и не превратилась в непробиваемую броню! Значит, эти твари ничем не отличаются от остальных таких же!
Он стрелял, пока не кончились последние стрелы в колчане, оставшиеся после попыток поубивать «обычных» преследователей: девять стрел — девять убитых тварей!
Но вот на него налетели и остальные, числом не меньше дюжины. И пришлось отбиваться уже мечом и кинжалом.
К сожалению, это оружие не могло сравниться в эффективности и быстроте действия с когтями и зубами накинувшихся на него со злобным остервенением, верещащих до нелепости тонкими голосами, монстров. И вот он уже и сам орёт во всю глотку, поражённый ужасной болью: руку с мечом до локтя просто отгрызли, одна из тварей побольше тяжким грузом повисла на его правой ноге, стаскивая наземь, а третья, самая шустрая, прыгнула прямиком на грудь, вонзив в неё и живот огромные мощные когти задних лап! А руку с кинжалом схватила, и треплет, словно собака, ещё одна! В бока вгрызаются ещё две…
Шустрая тварь на груди первой добралась до его горла.
Последнее, что он успел подумать — так это о том, что как хорошо, что живым-то его теперь уж точно не…
Первое отделение первого взвода закончило первым. (Кто бы сомневался!)
Сигнал, поданный условленным криком гиено-рыси, донёсся до лорда Бориса примерно в шесть утра. Он чуть заметно кивнул самому себе: он так и думал, что ветеран и матёрый профи, старший сержант Борде, организует работу грамотно, и проследит, чтоб всё было сделано, как положено. Да и сам поможет, если что.
И вот люди Борде и правда — сделали всё как надо, раньше всех.
Впрочем, условные сигналы от остальных восьми отделений не замедлили подтвердить готовность: от первого их отделили буквально считанные минуты. Значит, молодцы и новоявленный старший сержант Остерманн, и третий взводный — сержант Пауэрс: работали и их бойцы в поте лица!
Единственное, что напрягало лейтенанта Бориса, командира созданной по личному приказу его Величества спецроты диверсантов, так это то, что противника может насторожить столь близкая, и странная в такое время, активность животных. Как можно подумать по их крикам, буквально толпами вдруг обступивших пограничные редуты: тут тебе и гиено-рыси, и свистящие ласки, и филины-убийцы, и медведи…
Правда, так произойдёт только если на вахте сейчас, в тягомуторные предрассветные, характерные самыми лютыми морозами и пронизывающими буквально до костей ветрами, часы, имеется кто-то реально мыслящий: например, один из менталистов. А вот если эту, никем даже из людей нелюбимую, томительную и нудную, вахту несут только вполне обычные, «стандартные», твари, типа ящеро-людей, или «доработанных» бабуинов, опасаться нечего: чтоб сообразить, что крики животных, не часто звучащие вокруг редутов, расположенных на голой равнине перешейка, да ещё перед рассветом, да ещё зимой, могут означать опасность, нужно обладать воображением. И мозгом. И опытом.
Собственно, такого опыта у бойцов лорда Хлодгара, сейчас защищающих его приграничные восемьдесят девять сделанных из могучих и почерневших от времени брёвен, редутов-крепостей, быть и не может. Поскольку никогда раньше на них ночью, да ещё в самый разгар январских морозов, никто не нападал.
На этом и строился расчет лорда Говарда, и Штаба: противник должен оказаться застигнутым врасплох!
Потому что элемент внезапности — чуть ли не главный их козырь.
Ведь численный перевес пока по-прежнему на стороне орд чёртова чёрного Властелина! И это несмотря на то, что Армия уничтожила за это лето пятнадцать с лишним тысяч этих самых ящеро-воинов… Но главная опасность для людей, таящаяся в недрах территории врага, исходит всё-таки от того страшного «сюрприза», что сейчас зреет, набирая массу и размер, там, вдали от перешейка. За надёжно перекрытой и запертой границей. На отлично оборудованных и отапливаемых фермах и фабриках по доращиванию.
Так вот, чтоб добраться до них, чудовищно огромных и смертоносных машин для убийства, и надо для начала вскрыть, словно консервным ножом — банку старинных консервов, оборонительную систему на перешейке! Состоящую из трёх линий, расположенных на расстоянии полумили друг от друга. А расстояние между отдельными редутами — вообще не больше трёхсот шагов: похоже, чтоб менталисты как раз могли удобно и без особого напряжения общаться между собой. Мысленно.
На эти самые три ряда, поперечными линиями перекрывающими весь перешеек, от Моря блестящих рыб, до непролазной и никогда не замерзающей пучины Энгаденской трясины, лорд Хлодгар наверняка надеется. Как на панацею от любого проникновения: что тайного, что явного. И не без оснований, надо признать.
Да, два раза Штаб армии Тарсии предпринимал попытки лобового прорыва.
И результаты неизменно доказывали правильность расчета врага: три линии по тридцать редутов, тянущиеся поперёк всего перешейка, плюс две массивные каменные крепости в тылу, гарантируют от проникновения на территорию Хлодгара, пустись армия Тарсии в бой хоть вся! Эшелонированные ряды капитальных бревенчатых укреплений, каждое — с большим гарнизоном, и отлично налаженной дозорной и караульной службами, весьма надёжны в этом плане. А от разведчиков-диверсантов, пытающихся в одиночку, или малыми группами проникнуть в глубину земель лорда Хлодгара, неплохо помогают секреты, пикеты, и патрули… И выскакивающие на их мысленные призывы о помощи основные гарнизоны редутов!
Ну а случись врагу всё же прорваться сквозь линии бревенчатых оплотов обороны — всегда есть возможность отступить вот именно — к каменным крепостям-твердыням…
Однако именно это — первый этап, предусматривавший полный разгром гарнизонов редутов! — не представлялось возможным осуществить стратегам Штаба на протяжении долгих пятнадцати лет: справиться весьма небольшими, надо признать, силами армии Тарсии, хотя бы с редутами первой линии на перешейке.
Так вот, как раз эту, проверенную годами и сражениями, полосу обороны и нужно сейчас не просто вскрыть, а ещё и постараться уничтожить весь контингент обороняющих её монстров, пока проклятые чудовища-гиганты там, глубоко в тылу, не подросли и не вошли в полный вес и силу. Потому что с монстрами под три тонны, и с непробиваемо-бронированной шкурой мечами и тыкалками-копьями не больно-то повоюешь…
Враг, конечно, свято верит в то, что понастроенные им бревенчатые крепости неприступны. Да оно и правильно: стены в двадцать футов высотой, из огромных, уложенных подобно тому, как укладывают стены в гигантских избах, долговечных смолистых брёвен. Внутри — настоящий лабиринт из уровней и комнат, позволяющий весьма комфортно жить, греясь даже зимой в отапливаемых огромными глиняными печами помещениях. Плюс, разумеется, стратегический запас дров. И продуктов: в первую очередь — мяса. Потому что не едят ящеры фруктов и овощей… Как и хлеба. Поля с которым враг в последний набег потравил и посжигал там, на северных землях Тарсии.
Однако штурмовать в лоб, с осадными лестницами
