга.
— Ну ты, Дед, загнул. Мне чо, танк покупать? Хотя… Да… Фу, блин, как с ГАИ быть? Бодяга! Слышь, старый, не подкалывай.
— Хе-хе. —Дед пускал махорочный дым, по козлиному косил глазищи. Бортовые фрикционы тягать, ет те не баранкой вертеть. Ну лады, лады. Говорь, где завяз? Далече ль обломался?
— Да вон, в леске. —Сплюнул племяш в гиблом направлении. — Вшивого километра не дотянул, падло! Вот, сука, фирма!
— Ты, племянничек, всуе фирмову мамку не поминай, ходи в дом, водочки выпей, а я тут баньку истоплю. Отдохни, да и под перину. Утро, оно вечера мудренее. Есть у меня одна придумка, авось что и сойдет.
Племяш внял совету, и когда космические торговцы приземлились, спал похрапывая.
А дедова задумка неказиста: пущай торговцы за добавочный бочонок соления починят клятую рессору. Сказано — сделано. Трехглазые уверенно не колебались. Разом уговорились, по рукам ударили по стакану рассола тяпнули. Старик, довольно попыхивая самосадом, провел заоблачных гостей к поломатому джипу.
Племяшу, удивленному нежданной, в такой глуши, починке, дед по утру наплел брехни с три короба. Поверил тот или нет, но поблагодарствовал, и довольный, отбыл восвояси.
Дед готовил к отправке очередную партию товарной продукции — завтрашним вечером ожидал заатмосферных купцов. Да приезд родственничка оторвал от нужных занятий. —Эко не ко времени. —Подумал, но виду не подал. Предложил обычную программу расслабления.
Сестрин сын, однако, от баньки наотрез отказался. Даже и от водки. —Некогда, дедушка я по делу.
По делу, так по делу. Пошли в избу.
— Я, вот… — Племянник почесывал, не по годам лысеющее темя. Подбирал слова. —Вот ты мне по правде скажи, как родному: что, ты, блин, с моим джипом зафиндолил?
— Э? — Дед и сам не знал, что он, точнее трехглазые, такого зафиндолили.
— Вот тебе и э! Тачка в натуре крутая стала, эксклюзивная. Бензина совсем не жрет. Понимаешь, ни капли. Мне по ночам приходится из бака сливать, иначе никто не поймет, почему я на заправку не езжу.
— А ты его, бензину, зазря не выливай, в бочечку и припрячь, еще сгодится.
— Так меня знаешь сколько его собралось? Хоть базу ГСМ открывай. Так он, джип мой, и масла не жрет. Аккумулятор заряжать не надо, тормозные прокладки менять не надо. Воду в радиаторе менять не надо. Ни хрена не надо! А бегает — будь здоров!
— Ну не надо, так и слава Богу. Расходов поменьше будет. Нынче все дорого, а тебе, вишь, как… — Отвечал Дед, впрочем не вполне уверенно. Он здраво сомневался, так ли уж племяш нуждается в экономии. По всему выходило — не так.
Племянник сомнения подтвердил. —Да на кой мне эта экономия. Не о том базар. Пока еще никто толком не врубился, что у меня за тачка. А как врубятся? Такое заварится!
— Да… — Теперь Дед поскреб затылок. —Ну, извини ужо. Так получилось. Я как лучше…
Помолчали.
— Это ты меня, дедушка, извини. Не по делу наехал. По правде я тебе жизнью обязан. Как говорят некоторые мои сотрудники «сукой буду, землю грызть буду — но не забуду». И в правду — не забуду.
— Да чем же я тебе так потрафил? —Искренне изумился старик.
Племяш , огурец погрыз.
— Ладно, дедушка, уж начал, расскажу все. На днях в меня одна сука из гранатомета шандарахнула. В упор! И кабы хрен. Краска не облупилась.
Дед заволновался.
— Да ниче, дедушка, все окей. Нищак, все путем, разобрались. Ты того, за меня не переживай. Но, правда, что ты мне за танк такой подогнал?
— Вот нехристи, — подумал Дед. —Ну просил — рессору поменяйте. А они? Перестарались, ох перестарались. —Не зная как быть, чесал затылок.
— Дедушка, колись. Я ж не чужой человек. Не шпана наколотая. Я, можно сказать, именитый негоциант и народный представитель. На областном уровне. Пока что.
