Резкий толчок в бок – это Энн. Чего они ждут от меня? Я не знаю, что говорить. Вот угораздило…
– Вы не могли бы нас пропустить? – журчит справа голос Леди. – Видите ли, мы не успеваем на базу, мы были сегодня на про…
– На «прогулке», – не спрашивает, а утверждает он потухшим голосом, в нем звучит странная обреченность.
– Пропустите нас, – пробует Плав. – Нет, ну правда, не идти же нам теперь обратно… уже почти ночь. В долгу не останемся.
– Ночь, – угрюмо повторяет Кэп. – Отлично. И как же вы «в долгу не останетесь»?
– А вот она! – Энн игриво тычет в меня пальцем. – Вот она что-нибудь придумает. Она… она вас поцелует! Ага?
– Спятила? – возмущается Виктор.
Плав хмыкает, Леди подавляет смешок.
А мое лицо, увы, начинает пылать – что за идиотское свойство краснеть, как ребенок, при каждом неловком случае!
– Годится, – спокойно отвечает Кэп без тени улыбки и дает нам дорогу.
Все проходят внутрь и притормаживают у блестящей кабины лифта. Надеясь, что все обратится в шутку, на негнущихся ногах двигаюсь, было, за ними, но меня останавливают. Рука с пультом преграждает мне проход. Поднимаю глаза и сталкиваюсь с Кэпом взглядом. Кажется, он не шутит. Хотя, похоже, насмехается.
Меня это бесит. В конце концов, кто я? Я его не боюсь. Никого не боюсь. Обещано – сделаю. Хотя бы ради друзей. А вообще, кто я сейчас – продажная девица, покупающая входной билет, или герой, бросающийся на амбразуру? Пусть будет лучше второе. Предательски дрожат ноги. Хуже всего, что я не умею целоваться. Совсем не умею. Никогда не целовалась. И он поймет, вот что ужасно…
Но герои – они не раздумывают. Не успеваю осознать: то ли я поднимаюсь на цыпочки, то ли он наклоняется. Но мои губы прикасаются к его губам. Они оказываются горячими и сухими, а мои ощущения – ну совсем неожиданными. Если бы при этом еще не присутствовало четверо наблюдателей… Впрочем, через секунду я о них забываю. Он голоден… или жаждет. Я не знаю, как это назвать. Только чувствую его крепкую руку на моей шее, под волосами. А потом я, сама не пойму как, научаюсь целоваться. Я это делаю, а почему, как, – не знаю. Это – проникновение, и он его ощущает, и с силой прижимает меня к себе другой рукой.
– Эй, хватит! – выплывает откуда-то голос Виктора.
Я резко вырываюсь и отстраняюсь. Но его взгляд все еще не отпускает меня, и я послушно остаюсь, и взгляд мой остается тоже, как будто его держат, столько, сколько хочет Кэп. А ноги все еще дрожат и руки тоже, но от чего-то другого, не от страха. А потом… Потом он отворачивается. Нажимает на кнопку пульта, двери лифта открываются, а он поворачивается ко мне спиной, лицом к дверям, и больше на меня не смотрит вообще.
Не помню, как оказываюсь в лифте. Мы уезжаем. Энн угорает от смеха, Леди хихикает, Плав смущенно ухмыляется. Виктор не глядит на меня, на его скулах ходят желваки. А я думаю только об одном: ему – Кэпу – не понравилось. Ему совсем не понравилось, иначе – ну почему он ничего не сказал, почему отвернулся?
***
Ночью мне снится профессиональный сон. Да, меня предупреждали, что такое бывает, и теперь я умею с этим бороться. Просыпаешься в холодном поту, а потом берешь и начисто выкидываешь все это из головы. Я же знаю: на самом деле мне ничего не угрожает. Надо просто соблюдать технику безопасности, а проще говоря – не выходить в город без охраны.
Просто этот сон мне надоел. Почему мне снится конкретно эта тварь, да еще который раз? Ничем она от других не отличалась. Точнее, все они отличаются друг от друга, все в разных образах и обличьях, как нормальные люди. Собственно, они и есть… люди, ну, то есть они выглядят как обычные доряне. До определенного момента, а именно – до нашей встречи. Никак только не пойму, знают они всё о себе, или это у них как под гипнозом? А если они закодированы, если не способны мыслить сами, то почему так осторожно себя ведут, никогда не кидаются днем, когда много народа, не пытаются проникнуть в Стеклянный дом, где трудятся Чистые? Может, это сложная программа? Или же они нормальны и разумны – но до определенного момента, пока в них не включается некий код? Ничего в этом не понимаю. И никто не объясняет. Ты, главное, знай свою миссию и свою цель…
А я и знаю, я ничего. Я так и скажу маме, если она начнет истерить. Она что хотела, чтобы я, как она, всю жизнь проторчала за устаревшим 3-D принтером и штаны печатала?
А та, которая снится… просто нельзя было смотреть ей в глаза, так получилось, что она оказалась слишком близко, ребята тогда едва успели. Хотя я всегда смотрю им в глаза. Это не зависит от меня. Захват тогда был не в городе, а на окраине, там, где нет многоквартирных домов. Ночью это жутковато. Минимум освещения, расположенные далеко друг от друга дома-черепашки, издали напоминающие большие белые палатки, обнесенные низким плоским заборчиком. Густые деревья вокруг.
Она почему-то не побежала на нас сразу, а вышла из своего домика, вышла и встала у заборчика, прямо как у нас в деревнях три века назад, я видела в исторических фильмах. Так и хочется сказать – «простая русская женщина». В бесцветной хламиде, в обуви на босу ногу, на голове что-то типа платочка – вышла себе подышать. Я даже глазам не поверила, и группа моя притормозила. Всё случилось в долю секунды, она кинулась так внезапно, словно это волк-оборотень, почти горизонтально полетела… Конечно, ее обезвредили, но я смотрела в ее глаза, а она в мои. Мне кажется, такой ненависти я не видела никогда. Впрочем, мне всегда так кажется, с чего я взяла, что этот случай особенный? И все-таки: почему они ненавидят? Это что-то личное, или они не виноваты?
Ну вот, опять начинаю ломать голову: программа, инстинкт?.. Хватит!
Я принимаю душ и иду на завтрак. Сегодня днем я могу отдыхать, а потом…
***
Во время завтрака смотрим новости. Траурная заставка – все сразу же замолкают. Сегодня ночью погибла наживка. Это молодой мужчина, я его знаю – когда я прибыла на базу, он уже работал здесь. Все напряженно ждут объяснений – как такое могло случиться опять. Я знаю про гибель девушки три месяца назад, как раз перед тем, как меня завербовали в группу… возможно, на ее место. Несчастный случай – говорят, вторая тварь напала на нее на обратном пути после удачного захвата, когда никто не ожидал. Но буквально несколько недель назад мы оплакивали еще одного парня, и многие не успели с этим смириться.
Объяснения немного успокаивают: снова – нарушение техники безопасности. Выдвинулся раньше, чем команда была готова. Не подал сигнал. Наверняка этот парень мечтал сам, в одиночку отловить мутанта и находил в этом особый шик. Многие вербуются в наживки из любви к риску, а когда выясняется, что на захват с ними идут еще пятеро вооруженных ребят, пытаются что-то себе доказать. Как глупо…
Внимательно слушаю сообщение, но так и не понимаю, поймали ли эту тварь или не успели. Но то, что она жива, или жив, не знаю уж, как правильно, – это точно. Здесь, на Доре, убийство запрещено. Просто невозможно – это международный скандал. Ни у кого на захвате нет другого оружия, кроме паралитического.
Землян к охране Чистых привлекают только на этих условиях. Риск – одно из условий контракта, ну а полицейские или военные разве не рискуют? Ведь это же повезло дорянам, что на нашей планете оказалось так много людей с тем самым геном, что и у Чистых. Нигде больше, ни на одной из известных планет, таких не нашлось. Правда, никак это у землян пока не проявляется – никаких особенных качеств у них нет. Только ген, залог будущего на Земле. Когда-нибудь они – эти необыкновенные создания – родятся и у нас, через много-много веков. А пока нужно помочь Доре… Чистые должны выжить, иначе Вселенная обречена.
Забавно, могли бы показать нам хоть одного. Видела их только на экране: вот уж точно не от мира сего. Их не интересует прогресс, техника и технологии, полеты к другим планетам. Они заняты иным – заботой о мире, в обоих значениях слова «мир». Чтобы Вселенная существовала в покое, чтобы в ней умножалось добро… если честно, то я не знаю, что они делают. На экране они просто сидели или стояли в молчании. От них исходило внутреннее сияние, их вид завораживал. Может, они молились? А может, у них есть свои каналы связи с такими же, как они, в далеких, еще не открытых Галактиках?
А этих мерзких тварей завозят на Дору, чтобы Чистых не стало. Иначе как вести войны, торговать межпланетным оружием, если когда-нибудь во Вселенной воцарится мир? У Доры пока не так много союзников, ну, кроме планет Конфедерации, конечно, а теперь еще и Земли. Пусть я не знаю подробностей, но зато я понимаю главное. И я сделаю всё, чтобы Чистые жили. Всё, что от меня зависит.
Да, Стеклянный дом, где они трудятся, под охраной. Я думаю, они собираются там, чтобы вместе сконцентрироваться над своими задачами. Но Чистые не могут сидеть взаперти. Они должны жить, передвигаться, они черпают что-то в природе. Они не поддаются контролю, не могут помнить об охране, не заботятся о себе. Их стараются охранять и снаружи, но порой они исчезают из поля зрения, а потом возникают совсем в другом месте. И они молчат, они слушают только свой внутренний голос и совсем, увы, не слышат инструкций.
