Алекс была тогда просто жилистой девкой с узкой грудью и широкими бедрами, одним словом, бесформенной и неуклюжей, но задиристой, как бойцовый петух. Она стригла свои черные волосы «под горшок». Густые темные брови подчеркивали ее жгучие карие глаза, а пара изогнутых шрамов не портила правильные черты лица... И воевать, и любить она умела одинаково преданно и непринужденно, причем даже сама не знала, какое из этих двух занятий ей нравится больше...
Со стороны переулка Кахуэнга, подобно проклятию, надвигалось жженое зловоние. Над остальной частью города висел смог, похожий на упрямое привидение, преданное анафеме, но все же не исчезнувшее. Отряд с легкостью, отработанной долгими тренировками, двигался вперед по направлению к дыре, служившей входом в «клоповник». Примерно в десяти метрах от входа Алекс включила рацию и приказала остановиться:
— Главные силы, сдвоить ряды. Будем атаковать.
Однако прежде чем они успели перестроиться, из ближайшего туннеля, как раз под искореженной вывеской «Банк Америки», появились пять огромных чужих в сверкающих на солнце панцирях, с цепкими скелетными хвостами, способными хватать все позади себя.
— Боже! Пушки к бою! — закричала она, расстегивая кобуру своего бластера. — Родригес, разворачивай башню и стреляй. Закрой люки!
Солдаты мгновенно бросились врассыпную и залегли кто где, словно это вхо-дило в план операции. Козловски подняла ствол бластера, а Родригес повернул башню и навел сдвоенное орудие на противника. Через долю секунды оба ствола метнули в сторону врага бешеный смерч огня.
Козловски поймала в перекрестье прицела ближайшего к ней чужого — скрюченное существо с обожженной или сломанной передней конечностью — и выпустила заряд.
Поток огненной энергии оторвал ему ноги чуть повыше коленной чашечки. Но существо вело себя так, словно потеря конечностей было для него обычным делом. Пуская слюни, словно в предвкушении вонзить свои челюсти в горло Козловски. Ксено — чужой, как их называли солдаты, ринулся на нее.
Остальные выстрелили из своего оружия, но только подняли столбы щебня и пыли перед нападавшими.
Вскоре общий огонь разорвал всех ксено на части. Конечности и головы разлетелись в разные стороны, а смертельно ядовитая кислотная кровь залила мостовую. Часть внутренностей перелетела через улицу. Одна из бананообразных голов покатилась в сторону людей, вращаясь и высоко подпрыгивая, как старинное ядро с подожженным фитилем.
Козловски прицелилась и выстрелила. Обуглившийся череп с треском разлетелся на мелкие осколки.
На всякий случай она дала своим ребятам лишнюю секунду, чтобы они еще немного «поиграли», а затем приказала прекратить огонь.
Дым медленно рассеивался, открывая взору разметанные огнем останки, от которых шел пар.
— Что, черт возьми, это значит? — спросил Майклз, тяжело дыша. Пот струился по его вискам.
В конечном счете, как и обычно, их спасла только отточенная тренировками реакция. Никогда раньше чужие не предпринимали наступательных операций такого рода в разгар дня.
Козловски пожала плечами.
— Не понимаю. Эти жуки... они начали вести себя очень странно.
— Вот сукины дети, — тихо пробормотал капрал Гарсиа, приподняв свой шлем, чтобы сплюнуть на мостовую.
— Да, — согласился Майклз. — Может, лучше послать туда робота?
— Вот как? Ты что, думаешь, армия станет бросать в бой дорогих роботов вместо дешевых солдат? — неодобрительно фыркнула Коловски, приподняла щиток шлема и плюнула на одно из дымящихся тел. — Пошли. У этих ксено там есть кое-что, с чем они не желают расставаться. А я это очень хочу заполучить!
Майклз покорно кивнул, но Алекс заметила в его глазах тень страха. Острое чувство жалости вдруг переполнило ее. Бедный парень. Накалывание чужих на булавки не было второй натурой Питера Майклза. Он не смог подавить инстинктивный ужас и превратить свое отвращение в твердое, каменное ядро, чтобы выстрелить им во врага. На какое-то мгновение ей захотелось удержать его. Остановить и сказать, что все кончится хорошо, что это просто игра в войну и, когда эта игра кончится, она успокоит его, залечит раны и все будет как прежде.
Но Алекс не могла этого сделать. Здесь она была на службе, его командиром, и ей не оставалось ничего другого, как притвориться, что свою женственность она оставила в косметичке, а косметичку — в шкафчике гардероба.
— Ну что, нытики и хлюпики! Войдем внутрь и поджарим остальных, пока они еще носят панцири на своих лодыжках!
Наполовину искреннее ободрение еще звучало эхом в наушниках Алекс, когда она достала языком кнопку выдачи таблетки. Секунда, две. Так. Теперь задержать дыхание, открыть рот — берегись, желудок, вот она. Алекс открыла рот как раз вовремя, чтобы проглотить дозу «Вопля». Получить ее внутривенно было бы быстрее, но конструкторы скафандра не придумали, как уберечь солдат от случайных инъекций наркотика.
Таблетка подействовала на Коз как обычно. Она принимала их часто и помногу. Командование не только не возражало, но даже помогало их доставать. Все-то стало не так в нынешней женской армии.
— Ну, ослиные задницы, марш вперед! В ксенолэнде нас, наверное, уже заждались.
Держа бластер на изготовку, она махнула рукой, и механический сундук с грохотом двинулся к зданию.
Когда они подошли к тому месту, которое когда-то служило входом в здание, наркотик подействовал. Козловски почувствовала мощный прилив энергии и бодрости. Это армия побуждает ее переплавить свои силы в сверкающий таран и разрушить им вражеский бастион до основания. Первобытные инстинкты были высвобождены. Она стала вождем племени неандертальцев, защищающим сородичей от саблезубых тигров. Она стала главой поселения на берегу Англии, защищающей свой народ от мародерствующих викингов, чьи широкие мечи сверкали в разрядах молний. Она стала Гайей, защищающей свое драгоценное потомство от космических пиратов.
Одетые в скафандры солдаты беспрепятственно вошли в дыру, ведущую в здание банка, и пошли по туннелю. Он был похож на трубу, проходящую через раковую опухоль. Липкая зловонная слизь сочилась по стенам. Норы чужих всегда имели удушающе едкий запах. Алекс включила воздушные фильтры скафандра.
— По мне, так это обычный рой, — произнес Майклз. — Надеюсь, что все пойдет точно по сценарию.
— Да, вот только загорелые ксено очень хотят сняться в твоем фильме. Держу пари, они уже одели солнечные очки и приготовились, — сказал Гарсиа.
— Ну, на этой площадке мы снимем единственный дубль, — подхватила шутку Алекс, щелкнув затвором своего ружья. — Свет, камера, хлопушка, начали!
Отряд вошел в сужающийся проход, круто ведущий вниз.
— Танк не пройдет, — раздался в наушниках голос механика-водителя.
— Вижу, — огрызнулась Алекс. — Ладно, оставайся здесь охранять наш тыл. Остальные — за мной вниз. Похоже, все, как обычно, но будьте готовы к сюрпризам. Всем понятно?
— Да, сэр, — ударил разноголосый хор уставного ответа прямо ей в уши.
— Пара разведчиков, в передний дозор.
— Два солдата, вооруженные карабинами пятой модели — вариантом обычного лучевого ружья с укороченным стволом, — выдвинулись вперед, чтобы занять место впереди отряда.
Через двадцать пять метров туннель вывел их в довольно просторный подвальный склеп — остатки подземного хранилища банка, — стены которого были густо вымазаны выделениями чужих.
— Дайте свет! — скомандовала Алекс, и весь отряд включил фонари на скафандрах.
Стены склепа в лучах света сверкали и как будто светились, но Алекс Козловски привыкла не удивляться тому, что видела.
Вдоль одной из стен висели люди. Точнее, мешки для яиц чужих. Живые люди, оплодотворенные ксено, выглядели так, будто вот-вот взорвутся молодью чужих. Жертвы — десять мужчин и пять женщин — были всего на шаг от смерти. Они висели, словно трупы, которые почему-то до сих пор не разложились.
— Агенты, — произнес Гарсиа.
— Что? — с удивлением спросила Алекс.
— Я говорю, голливудские агенты. Из того здания через дорогу, что было занято жуками на прошлой неделе. — Смуглокожий солдат кивнул в сторону висящих липких тел. — Агентство поиска талантов, одно из идиотских заведений индустрии развлечений, сунувшихся сюда, в Лос-Анджелес. — Он осторожно подошел ближе, чтобы лучше все рассмотреть.
— Да-да, я тоже помню, — сказал Майклз. — Здание было взорвано. Предполагалось, что все служащие агентства погибли.
— А выглядят так, будто все еще заключают контракты, — сказала Козловски.
Один из агентов, женщина в изодранном черном спортивном костюме, со спутанными волосами, словно бредила. На ней были наушники телефонистки с нелепо торчащими обрывками зеленых проводов и маленьким микрофоном, в который она что-то невнятно бормотала.
Гарсиа отступил назад и прищелкнул языком:
